Юрий Мухин - НЕ наша Russia. Как вернуть Россию?

• Название: НЕ наша Russia. Как вернуть Россию?
• Автор: Юрий Мухин
• Жанр: Политика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9955-051

Великая Россия погибла вместе с СССР. То, что прозябает сегодня, – не более чем жалкая Russia, отсталая колония Запада, на корню скупленная вражескими олигархами. Сами путинисты признают, что «95 % крупной промышленности даже не в офшорах, а просто в иностранной юрисдикции» и что «национальный доход России в 1991–1993 гг. уменьшился на 40 % (в военные 1941–1945 гг. – лишь на 23 %). Смертность здоровых мужчин сопоставима с потерями в Отечественной войне. Через 70 лет в России останется в лучшем случае 100 млн. человек. При этом русские уже не будут составлять большинства населения страны». Из этой разграбленной, обескровленной, вымирающей «Раши» бегут уже не только крысы, а все, кто думает о будущем своих детей, – в то время как старческий маразм Кремля крепчает день ото дня…

Можно ли пошатнуть эту гробовую «стабильность»? Как сменить Путина не на болотных иуд и телекретинов, а на государственников и патриотов – не врагов, а слуг народа? Есть ли шанс превратить «Рашу» из страны, откуда хочется побыстрее свалить, в державу, где не стыдно жить? Как вернуть себе Россию, которую у нас отняли? И можно ли избавиться от антинародного режима без большой крови?.. Ведущий публицист патриотических сил знает ответы на все эти вопросы!

---

Идеи – вот, где «собака порылась»!

Что курьезно, так это то, что если Маркс был искренен, то он не задумывался над тем, чем он, собственно, с Энгельсом занимался. Иначе никогда бы не ввел аргументом в свой закон, да еще и «объективный» дурацкое развитие производительных сил.

Ведь очевидно, что все изменения в обществе, в том числе изменения производственных отношений, происходят под воздействием ИЗМЕНЕНИЯ ИДЕЙ, главенствующих в обществе. И Маркс с Энгельсом всю свою жизнь положили, чтобы сделать свои идеи ГЛАВЕНСТВУЮЩИМИ в обществе. И получается, что оба так и не поняли, чем они на самом деле занимаются? Или не хотели понимать, чтобы не разрушить такое «стройное» здание марксизма?

Ведь если смотреть на теорию шире, чем ее точное определение (выявленная связь фактов друг с другом), то теорию можно считать комплексом идей; так считать даже нужно в случаях, когда декларируемая связь между фактами не подтверждается или сомнительна. То есть теорию можно считать комплексом тех самых идей, которые распространяются в обществе. И смешно то, что Маркс успел даже декларировать, что «теория становится материальной силой, как только она овладевает массами ». Нет вопросов. Это правда. Но тогда какого черта писать, что отношения в обществе меняют какие-то там «производительные силы», а не идеи?

Нынешние марксисты тоже видели (или, по крайней мере, смотрели), что именно произвело изменение в обществе 1990-х, но тоже оказались неспособны понять увиденное, хотя происходившее аж кричало! Ведь производительные силы СССР развивались быстрее остальных (даже развитых капиталистических) стран, в темпах роста промышленности СССР уступал только Японии! По Марксу, должен был наступить коммунизм, но изменились главенствующие в обществе идеи… и даже социалистического общества не стало! (Да и капитализмом полученное можно назвать только с натяжкой.) Изменились не производительные силы, а идеи, главенствующие в обществе, но марксисты этого в упор не видят. Не видят или не хотят видеть?

Посему изучение марксизма не как курьезной исторической литературы, а как науки, как комплекса истин, которым можно пользоваться в жизни, просто неинтересно. Повторю: на самом деле реальные люди – это не материалисты; реальным людям присущи идеалы, которыми они руководствуются даже в ущерб своим материальным интересам. Да, среди людей есть и скоты, но, повторю, люди на то и люди, чтобы нести в себе идеалы.

Того, что выше сказано, достаточно, чтобы поставить на учении Маркса крест, но раз уж меня заставляют в марксизм вникать, то упомяну о некоторых важных особенностях, характеризующих марксизм в его претензиях на науку.

Классовый кретинизм

Классификация людей по принципу их отношения к собственности на средства производства крайне убога, правда, этой своей убогостью она хорошо подходит для пропаганды, но совершенно негодна с научной точки зрения.

Любая научная классификация базируется на разделении предметов по свойствам, присущим только этим предметам (в данном случае людям), по их целевому назначению (по тому, какую цель ставят данные индивидуумы), поскольку только такая классификация в ходе поиска научной истины дает возможность оперировать всем классом людей как единым целым. Интересы, которые могут возникнуть у тех или иных групп людей, являются следствием их человеческих качеств, а не причиной этих качеств; это третьестепенный признак. Если ты занялся исследованием чего-то, то классифицировать это что-то надо по главному признаку и уж затем, если это имеет какой-то смысл, то и по остальным признакам, иначе такой классификацией невозможно пользоваться; она бессмысленна.

Скажем, классификация товаров на продовольственные, промышленные, электротовары, электронику, овощи дает возможность быстро найти магазин с нужным товаром. А классифицируйте эти товары по Марксу, к примеру, на «красные», «лёгкие», «дорогие» – и вы замордуетесь искать нужный вам товар, скажем мотоцикл. Мотоциклы ведь бывают и красные, и лёгкие, и дорогие, посему ходить в его поисках надо будет по всем магазинам.

