Андрей Посняков - Крестоносец

• Название: Крестоносец
• Автор: Андрей Посняков
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9942-0549-5

Отвечать за себя куда легче, чем за других. Однако Михаил Ратников, вновь оказавшийся в прошлом, вынужден заниматься именно этим! Мало того, что на дворе стоит 1241 год и едва удалось сбежать из тевтонского плена, так еще и новгородские воины считают его предателем. И нужно восстановить свое имя, свою честь, найти и вырвать из этой жестокой эпохи своих современников, двух молодых людей… одного удается отыскать быстро, а вот второго… точнее говоря — вторую…

А Псков, между прочим, захвачен рыцарями Тевтонского ордена, и войско новгородского князя Александра Ярославича уже на подходе… К тому же не дремлют старые враги — людокрады.

---

Три явившихся вместе с Михаилом из Пскова «копья» сменили весь гарнизон бурга, кроме, разве что, кастеляна и отца Арнольда — эти относились к категории несменяемых. Что же касается остальных, то их уже и след простыл, лишь где-то далеко в лесу слушалась быстро удаляющаяся залихватская песня. Ну, ясно — смена кончилась — чего им тут теперь и делать-то? В этой-то опасной глуши? Пусть теперь новенькие хлебнут лиха. Со скучной рутиной службы, с ничем не ограниченным произволом начальников, с постоянными набегами чуди, с полчищами комаров, наконец!

По приказу комтура, все воинство выстроилось в две шеренги — по «копьям»: чудины, эсты и все остальные — бранденбуржцы, баварцы, русские — и с ними забитый мальчишка Эгберт из Любека.

Осматривая войско, Михаил угрюмо качал головой. Нет, вооружены-то все были более-менее… Кольчуги, правда, не у всех, так есть кожаные панцири с нашитыми на них металлическими платинами, зато — копья, мечи, секиры — этого добра в полном достатке, как и шлемов, простых, открытых.

А вот что касается боевого состояния гарнизона, то с этим дело обстояло не очень. Нет, конечно, Ратников вовсе не собирался учить их чему-то — бою, строю и прочему — но элементарный порядок должен был навести, от этого в буквальном смысле слова зависело все. И жизнь и — скорейшее возвращение в свою эпоху.

Во-первых, начинать нужно было с понимания. Эсты понимали немецкий — ливонский диалект, чудины — русский, остальные все — серединка на половинку. Потому Ратников и, не мудрствуя лукаво, отдал команды по-русски, а уж потом Максим переводил — как ни странно, его понимали.

Затем Михаил сразу же перетасовал всю колоду, разбавив «чудинское» и «эстское» копья скандальными бранденбургскими лучниками — те против перестановки не возражали — лишь бы не видеть ненавистных баварских рож, оставшихся в третьем «копье» — по имени десятника Ивана Судака Ратников стал именовать его «русским». Караульную службу стали вести по очереди — через день на ремень… нет, тут через два дня выходило. Все же остальные вне наряда вовсе не бездельничали — надзирали за исполнявшими повинности местными жителями — в большинстве, чудинами — лениво ремонтировавшими дорогу, а также ловили рыбу, собиради в лесу грибы и занимались прочими промыслами.

Да! И вопрос с уборной Ратников решил в первый же день. Выстроив всех, приказал выкопать две выгребные ямы, установить будки:

— Чистить их будет — кто? Нет, не местные… Вы, бездельники! Те, кто спит на посту, спустя рукава выполняет приказы или иным недостойным образом уклоняется от службы господу нашему и Ордену благочестивых рыцарей Святой Марии Тевтонской.

Кто-то хмыкнул за спиной — Миша углядел отца Арнольда — тому явно понравилось принятое решение. Удивительно — хоть что-то понравилось!

А вечером Ратников пригласил к себе всех десятников: от русских — Иван Судак, от чуди явился высокий, с длинными русыми волосами мужик, звали его Витольдом, от эстов — немногословный круглоголовый Тойво. Ни бранденбуржцы, ни баварцы таким образом, в начальство не попали — не повезло, ладно.

— Вот что, господа сержанты, — меряя шагами приемную, негромко начал комтур. — О дисциплине я вам уже все сегодня сказал, больше повторяться не буду. Теперь вот о чем… Вам нужно будет выделить из каждого копья наиболее ловких и ушлых людей, у кого получится с местными… пусть даже они им в чем-то будут потакать, не важно, пусть пьют иногда в местных корчмах…

Присутствовавший на совещании — а как же! — отец Арнольд при этих словах возмущенно вскинул брови.

— Я должен знать все обо всех подозрительных людях, появившихся на территории вверенного мне приказом магистра и Божьей волей комтурства. Обо всех! И особенно — о людях из Новгорода.

Отец Арнольд навострил уши.

— Таковых ушлых людей вы пришлете мне завтра же!

На этом день и закончился. Отдав все необходимые распоряжения, Михаил — «сэр Майкл и вассал Ордена Святой Марии Тевтонской» — улегся спать на широкой лавке, укрывшись тяжелой медвежьей шкурой.

Рядом, за стенкой, давно уже посапывал Макс. В горнице надоедливо зудел комар.

