Эльдар Сафин - Рыжие псы войны

• Название: Рыжие псы войны
• Автор: Эльдар Сафин
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-60545-3

Это не было простым нашествием степняков. Это была Орда — огромная армия кочевников, в которой вместе с кочевыми народами воюют племена орков, гоблинов, троллей и кто знает какой еще нечисти. Империя людей обречена погибнуть, ее города станут развалинами, а тот, кто был имперским принцем, станет мальчиком на побегушках у ордынцев. Его зовут Дайрут, и он — один из Рыжих Псов великого хана. И пока он режет врагов во славу Орды, тайные силы строят свои планы на него и его будущее.

---

Альрик подошел к палачу, коротко взглянул в сторону балкона, на котором сидела королева, затем, по торопясь и не мешкая, положил голову на плаху, аккуратно закинув вверх перевитые кожаным шнурком светло-русые локоны.

Палач повторил взгляд осужденного — он делал так каждый раз, это вменялось ему в обязанность.

Однако Айра смотрела, не двигаясь и даже не мигая, а через мгновение меч взлетел вверх и опустился вниз. И она, не закрывая глаз и даже не меняя позы, потеряла сознание — и это заметили далеко не сразу.

Она не могла объяснить даже самой себе, почему не помиловала Альрика.

Может быть, потому, что нельзя позволять себе выглядеть слабой. Может, потому, что в балладе «Рыцарь королевы» главный герой в конце погибает от меча палача. А может, потому, что не смогла простить предательства.

Но в любом случае после этого события она сильно изменилась — внутри словно что-то умерло.

Теперь Айра жила не ради себя, а для королевства.

Она начала чувствовать то, что нужно для ее страны, для народа Доросомнаев. Теперь ее рассуждения и высказывания зачастую удивляли даже Голос, который раз от раза подтверждал — да, тот выход, который предлагает она, самый лучший.

Возможно, это пришло после того, как она обратила Сечея.

Она подписывала смертные приговоры и увеличивала пошлины, распределяла должности. Ее больше не интересовали сказки, а засыпающие фрейлины на ночь читали ей исторические хроники и указы, которые подписывали отец и дед девочки, а также мыльные, древние свитки с законами.

Вместо того чтобы слушать сладкоголосых бардов или глазеть на акробатов, Айра присутствовала в городском собрании, где купцы спорили с цеховыми старейшинами и вельможами.

В свободное время она до изнеможения занималась фехтованием, надев на себя легкий мифрильный доспех. Ее наставляли сразу несколько учителей, и у каждого из них она старалась взять как можно больше.

Вопрос о замужестве Айра подняла сама.

Во дворце ее уже стали воспринимать серьезно, если по столице гуляют слухи о том, как она принудила Сечея отрубить головы своим отцу и брату — и он действительно сделал это, не покрывая головы палаческим капюшоном.

Это произвело громадное впечатление — особенно если учитывать то, что отец Сечея до последнего момента молчал, но перед самой смертью сказал:

— Не это я имел в виду, когда просил Айру помиловать тебя.

Младший брат не проронил и слова.

Но везде по стране, в оставшихся еще вольными островных городах и в Орде королеву Дораса воспринимали как забавную диковинку, как нечто непонятное и в то же время слабое и смешное.

Никто не хотел заключать с ней пактов и договоров, все искали — кто же стоит за сценой, кто дергает за ниточки, заставляя Айру произносить нужные слова и подписывать необходимые указы?

Парай опасался назваться таким «кукловодом» ему было выгодно убеждать окружающих в том, что королева правит сама. Лишившись титулов и владений, он стал гораздо осторожнее и хитрее, Айра действительно добилась своего. Он вел одновременно множество интриг, но большая их часть была в ее интересах — он оказался крепко привязан к молодой королеве.

Ей нужен был человек, которого можно будет назвать королем и к которому станут относиться как к королю, а к ней, соответственно, как к королеве.

«Ты права, — ответил на ее рассуждения Голос. — Это должен быть представительный и не старый мужчина, достаточно умный для того, чтобы не мешать тебе, и достаточно удобный для всех заинтересованных лиц».

Выбор был, с одной стороны, невелик — никто не подходил идеально.

С другой стороны, Айра ради страны готова была пожертвовать всем и потому не отметала и тех, на кого с отвращением взглянула бы даже хромая молочница с Мясной улицы.

Это мог быть гордый, но бедный потомок одного из знатных родов вольных городов, мог быть один из многочисленных потомков наследной линии Империи. Правда, все стоящие мертвы, живы либо представители боковых ветвей, либо старики, либо претендующие на титулы самозванцы, не умеющие не только вести себя за столом, но и зачастую даже разговаривать на имперском.

