Людмила Салдадзе - Ибн Сина Авиценна

• Название: Ибн Сина Авиценна
• Автор: Людмила Салдадзе
• Издательство: Издательство литературы и искусства имени Гафура Гуляма
• Жанр: Философия
• Год: 1985

Через документы, легенды, древние рукописи, а также сюжет (1930-й год. Бухарский эмират судит Ибн Сину) рассказывается о трагической скитальческой жизни великого философа, ученого, врача и поэта Ибн Сины (Авиценны). Также в конце книги находятся иллюстрации.

---

Это написал поэт, который плакал от бесталанности своей в пещере, где за 300 лет до него плакал 90-летний Баба Кухи, ушедший от славы Абу Саида.

Германия в XVIII веке пристально посмотрела на Восток, где был колодец. От Хафиза может желчь разлиться, — сказал Гете своим современникам, закаменевшим в добропорядочности разума, которые:

… с грязным вином стакан
Во ими твое, о Хафиз, разносят.

И европейцу же!
На Восток отправься дальний
Воздух пить патриархальный.
В мир, где ясным мудрым слогом
Смертный вел беседу с богом.
И где слово вечно ново,
Ибо устным было слово[203].

Единый закономерный процесс — „горе от Ума“. Вольтер спасался иронией, Газзали — скептицизмом и уходом в религию. Омар Хайям — поэзией, Пушкин — дружбой с Чаадаевым, А в чем нашел выход Ибн Сина?

Умирая, человек вспоминает мать. Сказки матери — вечная пуповина, связывающая тебя с народом. Но только горе в зрелый ум взламывают сказки. Для многих они так и остаются островками волшебного отдохновения в море суеты, А в сказках — завязи гениальных откровений, глобальных философских систем, закодированность великих законов Вселенной, сделанные народом. Вот сказка из детства Ибн Сины о горах Рип, как называли их скифы, куда ушел Кай-Хосров, сын Сиявуша. Непроходимы горы. Всех останавливает холод, снег. Это царство Борея, как говорила скифы, заселявшие Алтай и юг Сибири. Это царство вечной Зимы, (Борей — северный ветер в у древних славян.) Охраняла горы страшная птица Семург, как называли ее скифы. Семаргль — имя бога, которому поклонялась Русь Владимире до крещения в христианство в 980 году[204] — год, когда родился Ибн Сина. Индусы называют птицу Гарудой.

Никого не пропускает Семург в Страну счастья, лежащую за горами. Эту птицу рисуют то с головою собаки, то с лицом человека, а когти львиные. Она охраняла все вавилонские и ассирийские дворцы — дворец далекого Саргона, кто первым объединил в XXIV веке до н. э. Междуречье, Охраняла дворцы хэттов — XVIII век до и, э, персидские дворцы. И до сих нор охраняет европейские готические соборы: образ этой птицы принесли сюда аланы и другие европеоидные племена с Алтая, дошедшие до Испании, а с германскими племенами герулов поднявшиеся даже до Исландии в III–IV веках н. э.

Только редких мудрецов и чистых душою отшельников переносила Семург через, непроходимые горы Рип в Страну счастья, где живут совершенные люди, „удаленные от всяческого зла, — как пишут древние индийские КНИГИ, — к честибесчестию равнодушные, дивные видом, преисполненные жизненной силы“. Там полгода день, полгода ночь. Одна ночь и один день составляют год. Вершины гор — золотые, И ходят вокруг них светила, И одна звезда — неподвижная (Полярная?), и ходят вокруг нее все другие созвездия, похожие, согласно древним описаниям, на те, что видимы за 55° северной широты! И о северном сиянии сказка говорит, и о Белом, как молоко, неподвижном (Ледовитый?) океане, А были там, в Стране счастья, индийский отшельник Гагава, индийский царь Юдхиштхир, как рассказывает индийская древняя книга „Махабхарата“. Навечно же боги взяли туда только Кай-Хосрова, Жил в древней Греции скиф Абарис. „Он переправлялся через реки и моря, и непроходимые места как бы по воздуху, — пишет Геродот. — Изгонял моровые болезни, предсказывал землетрясения, усмирял ветры и морские волны“. Абарис похоронен в одном месте, а видели его в другом. Он из страны Борея — Счастливой страны скифов.

Греческий Поэт Аристей написал Поэму „Арисмаспейя“, где подробно рассказал о Скифии, о том, что И сам когда-то совершил Полет в их Страну счастья.

Геродот юношей покинул Грецию, поселился в Ольвии (Причерноморье). Жил к городу спиной, — к Великой же Степи, к скифам, что жили здесь, — лицом. Пять лет изучал их. А 445 году до н. э. прочитал в Афинах перед жителями города свою книгу об этом удивительном народе, за которую был награжден лавровым венком. Геродот сказал, что Пифагор — из скифской Страны счастья.

И что поэтому Пифагора одновременно видели в двух разных городах, в у него бедро было из золота с гор Рип. Он и подобные ему, заключает Геродот, бессмертны, потому что испили из вечно журчащего источника бессмертия, невидимого, текущего в полной тьме. Там, в горах Рип, где все созвездия ходят вокруг одной неподвижной звезды, Пифагор познал музыку сфер. Но самое главное, он видел истечение света из Космоса на землю (северное сияние?). Эмпедокл тоже хотел доказать, что он из страны Борея, и потому бросился в кратер вулкана.