А что – разве в жизни никто не классифицирует так, как Маркс? Классифицируют. Вспоминаю рассказ одного парня, которому нравилась сослуживица. Он предложил проводить ее после работы на электричку. По дороге она вспомнила, что нужно купить книгу, почитать в дороге. Подошла к развалу уцененных книг и попросила книгу в красном переплете. На удивление парня, почему в красном, в свою очередь посмотрела на него, как марксисты на меня, и пояснила дурачку: «У меня ведь красная сумочка!» Согласитесь: классифицировать книги по цвету переплета – это по-марксистски.

Так, как это делал Маркс, классифицировать объекты не будет не только исследователь-профессионал, но и любитель. К примеру, сегодня я владелец нефтяной скважины, а завтра опричники Путина у меня эту скважину отобрали, и я в Москве меняю асфальт на тротуарную плитку, давая авторам этого московского мероприятия снять с меня прибавочную стоимость. Вчера я был капиталист, сегодня – пролетарий. А как изменились мои личные свойства как человека? Никак? Тогда чего стоит это мое перемещение из класса капиталистов в класс пролетариев? Я что – начну бороться не за возвращение мне в собственность нефтяной скважины, а за то, чтобы Путин или марксисты собственность у всех отняли?

«Обеспечьте капиталу 10 % прибыли, и капитал согласен на всякое применение, при 20 % он становится оживленным, при 50 % положительно готов сломать себе голову, при 100 % он попирает все человеческие законы, при 300 % нет такого преступления, на которое он не рискнул бы пойти, хотя бы под страхом виселицы». Красиво написано, но разве капиталист, сделавший процитированное высказывание, с которым Маркс согласился, людей описал?

В Интернете один из блогеров спародировал приведенную выше «истину»: « Обеспечьте ПРОЛЕТАРИЮ 10 % добавки к зарплате, и ПРОЛЕТАРИЙ согласен на всякое применение, при 20 % он становится оживленным, при 50 % положительно готов сломать себе голову, при 100 % он попирает все человеческие законы, при 300 % нет такого преступления, на которое он не рискнул бы пойти, хотя бы под страхом виселицы ». Что в этой исправленной мысли не так? Тем не менее грамотный марксист ее опроверг. «Обеспечьте пролетарию надлежащие условия труда и зарплату, он станет сознательным квалифицированным рабочим, и вы лишитесь проблем, связанных с соблазнами буржуазии, а за одно и с преступлениями и деликтами, попирающими все человеческие законы ». У марксистов именно такие представления о жизни и о том же пролетариате. Но разве в СССР не обеспечивали пролетариату «надлежащие условия труда и зарплату»?

Мои примеры

Пара собственных примеров о свойствах пролетариата 70-80-х гг.

В 1972 г. был я на преддипломной практике на ЧМЗ. Практика была больше двух месяцев, и я, естественно, устроился работать на этот же завод. Из-за плохого зрения к печам меня не взяли, а поставили работать на шихтовый двор цеха № 6 шихтовщиком. В мою задачу входило разгрузить прибывающие платформы с ферросплавами, для чего нужно было зацепить стропами крана и снять с их помощью с платформ барабаны (бочки) с ферросплавами, поставить на платформы пустые короба и выполнять прочую похожую работу подкранового рабочего (стропальщика). (Сыпучие материалы, флюсы, металлолом крановщики разгружали и подавали на печи сами с помощью грейферов или магнитных шайб.) Я был сдельщик, а операции по разгрузке платформы стоили довольно дёшево.

Была и более тяжёлая, хотя и хорошо оплачиваемая работа – загрузить флюсами и ферросплавами мульды – стальные короба метра 1,5 в длину и примерно 0,6x0,6 в сечении. Мульды специальная мульдозавалочная машина подавала в окно электросталеплавильной печи и там переворачивала. Загружать мульды надо было лопатой. С флюсами (известью, песком, флюоритом) проблем не было: они лёгкие и лопатой брались хорошо. Ферросилиций тоже лёгкий и грузился без проблем. А вот с безуглеродистым феррохромом, металлическим хромом и ферромарганцем дело обстояло паршиво – куски этих ферросплавов очень тяжёлые, с острыми краями. В закромах с этими ферросплавами даже по стальному полу подсунуть лопату под эти куски было практически невозможно. Приходилось ковырять их лопатой по одному куску или, если они были более-менее крупными, грузить руками. А если печи начинали плавить нержавеющую сталь, то подать на них за смену нужно было тонн 10–15 безуглеродистого феррохрома. Тогда к концу смены устаёшь страшно.

Но мне ещё в первый день, когда я только учился, показали эффективный приём. Короба, в которых завозили ферросплавы, состояли из двух шарнирно соединённых половин, т. е. имели конструкцию грейфера (если кто знает, что это). Когда цепляешь за верхние серьги у шарниров и кран короб поднимает, то груз давит на днище короба и не даёт ему раскрыться, а когда цепляешь за нижние боковые серьги, то кран, выбирая стропы, сначала раскрывает короб, и содержимое остаётся на полу. Так вот, если короб с феррохромом ещё не был вывален в закром, то нужно было составить вместе штук 6 мульд, поставить на них сверху короб и дать крановщику осторожно его открыть. Феррохром в образовавшуюся в коробе щель просыпался в мульды, а если остаток феррохрома ещё оставался в коробе, то стропы снова цеплялись за верхние серьги, кран тянул, короб снова закрывался, и этими остатками феррохрома можно было загрузить очередную порцию мульд. Проблема, однако, была в том, что полные короба с феррохромом редко оставались неразгруженными в закром, поскольку железнодорожники не забирали платформы, если они не были уставлены пустыми коробами. Придёт платформа с 10–12 коробами, один используешь для облегчения себе работы, а остальные приходится разгружать в закром, чтобы отправить платформу.