Маврикий Слепнев - В снегах севера

• Название: В снегах севера
• Автор: Маврикий Слепнев
• Издательство: ОСОАВИАХИМ
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1930

---

По Юкону тянется узкая дорожка для собачьих нарт, на берегу стоят красные здания телеграфа, начинают попадаться селения и прииски. Вот на левом высокой берегу вырисовался Руби — конец нашего сегодняшнего полета. На ровном без торосов льду, покрытом снегом, наставлены елочки, ограничивающие аэродром. Самолет мягко плюхается в пушистый снег, подруливает к берегу и останавливается. Рид и Гильом любезно помогают нам заправить машину бензином. Фарих подвертывает помпу. «Лэди»[10] Руби лезут на крыло в своих красивых индейских мокасинах[11], усаживают в середину «командора Слипенева» и мы все снимаемся.

Нам отвели помещение, где мы разделись, пообедали и затем расположились на ночлег в гостинице на почте. Внизу собрались все жители местечка. Мы окунулись в столь известную читателю обстановку Джека Лондона. Все разговоры вертелись вокруг темы, сколько золота дают 100 футов породы. Было несколько лиц, говорящих по-русски, — потомков старых русских аляскинцев[12]. Пришло и несколько индейцев, «настоящих» северо-американских индейцев. «Настоящие» индейцы были в костюмах и галстухах и тоже разговаривали про золото. Все интересовались «русским» самолетом, удивлялись тону, «что они у нас имеются», выявили очень и очень отдаленное представление о нашей стране и спросили, мой ли это самолет или я только на нем работаю пилотом. Я через переводчика кое-как об’яснил структуру «Добролета». Все удовлетворились и решали, что самолет принадлежат частному акционерному обществу. Из всего того я сделал только ясный вывод, что меня не совсем поняли. Вечером пришла телеграмма из Фербенкса. Наш прилет будет ожидаться к 3 часам дня. Почувствовалось, что завтра будет генеральный день.

Американцы заявили, что Фербенкс, правда, еще не Америка, но что его уже стоит посмотреть. Во всяком случае там мы не будем ходить пешком, так как жителей в Фербенксе летом 5 тысяч человек, а зимой тысяча, но автомобилей круглый год тысяча штук.

Низко над Юконом, на высоте не более 100 метров, несутся три самолета. В середине американец Ионг с Кроссэном, слева Гильом и канадец Рид и справа я. Жители закидывают вверх головы и, повидимому, с удивлением рассматривают знаки на крыльях «Юнкерса». Телеграф уже разнес по всему Юкону весть, что летчики Эйелсон и Борланд совершают свой последний воздушный путь и что «серебряная» машина с непонятными знаками — из далекой суровой страны, из «Сиберии». У города Танана попадаем в полосу мятели, пробиваемся и выходим к железнодорожному мосту. Под крылом железная дорога, идущая в Фербенкс. Но нужны больше компас и курсы. Вдали сияет правильно распланированный город, минуты становятся длиннее. Убираем газ, самолеты снижаются, я уступаю право сесть первым… летчику Эйелсону.

Тт. Слепнев (слева), Фарих (посредине) и американский летчик Ионг.

Самолет Ионга, самолет Гильома и мой самолет — на аэродроме. Крик толпы и приспущенные флаги на зданиях. Я вылезаю из кабинки. Директор «Аласка-Эйрвэйс» распоряжается закреплением самолетов, кто-то на русском языке представляет меня мэру города Де-Ляверну, жене Борланда и отцу Эйелсона.

Я обращаюсь к ним с такими словами:

— Лэди и сэр, личное горе не могут заглушить официальные речи и соболезнования. Я, как собрат по работе погибших летчиков, знаю, что самую тяжелую утрату понесли вы, жена и отец, и слова мало тут чем помогут. Помните только всегда, что ваш муж и сын погибли на посту преодоления беспредельных просторов Арктики, погибли, борясь до последней секунды со стихией. Разрешите вручить вам этот штурвал, как постоянное напоминание, что по героям не плачут и, пожалуйста, не благодарите меня. Советский народ послал меня, как рядового собрата, выполнить это дело, и я только могу скорбеть, что привез вам не ваших людей, а их трупы.

В ответ слезы жены и детей, слышны сдерживаемые слезы отца, похлопывание по плечу и «гут мен, командор»[13].