Аристотель передал все знания о Скифии своему воспитаннику Александру Македонскому, и тот, завоевав пол-мира, пошел завоевывать и горы Рип, чтобы испить их живой воды И стать бессмертным.

Послал впереди себя пророка Хызра. Поэт Низами, и родившийся за семь лет до Омара Хайяма, рассказывает, что Хызр вдруг увидел в полной тьме серебряный пламень, который более был похож на излияния света, чем воды, подобен „звездному серебру“. Похоже, Хызр наблюдал Северное сияние…

Александру Македонскому источник Живой воды не открылся. Лишь в полной тьме ангел вложил ему в руку камень „чешуйки не шире“ и сказал: от Жажды завоевывать новые земли тебя избавит лишь камешек, равный этому. Вернувшись с гор Рип, Александр, смеясь, велел принести весы. Но… камешек оказался тяжелее скал. И Хызр, охваченный страхом, сказал: „этот камень надо взвешивать прахом“…

— Эх, если бы наш Шамс ад-давля понимал, что мир — это прах! — сокрушенно проговорил старик-тюремщик из крепости Фараджан, страж Ибн Сины, останавливая свой рассказ, Ибн Сина слушает с необычайным вниманием. Как чудесно вплетает народ в одну свою главную сказку судьбы стольких людей.

— Александр не оставил желание проникнуть в снежную страну Борея, — продолжает старик. — Но он повял: царям туда хода нет. Изучив много книг, сделался философом. (О, народная доброта!.. Она дает хоть в легендах прожить некоторым людям жизнь так, как они не догадались ее прожить…) Добрался Александр до снежных вершин гор Рин и увидел, что вовсе, оказывается, это не снег, а… серебро. Вот почему никто из смертных не мог их пройти! Кто удержится от соблазна набить серебром карманы, когда даже Александр, владевший половиной мира, ведущий с собою в Скифию караваи чистого золота, не удержался, и, несмотря на предостережения проводника, нагрузил верблюдов серебром. И идти ему стало невмоготу, Кай-Хосров дошел до вершин, значит, не взял серебра, значит, горе его было настоящим, а молитва — искренней…

Ибн Сина внимательно слушает старика и с нетерпением ждет одно место… Интересно, как понимает его народ?

— Когда прошли снег, — продолжает старик-тюремщик, — появилась земля яджуджей — диких, страшных людей, которые только и делают, что едят и спят.

— Почему же тогда они, — несовершенные! — живут в двух шагах от Страны счастья? — спрашивает старика Ибн Сина. — И Семург их не рвет?

— А потому, — отвечает старик, — что есть у них одно мерзкое растение, в котором — зарождение сна и нездоровых страстей. Проглотят семена этого растения яджуджи и лежат в блаженной дреме.

Ибн Сина, как врач, знает — это семена конопли, наркотик. И Геродот писал о страсти скифов к наркотикам: „Ставят они три шеста наклонно друг к другу, натягивают на них шерстяные войлоки и как можно плотнее стягивают их между собой, затем бросают раскаленные камни в сосуд, стоящий между шестами. В их земле растет конопля… в диком состоянии и засевается… Скифы берут семена конопли, подлезают под войлок и бросают их на раскаленные камни. От этих семян поднимается такой пар и дым, что никакая греческая баня не превзойдет этой. Скифы наслаждаются ею и громко воют“.

Когда Геродот писал это, изучая скифов Причерноморья, в это же самое время скифы, живущие на Алтае, опускали в могилу царя в ущелье Пазырык, а в 1949 году, то есть через 2400 лет, советские археологи вскрыли захоронение, растопив горячей водой лед, навечно запечатавший курган, и нашли в нем в ПОЛНОЙ СОХРАННОСТИ ВСЕ то, о чем писал Геродот: два шалаша из трех — шестов, один — обвешанный шкурами, другой — кожами. В шалашах — медные сосуды, в них камни, побывавшие рацее в огне. На других камнях, также предварительно раскаленных, — обугленные семена конопля и мешочек с семенами на шесте. Тело царя, сплошь покрытое татуировкой, — белокожее, волосы до плеч, как у скифов Геродота, перевязаны лентой через. — лоб: лицо европеоидное, волосы белые, глаза голубые. Такая же внешность была у аланов, киргизов Енисея, парфян, эфталитов, саков, юечжей, кипчаков… Много золотых вещей в могиле. Золото — с гор Рип (Урала!), северный конец которых заходит за полярный круг. На золотых вещах у знаменитый звериный стиль. Теперь ужо наукой доказано, что происхождение этого стиля не западноиранское, от луров (потомков которых так безуспешно пытался завоевать Шамс ад-давля), а скифо-сибирское: Алтай, Минусинская котловина, то есть восток скифского мира. Геродот изучал запад. Когда в VIII–VI зеках до н. э. скифы врывались в Малую Азию, доходя до Эгейского моря и и Египта (!), они несли с собой и свое прекрасное искусство, которое луры — жители Загросских гор переняли у них. Через аланов оно попало в Европу. Вот почему лев, терзающий человека, на готическом соборе в Вормсе, (Рейн) совершенно идентичен льву, терзающему человека, на золотой пряжке кургана Пазырык (Алтай).