Некоторое время всерьез обсуждали ее брак с Сечеем — брат был превосходным вариантом: преданный, красивый, сильный, неглупый — хотя и не хватающий звезды с небес.

Но слишком близкий родственник.

Сам Сечей оказался не против, при этом готов ждать сколь угодно долго, затем помочь ей в создании наследника и не докучать какими-либо желаниями, а маги и жрецы пообещали, что сумеют решить вопрос порченой крови, которая возникает при родственных браках.

Однако на Сечее будто стояло громадное темное пятно — он участвовал в мятеже, а затем собственными руками казнил родственников.

Мало того что за ним закрепилось прозвище «отцеубийца», теперь многие наверняка решили бы, что они с Айрой заранее договорились о том, что, изменив родне, он получит ее в жены.

Айра уже не раз пожалела о том, что заставила брата взять в руки меч палача.

Время от времени Парай приносил ей портреты женихов — один другого хуже. Иногда, словно оправдываясь, он рассказывал о том, кто оказался убит или жутко покалечен в последние месяцы и годы, и среди тех, кто попал в лапы смерти или стал калекой, были лучшие.

Кроме того, Айра знала, как пишутся такие портреты: толстые становились в меру упитанными, болезненно худые прятали свои недостатки под пышным одеждами, косоглазые стояли в профиль, сухая рука ложилась на эфес сабли, а громадный уродливый шрам на шее от магического удара скрывался пышным жабо.

Она совсем извела и себя, и Парая, и Голос, когда мысль о замужестве была отложена из-за других неотложных дел.

Неуловимый убийца нанес страшный удар — он прикончил трех горничных, причем если раньше негодяй делал подобные вещи, скрываясь и пряча трупы, то в этот раз все трое оказались лежащими на черной лестнице, ведущей из покоев одной из фрейлин к коридору на кухню.

Слухи, раньше произносимые вполголоса, с оглядкой — не посчитают ли сплетником, мгновенно стили могучей силой, чуть ли не такой же, как чума или иная напасть.

После заката дворец словно вымирал — никто больше не решался ходить по ночам. Стражники пытались найти неуловимого убийцу своими способами, Парай Недер с помощью нескольких «знающих» людей — своими.

Однако поиски эти затянулись, и через несколько дней после убийства горничных произошло одновременно несколько событий. Вначале главный повар чуть не задушил пришедшего во дворец мясника — оправдываясь, он заявил, что тот смотрел на него косо и наверняка был тем самым злодеем.

Затем патруль гвардии из арбалетов расстрелял подозрительного человека во внутреннем дворе — и это оказался конюх, уходивший от своей любовницы-прачки. Причем он никак не мог оказаться убийцей, ибо в ту ночь, когда лишили жизни горничных, лежал, отравившись несвежей рыбой.

И в довершение бед слуга воткнул нож в живот своему господину, одному из вельмож, который за обедом сказал, что «вас надо держать в страхе, все правильно убийца делает».

С такими событиями можно было даже не ждать появления злодея, которого дворцовая челядь окрестила «Черным Мясником». Общее настроение во дворце подразумевало, что с каждым днем покалеченных и убитых будет все больше.

Люди с подозрением смотрели друг на друга, капитан Морик в отчаянии предложил арестовать кого угодно, чтобы все подумали, что угроза миновала. Марай Недер неожиданно согласился с ним, но резоны у него оказались совсем иные.

Выслушав обоих, Айра дала разрешение.

Днем, при множестве свидетелей капитан стражи обнаружил в казарме, в сундуке одного из своих людей окровавленный нож. Бедолагу тут же заковали и кандалы, вытащили во двор и выставили в заранее приготовленной клетке.

Любой желающий мог посмотреть на него, а за желающими, в свою очередь, пристально наблюдали люди Парая Недера, пытаясь по каким-то им одним ведомым признакам определить настоящего убийцу.

«Ничего у них не получится, — заявил Голос. — Каким же надо быть дураком, чтобы так дешево сдать себя?»

Весь день не иссякал поток желающих плюнуть в несчастного, выкрикнуть оскорбление или просто посмотреть на него.

Королева тем временем занималась государственными делами: выяснилось, что часть товара, уходившего якобы в вольные города, каким-то образом оказывается в Орде — то есть Дорас сам усиливал своего злейшего врага; найти виновников проблемы не составило, однако это были серьезные, солидные купцы, имевшие вес в своих гильдиях, и, арестовав их или хотя бы даже обвинив, королева могла столкнуться с главами гильдий, которые одновременно управляли столичным ополчением и не видели ни чего совсем уж плохого в торговле с врагом.

«Война войной, — пояснял Голос, — а работникам всегда и всюду платить надо. Кроме того, если покупать у земледельца хлеб в начале зимы, а забирать следующей осенью, то цена на него будет раза в два ниже, и хочется-то взять побольше».