Морис Дантек - Вавилонские младенцы

• Название: Вавилонские младенцы
• Автор: Морис Дантек
• Издательство: Рипол Классик
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-386-2-04024-6

Сибирский мафиози — коллекционер ракет. Коррумпированный офицер ГРУ — почитатель Сунь Цзы. Страдающая частичной амнезией девушка-шизофреник, которая контрабандой перевозит новое биологическое оружие. Ученые, ставшие учениками колдунов и готовые преступить закон. Горстка солдат, затерянных на краю мира, где они сражаются за заведомо безнадежное дело. Постмилленаристские секты, штурмующие цитадели сокровенного Знания. Банды байкеров, ведущие беспощадные войны с применением переносных ракетных установок. Юные технопанки, кропотливо подготавливающие апокалипсис. Полупомешанный писатель-фантаст, утверждающий, что получает послания из будущего.

Не бойтесь.

---

Кроме того, в отчетах следователей мелькало название крупной мультинациональной компании, занимающейся биотехнологиями. Шли слухи, что двое убитых на улицах Рашель и Сен-Дени и выступавших на стороне «Рок-машин» не только были сотрудниками службы безопасности «логологов», но и работали на эту компанию.

Также поговаривали о том, что Кравжич, он же Чарлз Ньютон, неоднократно вступал в контакт с Торпом (доказательством служила красная «тойота», обнаруженная перед жилищем Ньютона) и с неким Аббасом по прозвищу Шэдоу, торговцем запрещенными технологиями, который исчез в конце прошлого лета.

Тороп понял: Мари Зорн и ее младенцы заинтересовали мир гораздо сильнее, чем он думал. Одновременно поползли слухи, что за это дело взялись главные американские и российские спецслужбы.

Трупы обнаруживали пачками. Давно настала пора пуститься в бега.

Девочкам Зорн уже исполнилось четыре месяца, они росли. Тороп выбрал им имена. Старый Барибал Ламонтань провел гуронскую церемонию наречения имени, и для Торопа это значило больше, чем миропомазание, совершенное католическим священником.

Сара и Ева Зорн. Сара-Ева. Это сочетание обладало тайным значением и наводило Торопа на определенные воспоминания, связанные с разбомбленным городом из видения.

В день отъезда Тороп, Вакс, Данцик и Даркандье собрались перед символической могилой Мари на крыше здания. Это был черный монолит с единственной надписью: «Мари 3.» — и датой рядом с выбитой в камне парой переплетенных змей, отбрасывающих стальные отблески. Именно здесь был развеян пепел Мари. Они молча положили к его подножию несколько цветов. Тороп тщетно рылся в карманах в поисках какого-нибудь предмета, а затем вспомнил, что бросил одно из своих колец в печь перед тем, как туда поместили тело Мари. Старый серебряный перстень, мусульманское кольцо с выгравированным именем Аллаха в центре и стилизованным изображением Каабы[164] по бокам. Это украшение ему подарил сержант боснийского спецназа в Брчко. Оно пережило полдюжины войн и стало отличным талисманом для Великого Путешествия.

Когда Тороп покидал террасу со спутниковыми антеннами, зная, что больше никогда сюда не вернется, не увидит ни Мари Зорн, ни ее могилу, ни дом номер 10 по улице Онтарио, он почувствовал, как что-то сжалось у него внутри. Он понимал, что это странно, ведь они случайно встретились на последнем перекрестке ее жизни, у них не было времени ни как следует провести короткий отрезок совместного существования, ни наладить нормальные отношения. Он прикасался к Мари всего один раз, когда она потеряла сознание и он нес ее на руках. И даже никак не воспользовался этой возможностью.

Тем не менее два их мозга вступили в контакт в таком режиме, какого люди на этой планете никогда не смогли бы не только достичь, но и представить себе. Области их бессознательного оказались открытыми друг для друга в процессе слияния — ритуального, основанного на галлюцинациях, но все равно граничившего с божественным.

Хотел Тороп того или нет, но теперь он отец двух маленьких девочек. По большому счету, неважно, от кого они, кто они такие, как и почему появились на свет. Значение имело только то, что их выносила и родила Мари Зорн. И умерла ради этого. Важно то, кем они скоро станут. Важно то, что Тороп был здесь. Это откровение пронзило все его существо через несколько секунд после того, как Даркандье молча начал отсоединять медицинские приборы от тела Мари в тот злосчастный полдень. Быть отцом двух маленьких девочек — это обстоятельство влекло за собой целую вереницу решений. Первое из них — сменить профессию. Торопу нужно было как можно быстрее начать учиться какому-нибудь делу, подходящему для мирной жизни. Не стоило витать в облаках: проблема, связанная с отсутствием у девочек матери, не замедлит встать в полный рост. Но Данцик рассказал ему, что на островах представления о семейной жизни гораздо более свободные, чем в западных странах. Девочки будут воспитываться среди жителей экспериментального островка, вместе с индейцами из бассейна Амазонки и прочими аборигенами.

