Протопресвитер Михаил Польский - Новые мученики российские

• Название: Новые мученики российские
• Автор: протопресвитер Михаил Польский
• Издательство: Свято-Троицкий монастырь, Типография преп. Иова Почаевского
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1957

"Никто не может быть безразличным к славе Церкви Христовой. Страдания за нее не могут быть забыты. Да не изгладится, но да прославится память о наших мучениках из рода в род. Собирая материалы о жизни, страданиях и мученической кончине за веру или просто в вере умученных и убиенных в российской смуте от большевицкого безбожного гонения, мы полагаем только начало этому делу. Всех, кто только может дать имена мучеников и свои хотя бы краткие сообщения о них, или указать на материалы о них и фотографии, а также дать дополнения и поправки к тем сообщениям, которые есть в этой книге, мы приглашаем их непременно сделать это и помочь этому начинанию."

Протопресвитер Михаил Польский

---

И в манифестах к народу государь до последних дней своего царствования исповедует истину своего служения. «От Господа Бога вручена нам власть царская над народом нашим, — читаем мы в манифесте 3 июня, — перед престолом Его мы дадим ответ за судьбы державы Российской». Создав народное представительство, государь изменял только технику правительственного механизма, ибо мнения и большинства и меньшинства представлялись на выбор и утверждение его.

То есть совесть царская всегда на стороне правды, а не на стороне большинства, которое может быть случайным, искусственным. Он не ослабляет своей ответственности, перекладывая ее на плечи других, но несет ее самоотверженно пред Богом и историей.

Царь нес трудное послушание своего звания усердно, самоотверженно, праведно и честно. Это был человек верный себе, своему званию, России, которой служил и для которой жертвовал всем и самым высшим, вплоть до своей жизни.

Нетрудно видеть, что царь был представителем духовной и Святой Руси по своим воззрениям, по личной жизни и характеру, по взглядам, не только по своему царскому служению. Жизнь русского государства и общества, каждой отдельной личности и семьи, от царя до крестьянина, была неотрывна от жизни Церкви. Царь был представителем и носителем этой национальной русской культуры, по существу религиозной. Он был верен именно духовной и Святой Руси и наилучшим образом воплощал ее в себе.

Но изменение нравов, шатание умов, оскудение духа благочестия, непочтительное отношение к Церкви и ее уставам уже давно стали характеризовать наше передовое образованное общество. Едва ли не большинство его стало сторониться ее, стало искать себе других руководителей, чуждых и прямо враждебных ей. Среди руководителей общественного мнения, заправляющих печатным словом, замечалось не только совершенное отсутствие религиозного направления, но и глумление над его требованиями. Церковь не находила себе благоприятного приема в интеллигентных кругах и встречала или равнодушие или прямое пренебрежение. Но теряя внутренне религию, это общество теряло свою культуру, изменяло себе, своему национальному призванию, искажало свой русский образ.

Происходила духовная измена России.

Чем больше русское общество теряло способность мыслить и чувствовать так, как велит Православная Церковь, тем больше оно не понимало царя. Царь был для него совершенно чужим, ненужным, лишним, несвоевременным. Духовно отойдя от Святой Руси, оно совершенно отчуждалось и от ее представителя. Оно абсолютно не питало к нему тех чувств, какие питал к нему православный народ. Общество тяготилось царем, как тяготилось Святой Русью.

В условиях отхода общества от Церкви положение государя делалось тяжелым. Ложилась пропасть между государем и общественной средой, и это руководящее общество подорвало власть государя и низвергло его. Низвержение царя само по себе разложило тотчас народ, лишило его веры во власть и в прежнее духовное руководство. Прислушиваясь к новым руководителям, народ воспользовался свободой низших страстей, предаваясь алчности, грабежам и прочим соблазнам. Он введен был в искушение высшими кругами, свергнувшими царя, и поверил в простоте новым руководителям.

В революции Россия забыла о войне, о Родине, о Боге. Общество, а за ним народ стали праздновать освобождение, зарю новой жизни, абсолютно не представляя, в чем же она. Царь в это время не забывал Россию и только ею жил. А о нем все забыли, от него отказались, ему изменили, его предали.

Когда депутаты Думы и руководители армии вырывали у него отречение от престола, государь все надеялся, что они передумают. «Хотите еще подумать?» — спрашивал он.

«Не отзовется ли это некоторой опасностью?», «Но что скажет юг?» — говорит он, вспоминая, конечно, свое посещение его и встречу с народом. «Как наконец отнесется к этому акту казачество?» — еще раз спрашивает он относительно тех, в любви которых он был уверен. «Но не знаю, хочет ли этого вся Россия?» — наконец спрашивает он, получая всегда тысячи видов выражения и доказательств самых искренних и горячих чувств любви и преданности себе своего народа.