В далекой Америке, в штате Дакота, старик Эйелсон только теперь перестал отвечать невпопад на вопросы. Эйелсон снова стал ездить в свое бюро, совещаться с директорами и снова интересоваться курсами и проклятым вопросом кризиса, подорвавшего теорию американского «процветании». Старик уже ничего не ждет — его гордости, знаменитого летчика Эйелсона, нет в живых. Я помню, как на траурном ужине типичный американский голос с металлической ноткой, в которой чувствовалась присущая странам капитализма большая власть больших денег, сказал:

— Сэр, я не знаю нашей страны… и приеду ее посмотреть. Я прошу, чтобы на гроб моего сына имеете с канадским и американским флагами был возложен и ваш флаг.

Этот флаг, откровенно говоря, принес мне массу хлопот. Во первых, флаг на нашем самолете был очень грязный и старый. Пришлось заказать новый, а во-вторых, выплыл вопрос дипломатический: возлагать флаг или нет? Запросил по телеграфу свое начальство, флаг в кармане, идет панихида, сижу в первом ряду с отцом и вдовой, на гробу лежат американский и английский флаги. Панихида приближается к концу. Подходит распорядитель церемонии и очень тонко и вежливо осведомляется, когда я буду возлагать флаг. Хватаюсь за последнюю оттяжку и об’ясняю, что по нашим законам нельзя возлагать флаг в церкви. Все удовлетворены и очень извиняются. Оба гроба переносятся в клуб. Телеграммы нет, решаюсь возложить флаг — иначе уже становится неудобно. Подходим с Фарихом к гробам, возлагаю флаг на оба гроба… и воинский караул отдает салют советскому флагу.

Положение спасено. Все довольны.

Мы пробыли несколько дней и Фербенксе и затем всей экспедицией, погрузив покойных в вагон, отправились в путь по Аляске в город Сьюард, где пересели на пароход. В городе Джуно я выл принят губернатором Аляски Джо Парксом, который вручил мне очень лестное письмо и свой портрет. Затем, отдав последний долг Эйелсону и Борланду в Ситтле, мы там же погрузили свой самолет на советский пароход и через Калифорнию направились домой. В Сан-Франциско и на Гавайских островах американская общественность устроила нам очень сердечный прием, с нескончаемыми благодарностями.

В Японии я был принят послом Соединенных Штатов Кестлем, теперешним товарищем министра иностранных дел, и японским начальником авиации генералом Нагаока. Пересекши Японию по железной дороге и проехав пару суток на пароходе, я прибыл во Владивосток, а оттуда в Москву.

* * *

Гибель Эйелсона и Борланда, наших летчиков-полярников Калвица и Леонгарда, затертые во льдах суда показывают, что наш восточно-сибирский север еще не сдается, еще не покорен, что еще много усилий нужно дли его освоения. Нужны базы, самолеты, аэросани, радиостанции, нужны люди — энтузиасты-полярники, чтобы использовать неисчислимые богатства советского севера, заставить его «догнать и перегнать» Аляску.

Немалая также задача помочь выбраться на состояния каменного века прекрасному народу — чукчам. На севере территории Союза есть народ в 15.000 человек, который не знает, что такое воровство, который, уезжая в путь, берет корма для собак только на одну кормежку, зная, что сосед никогда не откажет в провианте.

Национальная политика советской власти и освоение севера помогут приобщиться к культуре этому народу, жизнь которого зависит теперь в значительной мере только от количества имеющихся у него патронов.

Примечания

1

Книжка тов. Слепнева рассылается взамен анонсированного приложения «Воздушные корабли». Последнюю книжку редакция даст приложением к журналу в 1931 г.

2

Разрядка здесь и дальше в телеграмме наша. М. С.

3

Упоминаемое в радиограмме т. Миловзорова распоряжение не было получено Пинкигнейской радиостанцией и только из этой телеграммы мы узнали о нем. М. С.

4

В документе, оставленном в Аляске, Эйелсон просил не беспокоиться целый месяц, если он не прибудет к месту.

5

Кухлянка — верхняя меховая одежда с капюшоном, собачья или оленья.

6

Известный полярный летчик, первым (вместе с Алькоком) перелетевший Атлантический океан в 1919 г.

7

Председатель горсовета, но, конечно, не рабочих и крестьянских депутатов, а буржуазного. — Р е д.

8

Так называется закон, которым в Америке запрещена продажа спиртных напитков. — Р е д.

9

Это об’ясняется разницей поясного времени.

10

По английски — дамы.

11

Индейская обувь.

12

Аляска в 1867 г. была продана царским правительством за бесценок С.-А.С.Ш. За нее было получено около 14 млн. руб.