Владлен Щербаков - Спасение неизбежно Октябрь 2012

• Название: Спасение неизбежно Октябрь 2012
• Автор: Владлен Щербаков
• Жанр: Альтернативная история

Вот и подошло время, когда видно, кто ты на самом деле. Охрана у тебя была, всемогуществом гордился? А охранник тоже человек. Жизнь хочет сохранить прежде всего свою, близких своих. Чем ты ему заплатишь за самопожертвование? Золотом, евро, долларами, может, рублями? Даже жопа твоя сейчас никому не нужна. Спасай себя сам. Не можешь? Попробуй объединить вокруг себя идеей, либо тем, без чего организму не обойтись. Деньги не в ходу. В ходу еда, оружие, боеприпасы. А еще наркотики. Настоящая валюта. И белый билет в никуда.

---

— Интересная история. А сейчас чем занимаетесь? На охоту ходите?

— Нет, Андрей Сергеевич, здоровье пошаливает. Охота, это, знаете ли, не прогулка за грибами. Да и запретил новый президент охотится в этом году. Ружья у населения, говорят, на проверку забирают.

— Вы помните убийство Екатерины Кремневой? – Резко спросил Асташов. Глаза мужчин как дула дуэльных пистолетов. На долю мгновенья обнажился Кабановский мир. Сталь залила радужную оболочку. Маска холодной ковки осталась в памяти следователя. Рассказчики не лгали. Профессиональный изувер. Или показалось. Андрей почувствовал испарину на лбу. Скрывая возбуждение, подошел к окну. Боковым зрением контролируя допрашиваемого, анализировал ситуацию. Кабанов стрелял в Бидонова. Ясно как дважды два. Прямых доказательств нет. Алиби наверняка себе обеспечил. Проклятая следовательская самостоятельность. «Руководствуясь собственным убеждением…» формально надо задерживать, проверять версию с утратой карабина, опять же бумаги в деле, работа показана…

Два черных Хаммера остановились у въезда во двор комитета. На таком же привозили муфтия с адвокатом.

— Я помню убийство Кремневой. Знаю, что в Бидонова стреляли.

— Понимаете, почему вас искали?

— Да. Карабин утонул. Мотива у меня нет, в день покушения я находился в деревне. Можете задержать меня, для предъявления обвинения доказательств не достаточно.

— Зато вон им достаточно. – Асташов кивнул в сторону джипов.

Кабанов подошел к окну. Мужчины встали плечом к плечу.

— «Полиция»! Лучше бы машины новые закупили! – Плюс еще пара выражений в адрес первых лиц государства донеслось от входа в государственное учреждение. Здоровенный сержант–водитель копался в двигателе УАЗа. Блестящая пленка синих букв «Полиция» подчеркивает вмятины на многократно перекрашенном кузове.

— Все‑таки хорошо, что сейчас не 37 год. – Асташов сел за стол, подвинул клавиатуру.

— Не думаю. Тогда бы я на пенсию не ушел.

Кабанов занял свое место. Пока следователь набирал показания, продумывал ситуацию.

Как глупо. К чему все приготовления. Надо было сразу на нелегальное положение уходить. Фраернулся, приехал неожиданно. О прослушке забыл совсем! Отсюда я выйду. Выход со двора только по дороге, где ждет охрана муфтия. Оружия с собой нет. Ладно, одного, двух с собой заберу. Просить помощи у следствия – честь дороже. Может, следак сам сдал? Вроде, кипиша никакого не было.

— Вы верите в приближающийся конец света? – Асташов распечатывает бланк допроса.

— Я верю в неизбежность перемен.

В протоколе допроса свидетеля Кабанов никаких двусмысленностей не нашел. Все коротко и по существу.

— Дмитрий Петрович, — обратился следователь во время подписи документа, — не могли бы вы показать нашему водителю дорогу в экспертно–криминалистический центр? Машину нам из полиции прикомандировали, водитель молодой, только из армии пришел, блуждает постоянно. Заодно он вас до трамвая подбросит.

— Что ж, время у меня теперь предостаточно. Извольте.

Надо было «милостивый государь» добавить. Настроение Дмитрия Петровича изменилось.

— Максим! – Крикнул в окно Андрей Сергеевич. – Зайди ко мне! Есть дело.

С этого дня миром Кабанова стала война.

24–25 октября

Кабанов разложил на столе карту. Гражданская топография отображает дороги, населенные пункты, заправки, кафе и прочие удобства. Рельеф местности бойцы изучили по «бразильской системе», защищая поселок от разношерстных банд.

— Уточним диспозицию.

Кабанов всегда разъяснял цель операции, причины тактических решений. В данном случае часть информации приходится скрывать, Дмитрий надеялся, что товарищи поймут при удачном окончании. При ином раскладе – оправдываться не придется.

— Грузовики подгонят сюда, — карандаш отметил крестиком середину дороги, поворачивающей с трассы в сторону поселка. — Наша репутация, а, самое главное, отсутствие наркотической зависимости являются гарантом честного обмена. Но Трахов не будет Траховым, если не проконтролирует и не обеспечит охраной свой груз. В этом его понять можно. По агентурным сведениям в машинах сопровождения будут не гвардейцы Виктора Андреевича, а обдолбанные профессионалы. Наши бывшие товарищи, подсаженные на героин. Желательно обойтись без кровопролития, но что у товарищей на уме только лоботомия покажет.

