Абрахам Мэррит - Гори, ведьма, гори! [Дьявольские куклы мадам Мэндилип]

• Название: Гори, ведьма, гори! [Дьявольские куклы мадам Мэндилип]
• Автор: Абрахам Мэррит
• Издательство: НИК
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1991
• ISBN: 5-8398-0002-3

К доктору Лоуэллу обращается Рикори — глава мафиозного синдиката, который привез своего парализованного помощника. В кабинете у доктора больной умирает, разразившись перед смертью нечеловеческим смехом. Его лицо застыло в ужасной гримасе. Доктор обнаруживает, что в городе было несколько похожих смертей.

---

— Где вы жили после этого?

— В Берлине, Париже, Лондоне, Праге, Варшаве.

— И везде мадам Мэндилип делала кукол?

Она не ответила, она содрогнулась, и ее ресницы начали дрожать.

— Спите! Вспомните, вы не можете проснуться, пока я не разбужу вас. Спите! Отвечайте мне!

Она прошептала:

— Да!

— И они убивали во всех этих городах?

— Да!

— Спите! Успокойтесь… Никто не обидит вас.

Ее волнение снова стало заметно, и я перевел разговор на другую тему:

— Где родилась мадам Мэндилип?

— Я не знаю.

— Сколько ей лет?

— Я не знаю. Я спрашивала ее, но она смеялась и отвечала, что время для нее ничего не значит. Мне было пять лет, когда она взяла меня. Она и тогда выглядела так же, как и сейчас.

— Есть у нее сообщники? Я подразумеваю, — мастера кукол?

— Один. Она научила его. Он был ее любовником в Праге.

— Ее любовник! — воскликнул я недоверчиво. Вид ее огромного жирного тела, большого бюста, тяжелого лошадиного лица встал перед моими глазами. Она сказала:

— Я знаю, о чем вы думаете. Но она имеет и другое тело. Она носит его, когда хочет. Это красивое тело. Ему принадлежат ее глаза, голос, руки. Когда она принимает это тело, она прекрасна. Она ужасающе красива. Я видела ее много раз такой.

Другое тело! Иллюзия, конечно… Как комната, описанная Уолтерс… Которую и я видел один момент, выбиваясь из паутины гипноза, которым она меня оплела… Картина, нарисованная ее мозгом, в мозгу этой девушки. Я откинул это и принялся за основное.

— Она убивает двумя методами, не так ли: мазью и с помощью кукол?

— Да, мазью и куклами.

— Сколько она убила мазью в Нью-Йорке?

Она ответила не прямо:

— Она сделала четырнадцать кукол с тех пор, как мы приехали сюда.

Значит, были еще случаи, о которых я не знал. Я спросил:

— А скольких убили куклы?

— Двадцать человек.

Я слышал, как выругался Рикори, и бросил на него предостерегающий взгляд. Он наклонился вперед, бледный и напряженный. Мак Канн сидел тихо.

— Как она делает кукол?

— Я не знаю.

— А знаешь ты, как она приготовляет мазь?

— Нет. Она делает это тайно.

— А что оживляет кукол?

— Делает их живыми?

— Да.

— Что-то от мертвых.

Снова Рикори тихо выругался. Я сказал:

— Если ты не знаешь, как делаются куклы, ты должна знать, что делает их живыми? Что это такое?

Она не ответила.

— Ты должна отвечать мне. Ты должна слушаться меня. Говори.

Она сказала:

— Ваши вопросы неясны. Я сказала вам, что что-то от мертвых делает их живыми. Что вы хотите еще знать?

— Начни с того, как люди позируют для куклы, когда впервые встречаются с мадам Мэндилип, и кончи последним шагом, когда кукла, как ты говоришь, становится живой.

Она заговорила медленно:

— Она говорит: к ней должны прийти по собственному желанию. Он должен без всякого напряжения согласиться, чтобы из него сделали куклу. То, что он не знает, на что идет, ничего не значит. Она должна немедленно начать делать первую модель. До окончания второй куклы, той, которая будет жить, она должна ввести мазь. Эта мазь, она говорит, освободит жителя мозга, и он придет к ней и войдет в куклу. Она говорит, что он не единственный житель мозга, но до других дела нет. И она выбирает не всех, кто приходит к ней. Я не знаю, как она выбирает их и по какому признаку. Она кончает другую куклу. Когда она ее кончает, тот, кто позировал, умирает. Когда он умирает, оживает кукла. Она слушается ее. Они все слушаются ее.

Она замолчала, затем сказала, как бы раздумывая:

— Все, кроме одной…

— А эта… одна?..

— Это ваша сиделка. Она не слушается. Моя… тетя… мучает ее, наказывает, но не может подчинить себе. Прошлую ночь я привезла сюда маленькую сиделку с другими куклами — убить человека, которого прокляла моя… тетя. Она дралась с другой куклой и спасла человека. Это что-то, чего моя тетя не может понять… Это смущает ее… и это дает мне надежду…

Ее голос заглох. Затем она сказала внезапно громко и твердо:

— Вы должны спешить. Я должна вернуться за куклами. Скоро она начнет искать меня. Я должна идти… или она найдет меня… она придет за мной… и тогда… если она найдет меня здесь… она убьет меня.

