Морис Дантек - Вавилонские младенцы

• Название: Вавилонские младенцы
• Автор: Морис Дантек
• Издательство: Рипол Классик
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-386-2-04024-6

Сибирский мафиози — коллекционер ракет. Коррумпированный офицер ГРУ — почитатель Сунь Цзы. Страдающая частичной амнезией девушка-шизофреник, которая контрабандой перевозит новое биологическое оружие. Ученые, ставшие учениками колдунов и готовые преступить закон. Горстка солдат, затерянных на краю мира, где они сражаются за заведомо безнадежное дело. Постмилленаристские секты, штурмующие цитадели сокровенного Знания. Банды байкеров, ведущие беспощадные войны с применением переносных ракетных установок. Юные технопанки, кропотливо подготавливающие апокалипсис. Полупомешанный писатель-фантаст, утверждающий, что получает послания из будущего.

Не бойтесь.

---

— Мне нравится слышать от вас такие слова, доктор. Хочу, чтобы вы рассказали мне об особе, скрывающейся под именем Мария А., или Зорн, или каким-либо иным, и предоставили мне данные, зафиксированные русскими биочипами. Теми, что я вам передал.

Шэдоу тщательно упаковал невральный обод, уложив оптоволоконную сеть в трубку для хранения сверхпроводников. После чего подождал, пока Кравжич-Ньютон свыкнется с поступившим предложением и сориентируется на местности.

Кровь отхлынула от лица адвоката, и Кравжич подавил стон.

Полномасштабная измена, которая, безусловно, не понравится Романенко и его весьма подозрительным нанимателям.

Шэдоу улыбнулся в духе Кеннета Энегра[76] — оскал хищника, одетого в черную кожу.

— Вижу, доктор, вы смекнули, что к чему. В обмен могу пообещать вам гарантированное обновление нашего программного обеспечения на протяжении целого года плюс предоставление нового препарата из нашей маленькой рецептурной книги, о котором я вам говорил.

И как по волшебству, доступному любому уличному фокуснику, между большим и указательным пальцами Шэдоу появилась маленькая серая пробирка. Кравжич-Ньютон замер.

Негэнтропин «Захер-Долороза»,[77] который имел в виду молодой торговец наслаждениями, позволял модулировать каждое болевое ощущение бесконечное число раз и с потрясающей виртуозностью создавать садомазохистские мыслеобразы.

Кравжич знал, что вскоре ни в чем не сможет отказать арабу. Вместе с тем доктор Ньютон так много раз пробовал различные запрещенные законом товары Шэдоу, что понимал: паралич силы воли — обычное дело в подобной ситуации. И если негэнтропин «Захер-Долороза» окажется именно таким, как обещает Шэдоу, если этот препарат в сочетании со средствами воздействия на нервную систему действительно позволяет создать искусственный рай, то — для Кравжича было очевидно — он без малейших колебаний пойдет на все, чтобы заполучить подобное чудо.

— Будем честны и точны, как бухгалтеры, — прошептал он. — Ведь речь идет о баксах.

— Разумеется.

— Итак, предположим, десять тысяч долларов США за ваш черный ящичек и комплект оптоволокна с невральным ободом, плюс еще столько же за искусственный интеллект и еще столько же за ваш неопротеин, минус скидка в десять процентов. К этому следует прибавить гарантированное обновление программ для всех этих штуковин в течение года.

— Вы прямо цитируете текст презентации моего каталога товаров и услуг. Кстати, при случае загляните в него на моем сайте.

— Все это в обмен на данные из памяти биочипов, использованных при лечении Мари Зорн. А также на все, что я знаю об этой истории.

— Совершенно верно. И что вы об этом думаете, доктор?

Кравжич посмотрел на юного торговца технологиями с выражением старого, искушенного жизнью гея: дескать, голубчик, мне известен каждый закоулок в этих общественных туалетах.

— Думаю, что сейчас я совершаю сделку века. Приготовьте жесткий диск.

— Я не сомневался, что вы согласитесь, доктор.

Голос Шэдоу был сладок, как мед.

Мэтр Николас Кравжич, он же доктор Ньютон, упивался этой сладостью как обетованием нового, дарующего экстаз напитка, который в ближайшее время заполнит его вены и артерии, погружая мозг в бассейн с раскаленной лавой счастья-страдания, в очистительный огонь кислотной бани, где будут чередоваться удары бича и прикосновения бритвенных лезвий.

В конце концов, по сравнению с этим все остальное не имело никакого значения.

21

Дорога длинной лентой вилась между холмов. Солнце поднялось высоко, скрывшись за полупрозрачным слоем облаков. Впрочем, на востоке тучи выглядели достаточно мрачно. Небо приобрело чудесный серебристо-серый оттенок. Солнечные лучи, казалось, не теряли яркости, несмотря на то что рассеивались в воздушном пространстве.

Тороп, хмурый, насупившийся, молча вел машину, сосредоточив взгляд на дороге, в то время как его слух баюкала музыка, лившаяся из радиомагнитолы.