Долгое время ничего существенного не случалось, все шло своим чередом. Время от времени, как и было заведено, отец Арнольд брал десяток воинов и отправлялся на баркасе по прибрежным деревням, как он выражался «навестить недавно крещеный люд», а на самом деле, конечно, — получить богатые подарки да и просто развеяться, отвлечься от надоедливого сидения в бурге, где, кроме как молитвами да интригами, занять себя было совершеннейшее нечем.

Этим его очередным отъездом и решил воспользоваться Ратников, давно уже намеревавшийся перетащить поближе машину — жалко было оставлять без пригляду, ведь разберут, рано или поздно, странно, что еще не разобрали, видать, побаивались незнакомого предмета, да и народу в тех местах бродило немного — охотники, рыбаки, да вот — орденские братья.

Дорогу к бургу уже к тому времени отремонтировали, топи у Танаева озера по приказу Михаила замостили валежником — уж как получилось, но должно быть можно было б проехать. И вот, едва только баркас под крестоносным флагом Ордена скрылся за ближайшим мысом, Ратников немедленно отправился в путь, прихватив с собой свободных от смены кнехтов да деревенского кузнеца — приладить к машине оглобли, в которые намеревался впрячь быков, именно для этой цели и реквизированных. По здравому размышлению, Михаил не очень-то хотел прослыть чернокнижником и колдуном, управляющим самобеглой повозкой.

— Да, это верно, — согласился Максик. — Только вот — долго провозимся.

А возились не так уж и долго! На болоте, уж конечно, пришлось помочь быкам и толкающим машину кнехтам двигателем… Немножко все напугались… Но — «УАЗ» выскочил все-таки, проехал через болото… А уж дальше спокойно покатил себе, поднимая тучи пыли и влекомый медлительными быками.

Михаил специально отослал кнехтов обратно в замок и на подъемах все же заводил мотор. Сидящий рядом, на пассажирском сиденье, Макс ухмылялся:

— Хорошо хоть, аккумулятор не сдох и бензин не слили!

— Аккумулятор новье, а бензин… да кому он тут нужен-то — бензин!

— Ой… это верно.

Чудную повозку загнали в дальний амбар, кнехты прозвали ее «латной колесницей». Отец Арнольд, по возвращению, на железную повозку дивился, но ничего не сказал — колесница, так колесница, он вообще не лез в дела вооружений и тактики.

В августе выстроили наконец и уборные, и баню — к вящей радости русских, Ивана Судака и Доброги, уже те любители были попариться, да и Ратников с Максом баню жаловали, а вот отец Арнольд — что-то не очень, слишком уж ему там было жарко — «как у дьявола на сковороде» — именно так он и выражался. Михаил даже установил во вверенном ему «гарнизоне» банный день и каждую неделю гонял свободных от службы в лес, по дрова — чтоб не расслаблялись, у хорошего командира солдаты без дела не сидят!

Наряду с отцом Арнольдом манкировал помывкой и Эгберт, вечно ходивший грязным, в баню его не могли затащить даже русские — слишком уж упирался, кусался даже. Бывший подмастерье неожиданно сблизился с Максиком, Ратников не раз уже замечал, как парни, усевшись за амбаром на траве, о чем-то разговаривали, смеялись.

— Эгберт мне про Любек рассказывает, — как-то вечером пояснил Макс. — Красиво, говорит, там, весело. Только он оттуда сбежал — хозяин семь шкур драл.

— Нашел, куда сбежать, чудо!

— Он говорит, Орден переселенцев привечает, особенно — кто из немецких земель. Всякие льготы дают, земли…

— Ну да, ну да, — Михаил рассмеялся. — Как в Штатах на Диком Западе. Закон о гомстедах! Наделы всем желающим фермерам! Ничего, что на индейских землях? Ничего, что на орденских землях — пруссы, эсты, чудь?

— Ну, не знаю, — мальчишка пожал плечами. — Так Эгберт сказал. Говорил еще — и поляки многие под Орден идут, и даже литовцы. Выгодней, чем своих алчных князей кормить!

— Эгберт, Эгберт, — Ратников оперся на резные перила высокого, пристроенного недавно, крыльца. Перила, кстати, вырезал Иван Судак, оказавшийся неплохим плотником и столяром. — Смотрю, скорешились вы с ним.

— Ну да, — Максик пожал плечами. — Он меня ненамного и старше — всего-то на полгода. Много чего повидал, интересно послушать. Да и говорит он понятно, не как другие. К примеру, баварцев так я сосем не понимаю, а бранденбуржцев — через слово.

— Ты б спросил своего друга — когда он в баню пойдет? Или привык — вечно чумазым?

— Он бы пошел… он бы рад, — сразу же кивнул подросток. — Но боится. К нему и так этот, вислоносый Фриц пристает…

— Ах так? Ну, это дело мы быстро исправим!

— Да нет… он не открыто…

— И все же, пусть твой дружок вымоется наконец, а то стыдно смотреть — воин!

Эгберт и мылся — в озере, так сказать, в свободное от ратной службы время. Уходил подальше, за мыс, почти к Черной речке — всерьез опасался Фрица и ему подобных ухарей. И вот однажды…