Депутаты и генералы уверяют, что только отречение спасет Россию от кровавого междоусобия, удержит армию на фронте в спокойствии и предотвратит позорный мир с грозным врагом, и, таким образом, царь приносит себя в жертву во имя спасения Родины. Еще раз государь спросил: «Вы уверены, что мой отказ от власти успокоит волнение?»…

Государь стал перед стеной, отделившей его от страны, и ощутил пустоту вокруг себя, оказался покинутым и одиноким. «Кругом измена и трусость и обман!» — записал он в дневник. «Что же мне осталось делать, когда все изменили?» — сказал он в день отречения, держа в руках кипу телеграмм генералитета и своего родного дяди, великого князя.

«Слепые вожди слепых», принудив государя к отречению, разрушили порядок в стране, разложили армию, открыли страшное междоусобие, не избежали позорного мира.

В разгар великой войны в столице возник уличный бунт, а в ставке государя произошла революция: ближайшее окружение его стало на сторону бунта, идя на соглашательство с ним, уступив ему самого царя, вместо того, чтобы сгрудиться около него на защиту страны. У царя отняли венец не профессиональные революционеры, а депутаты Думы и генералы, объятые интеллигентским ощущением ненужности царя и сами подрубившие ветку, на которой они сидели.

Эти нравственные убийцы государя, испуганные бунтом и вообразившие себя спасителями России, принуждавшие его отречься от престола, представляли дело так, что все по мановению злого волшебника переменилось в один миг и они сами, которые еще вчера искали Его мимолетной улыбки, создавали только декорации, бутафорию.

Если дело представлено было так, что отречение диктовалось отрицательным отношением только к личности именно царя и что будто он лично является помехой для успокоения России и для возврата ее на путь бесперебойного продолжения войны, то государь был готов на жертву собою. В день отречения своего от престола он сказал: «Дело идет о России, об ее кровных интересах. Для России я готов отдать и трон и жизнь, если я стал помехой счастья родины». «Нет той жертвы, которую я не принес бы во имя действительного блага и для спасения России. Посему я готов отречься от престола», — дал он телеграмму председателю Думы.

И государь, после ночной горячей молитвы перед иконой в своем купе, отрекся от престола.

Он единственный в те дни — честный, правдивый, стойкий, серьезный, мудрый, сознающий, что такое долг и ответственность, присяга и призвание, проникнутый безграничной любовью к России и преклонением пред всем тем, что может возвеличить ее, и категорически отвергающий все, что может унизить ее, хотя бы под угрозой потери своего положения и самой жизни.

Прощальное обращение государя к армии проникнуто беспредельным самоотвержением и преданностью долгу обороны страны. «В последний раз обращаюсь к вам, горячо любимые мною войска. После отречения мною за себя и за сына от престола Российского власть передана временному правительству, по почину Государственной Думы возникшему. Да поможет ему Бог вести Россию по пути славы и благоденствия. Да поможет Бог и вам, доблестные войска, отстоять нашу родину от злого врага… Кто думает теперь о мире, кто желает его — тот изменник отечеству, его предатель… защищайте же доблестно нашу великую Родину, повинуйтесь временному правительству. Да благословит вас Господь Бог и да ведет вас к победе святой Великомученик и Победоносец Георгий».

Он сделал все от него зависящее, чтобы облегчить и обеспечить своим преемникам успех в борьбе с внешним врагом и внутренними беспорядками. До отречения он успевает назначить главнокомандующего войсками и председателя временного правительства, чтобы оставшиеся верными государю могли со спокойной совестью подчиняться тем, кому повиновением обязал их сам государь. Все было обдумано, все взвешено. Он не теряет удивительной собранности мысли и рассудительности поведения во всем, что касается интересов России. Один он был трезв, сосредоточен, разумен среди всех испуганных, делавших все впопыхах, опрометью. С выдержкой, самообладанием и мудростью действует он.

Прощаясь с сотрудниками по Ставке, он обращается к интендантам: «Помните же, что я говорил вам, непременно перевезите все, что нужно для армии,, а вы непременно достаньте; теперь это нужно больше, чем когда-либо. Я говорю вам, что я не сплю, когда думаю, что армия голодает». С болью сердца и с тягостной заботой отрывался от армии ее державный вождь: будут ли также думать о нуждах доблестных защитников России теперь, когда не будет его неусыпного глаза?

Во время отречения государя от престола в течение нескольких дней императрица не получала от него известий. Муки ее в эти дни смертельной тревоги без этих известий и у постелей больных детей превзошли все, что можно себе вообразить. Она дошла до крайнего предела сил человеческих. Могильщики нашей родины отлично понимали, что на пути к осуществлению их предательских замыслов стоит императрица, мужественная и непоколебимая охранительница престола, и потому они решили не позволять державной чете быть в каких-либо сношениях. Письма их задерживались и государя шантажировали возможными опасностями для его семьи.