Уик-энд на природе закончился новым кататоническим кризисом у Мари — более тяжелым, чем предшествующие. И теперь успешное завершение всей операции казалось очень сомнительным.

Тороп задействовал систему автоматического регулирования скорости, чтобы машина не превышала разрешенного скоростного режима, и доверился программе-навигатору, куда заранее внес план самого короткого пути назад, в Монреаль.

Мари спала на заднем сиденье, а Ребекка смотрела старый американский сериал «Менникс» по специальному каналу с помощью маленького приемника спутникового сигнала «Сателитвижн». В зеркале заднего вида отражались яркие габариты «тойоты» — Доуи следовал за ними по пятам.

Чуть позже, заправляясь на въезде в город, Тороп попытался взглянуть на ситуацию под более оптимистическим углом. Мари по-прежнему спала, она не открыла глаз до самого вечера.

Тороп уселся перед телевизором вместе с Доуи. Ребекка отправилась в душ. Они подыхали от жары, все вентиляторы уже работали на полную катушку. «Экспо» встречались с командой из Кливленда. И получали жестокую выволочку.

Бэттер[78] Кливленда совершил круговой обход всех баз, начался рекламный ролик «Молсона». Доуи встал, чтобы взять пиво из холодильника, и Тороп подумал, что этот парень — настоящая иллюстрация к учению академика Павлова, без каких-либо процессов торможения в нервной системе. Именно в этот момент, как будто специально или по чистой случайности, из ванной комнаты вышла наполовину мокрая Ребекка, на ходу вытирая волосы, а у двери в гостиную появилась Мари.

— Добрый вечер, — тихо сказала она и села в кресло перед телевизором.

Тороп промолчал, подумав: пусть все идет своим чередом. Трансляция матча возобновилась. У питчера[79] «Экспо» дела явно не клеились. Во время второго иннинга[80] ситуация продолжала ухудшаться.

Мари не вымолвила ни слова, Доуи и Тороп — тоже. Ребекка раскладывала на столе в кухне колоду карт Таро; два комментатора наперебой потчевали зрителей сведениями о статистике матча.

— Хотите пива или колы? — спросил Тороп.

Мари не шевельнулась, но достаточно твердо сказала:

— Да, спасибо, не откажусь.

Тороп достал из холодильника бутылку кока-колы. Закрывая тяжелую дверцу, он встретился взглядом с Ребеккой. В ее черных глазах застыл немой вопрос.

Тороп так же молча ответил, что все будет нормально, и вернулся к телевизору. Там как раз началась новая порция рекламы.

Мари дождалась, пока Доуи вернется в квартиру 4075, а Ребекка отправится спать в свою комнату. Тороп клевал носом перед телевизором, шел восьмой иннинг — заведомо проигранный.

— Зачем вы это делаете, господин Торп?

Тороп всхрапнул, приоткрыл один глаз и пробормотал что-то вроде:

— О чем это вы?

— Что вами движет, господин Торп? Почему вы взялись за это задание?

Тороп ничего не ответил. Питчер «Экспо» неудачно подал уже четвертый мяч. Пахло полным разгромом, Ватерлоо, битвой на Авраамовых полях.

— Ну же, господин наемник, проявите немного мужества!

Торопу захотелось ответить — назвать ей сумму в долларах, — но она его опередила:

— Не говорите, что вы делаете это только ради денег…

Мари не закончила фразу, но Тороп прекрасно понял то, что не было сказано: «Это было бы так глупо, правда? Так вульгарно, так неинтересно».

Он стал мысленно прокручивать череду событий, которые привели их сюда, в Монреаль. Вереницу происшествий длиной в двадцать лет — у него не хватило бы ни времени, ни желания рассказывать обо всем этом. Но главное — Тороп это понимал — заключалось в другом: Мари хотела пролить свет на сумрак, в котором он прятался. «В чем ваша тайная страсть, господин Торп? — вот что она имела в виду. — Какая цель привела вас в пустынные горы, под автоматные очереди и проливной дождь? Что заставило вас пересечь океан, чтобы сопровождать незнакомую женщину в ее путешествии в никуда?»

Он не мог ни отмолчаться, ни выкрутиться с помощью какой-нибудь уловки или грубой, обидной выходки. Он знал, что совершает еще большую глупость, но на этот раз полностью отдавал себе отчет в мотивах своего поступка.

— Я работаю на полковника, — произнес Тороп после короткой паузы.

Мари со вздохом пожала плечами:

— Значит, вы все-таки делаете это ради денег?

— Называйте, как вам угодно. Это моя работа, а полковник — мой наниматель. Правда, ему не из кого было выбирать, — добавил он с некоторым самодовольством.

Мари пристально смотрела на него. В ее взгляде читались смятение и досада.

— Впрочем, у меня тоже не было выбора, — сказал Тороп, как будто это могло служить оправданием.

В глазах Мари он ясно увидел, что она о нем думает.

На следующий день солнце жарило вовсю. Вскоре после полудня они все вместе отправились пообедать в кафе, расположенное чуть выше их дома, на углу улиц Сен-Дени и Сен-Жозеф.