Я спросил:

— Ты привезла кукол, чтобы убить меня?

— Конечно!

— А где куклы сейчас?

Она ответила:

— Они вернутся ко мне. Ваши люди схватили меня раньше, чем они явились. Они пойдут домой… Они ходят быстро, когда им это нужно. Без меня им труднее… это всё… но они вернутся к ней…

— Почему куклы убивают?

— Чтобы доставить удовольствие… ей.

Я спросил:

— А какое значение имеет веревочка с узлами?

Она ответила:

— Я не знаю, но она говорит… — и затем вдруг с отчаянием, как испуганное дитя, она прошептала: — Она ищет меня! Ее глаза смотрят на меня… ее руки ищут… Она видит меня! Спрячьте меня! О, спрячьте меня от нее! Скорее!

Я сказал:

— Спи крепче! Глубже, глубже засни. Теперь она не может тебя найти. Ты спрятана от нее!

Она прошептала:

— Я сплю крепко. Она потеряла меня. Я спрятана. Но она ищет, всё еще ищет меня.

Рикори и Мак Канн вскочили со стульев и подошли ко мне.

Рикори спросил:

— Вы верите, что ведьма ищет ее?

— Нет, — ответил я. — Но это вполне возможно. Девушка была во власти этой женщины так долго и так полно, что ее реакция вполне естественна. Это может быть результатом внушения или ее собственного подсознательного мышления… она нарушила распоряжение и боится наказания, если…

Девушка закричала в агонии страха:

— Она видит меня! Она нашла меня! Ее руки тянутся ко мне!

— Спите! Спите крепче! Она не может повредить вам! Она опять потеряла вас!

Девушка не ответила, но где-то в ее горле послышался слабый стон.

Мак Канн сказал хрипло:

— Иисус! Помогите же ей!

Глаза Рикори неестественно ярко блестели на его бледном лице.

— Пусть умрет! Это избавит вас от лишних тревог!

Я сказал девушке строго:

— Слушай меня и подчиняйся: я буду считать до пяти. Когда я досчитаю до пяти, проснись, проснись сразу же! Ты должна проснуться так быстро, чтобы она не успела поймать тебя! Слушайся!

Я стал считать медленно, так как боялся, что быстрое пробуждение может вредно подействовать на нее.

— Раз… два… три…

Девушка вскрикнула. И затем:

— Она поймала меня! Ее руки сжимают мое сердце! А-а-а!

Ее тело поникло, по нему пробежала судорога, оно обмякло и соскользнуло со стула. Глаза открылись, челюсть отвисла… Я расстегнул платье, стал слушать сердце. Оно не билось…

И вдруг из ее мертвого горла послышался голос, походящий на орган, прекрасный, полный угрозы и недовольства:

— Вы глупцы!..

Голос мадам Мэндилип.

Глава 17 Ведьма, сгори, сгори

Странно, но Рикори был наиболее спокоен из всех нас. Я дрожал, Мак Канн, хотя никогда не слышал голоса мастерицы кукол, был потрясен. Рикори первым нарушил молчание:

— Вы уверены, что она умерла?

— В этом нет никакого сомнения, Рикори.

Он кивнул Мак Канну.

— Отнеси ее обратно в машину.

Я спросил:

— Что вы хотите сделать?

Он ответил:

— Убить ведьму. — И добавил иронично: — В смерти они не должны быть разделены. И в аду они тоже будут гореть вместе — вечно!

Он посмотрел на меня внимательно.

— Вы не одобряете этого, доктор Лоуэлл?

— Рикори, я не знаю… честно говоря, просто не знаю. Сегодня я мог бы убить ее своими собственными руками… Но сейчас ярость прошла… То, что вы хотите сделать, — против всех моих инстинктов, привычек, идеалов, взглядов и понятий о справедливости наказания. Это для меня просто убийство.

Он сказал:

— Вы слышали девушку. Двадцать человек, только в этом городе, убиты куклами, и четырнадцать человек превращены в куклы. Четырнадцать умерли, как Питерс!

— Но, Рикори, ни один суд не признает показания под гипнозом действительными. Это может быть правдой, может быть — нет. Девушка была ненормальна. Всё, что она говорила, могло быть только ее воображением без достаточных оснований, и ни один суд в мире не примет это как основу для судебного процесса.

Он ответил:

— Нет… ни один земной суд. — Он сжал мое плечо и спросил: — А вы не верите тому, что это правда?

Я не мог отвечать, так как в глубине души верил в то, что это правда.

Он сказал:

— Точно, доктор Лоуэлл! Вы ответили мне. Вы знаете так же, как и я, что девушка сказала правду. Вы знаете, как и я, что наш закон не может наказать ведьму. Вот почему я должен убить ее. Я сделаю это, и я, Рикори, не буду убийцей! Нет, я буду орудием Господа!

Он помолчал, ожидая моего ответа.

И скова я не мог ответить.

— Мак Канн, сделай так, как я сказал тебе, — он указал на девушку. — Затем вернись!