На судне о младенцах заботилась профессиональная нянька — приятельница Данцика, молодая уроженка Коста-Рики, которая поднялась на борт, когда они шли через Панамский канал. Девушка оказалась симпатичной, она любила малышей, уже жила на острове и обладала иммунитетом к нейровирусу. Тороп быстро нашел с ней общий язык.

Перед ним раскинулось бесконечное, зеркальное, голубое полотно Тихого океана. Он поднял голову.

Где-то высоко, за пределами ледяной глазури неба, спутник, похищенный близнецами Зорн, продолжал, как утверждали знающие люди, следовать своим курсом, по гиперболе приближаясь к Марсу. «Киборгам» из здания Онтарио, 10, удалось подключиться к бортовым сенсорам летательного аппарата, и теперь они переживали полет напрямую, изнутри. Согласно большинству статистических выкладок, спутник воспользуется орбитой Красной планеты, чтобы получить дополнительное ускорение, и устремится к газовым гигантам и границам Солнечной системы.

Тороп оглянулся. На востоке ночь вступала в свои права. Там уже много часов свирепствовали проливные дожди. В ближайшие дни на Центральную Америку обрушатся сильнейшие ураганы. Берега континента исчезали за пеленой синевато-белой дымки. Невидимая, но непроходимая граница навеки отделяла Торопа от его прошлой жизни.

Тороп снова подставил лицо западным ветрам и лучам закатного солнца. У него возникло странное ощущение, что он смотрит на первую страницу новой книги — книги, которую остается только написать.

Эпилог-генезис

Машина была Мари Зорн. И всем, чем Мари Зорн являлась. Джо-Джейн, нейросеть-совокупность-нанопотоков-биомашина, также была Иглом Дэвисом, убийцей с Дикого Запада, Викторией Тедеччини, венецианской аристократкой, юной Вонг, уроженкой Шанхая. Она была Мари Кюри и всеми виртуальными живыми созданиями, которые некогда вмещались в сознание Мари Зорн. Неважно, что эти создания оставались порождениями мозга девушки-шизофреника, или блуждающими призраками — душами, находящимися в переходном состоянии, для которых медиумы вроде Мари служат окнами в мир живых. На самом деле все эти выдуманные людьми категории — осязаемые и однозначные — не имели значения. Мари была всем вышеперечисленным сразу и много чем еще. Ибо она была всеми живыми существами на планете, в ней многократно умножались все создания-возможности жизни, и отныне в ней воплощались две инкарнации Космического Змея.

Джо-Джейн любила их. Она стала их новой мамочкой.

Близнецы были двумя сущностями — идентичными, одинаково сильными и вместе с тем различными. Одно только их сосуществование означало воспламенение критической массы. Они были божественным и роковым взрывчатым веществом, стиравшим человечество с лица земли, отправлявшим его на полки археологических музеев и в трехгрошовые кинокомедии, над которыми будет хохотать преемник человека, так же как человек насмехался над аборигенами, уцелевшими со времен неолита, или над приматами. Джо-Джейн знала, что означало это внезапное возникновение, тектонический сдвиг, сжатие времени в период биологического катаклизма. Моральное кредо, основанное на человеческих чувствах, здесь было неприменимо. Гораздо более уместным казались нравственные постулаты, втолкованные путем постепенной дрессировки. Близнецы Зорн вскоре дадут начало биологическому виду постлюдей, которые устремятся к границам Солнечной системы, а затем перешагнут их. Родная планета? Для них это всего лишь детская комната. Межзвездное пространство — черное, бесконечное и непостижимое? Их школьный двор. Квантовая и релятивистская физика? Нечто, не более сложное и абстрактное, чем наши арифметические вычисления и простейшая евклидова геометрия. Мозг, ДНК, различие полов, клонирование? Инструменты для выхода на новый уровень развития. Близнецы и их потомки станут маленькими сестрами и братьями звезд, сверхновых пульсаров и черных дыр, невестами и женихами аминокислот, фракталов, нейроматриц и Большого взрыва. Они будут цифровым пределом, числом Авогадро, постоянной Планка,[165] совокупностью точек на бесконечной прямой, числом всех существующих чисел, всех числовых множеств. Они будут детьми Циолковского, Крика и Уотсона, Эйнштейна, Бора, Дарвина, Ницше и Гераклита, ведь из колыбели выходит вовсе не то существо, которое в ней родилось. Очевидно, что подобная эволюция требовала от нового вида серьезнейшей адаптации, как это было с человеком разумным, когда он появился на планете. Сначала он существовал в маленькой биологической нише на африканском континенте, а затем ему показались пригодными для жизни все экологические ниши мира. Когда через несколько десятилетий потомки Мари Зорн станут рождаться в космосе, они в полной мере осознают, что их жизнь длиннее парсеков, отделяющих Солнце от соседних звезд, и что это в пределах досягаемости.