— Лоботомия без кровопускания невозможна. После нее на уме только пожрать да посрать. – Доктор окончательно потерял статус интеллигента.

— Вот этой хирургической операцией и займешься при помощи РПК.

— Не буду мять сиськи. – Излишняя серьезность может сбить кураж, так необходимый в бою. — Вы все парни бывалые. Студент уже кучу народа на тот свет отправил. Но повторяю: завтра мы деремся не с цыганами–нарколыгами, а с людьми более подготовленными.

— Вай, зачем пугаешь, дарагой! Я им башка буду резать! – Тремасов выпрямился, лопатообразной ладонью резко провел по шее.

— Молоток, топор. Прямо в точку! – Серьезно сказал Кабанов.

— Вы уж определитесь: топор, молоток. Не отряд, а столярная мастерская. – Проворчал Юрий Иваныч.

Отряд сдержанно хохотнул, необходимый настрой достигнут.

— Если нам придется ввязаться в бой, единственным способом вывести из строя вооруженного наркомана – это снести ему голову, либо отстрелить конечности. Достаточно четырех. Не стесняйтесь стрелять в лицо. Хотя теперь я даже за доктора спокоен.

Теперь о деле. Иваныч, ты проверишь груз. Поедешь на шахе, она без защиты, стекла прозрачные, на боевую не похожа. Осмотришь все тщательным образом. Рацию на постоянную передачу, будешь комментировать осмотр.

— Почему Иваныч, а не я? – удивился Доктор.

— Потому что ты с пулеметом будешь стоять здесь! – Карандаш воткнулся в пустое место выше крестика. — За рулем будет Семен.

— А ты, Тремасов, вот здесь! Водителем у тебя Игорек. – Отметина зеркально ниже. – Думаю, вам работы хватит. Будете обеспечивать прикрытие, прямо по курсу вам наверняка помашут ручкой траховские ребята.

— Свирид, ты встанешь напротив колонны за моим автомобилем. Здесь подъем, будешь наблюдать и координировать действия.

Иваныч, груз проверишь тщательно, торопиться не надо. Сядешь в машину, возвращаешься на исходную к Свириду. Я выдвигаюсь с героином к машине, которая заберет Траховских водителей. Передаю отраву, жду вас с нашими шоферами. К этому времени наркоманская охрана должна отвалить.

— Нет, брат, — твердо сказал Свиридов, — я поеду с тобой.

— А мне зачем возвращаться? Я вас у грузовиков дождусь. Водилам гражданским рацию дадим, когда надо, подъедут на Газели.

Бойцы выпрямились, ждали решения командира.

— Хорошо. – Кабанов посмотрел в глаза давнему товарищу и другу. Хотел оставить его, как замену в случае своей гибели. Но Виктору сейчас надо почувствовать себя на острие событий, избавиться от чувства вины. В чем себя винит друг, Кабанов так и не понял. Виктор пристрелил начальников–сумасбродов, когда они с матюгами приказали стрелять в народ на поражение. Дмитрий Петрович сам поступил бы также и сразу забыл об этом.

— Хорошо, поедем вдвоем, о ролях определимся позже. Координатором у нас будет китаянка.

— Петрович, она же вражеский засланец! – Тремасов меньше всех информирован о личной жизни командира в последние два дня.

— Если все такими врагами будут, то, может, и воевать с ними не стоит. И не надо улыбаться. Ее все равно надо держать при себе, как заложницу.

Бойцы не понимали, серьезно ли говорит командир. Во всяком случае, Кабановские решения всегда оправдывали себя.

— Теперь серьезно. – Кабанов положил ладони на стол.

— От этой операции зависит многое. Больше, чем нам представляется. Мы должны быть готовы к бою. Перестрелка возникнет на открытом пространстве. Противник будет вооружен на порядок лучше. При этом нечувствителен к боли. Вот что я вам скажу: каждый из нас будет умирать в одиночку. И не за Родину, не за народ, а за себя. Так помните это, пусть ваша личная ярость будет тем самым наркотиком, во много крат увеличивающим духовные и физические силы! А когда мы будем действовать совместно в таком состоянии, мы победим любого врага!

Все, всем спокойной ночи. Семен, а у тебя будет особо важное задание…

Кабановцы поднялись наверх. За спиной скрежетал подъемник, впереди светлое пятно выхода дыхнуло свежим воздухом. Каменный коридор наполнился звуками шагов, скрипом портупей, звяканьем оружия и боеприпасов. За спиной у Топора и Доктора по два пулемета, в руках коробки магазинов. На правом плече Механика ремень автомата, на поясе в открытой кобуре ПМ. АК-74 в левой руке и подсумки на поясе несколько уравновешивали сумки с дурью на плече у Кабана и Свирида. Студент шел последним, помимо карабина нес полевую рацию. Взгляд молодого человека постоянно натыкался на кобуру с ПМом, висевшую на поясе у девушки. Лишних дырок в ремне от портупеи Иви делать не стала, кобура по–ковбойски свисала с талии, в такт шагам била по бедру. Джинсы заправлены в берцы – не гламур, но что‑то в этом есть.