Юлий Медведев - Бросая вызов

• Название: Бросая вызов
• Автор: Юлий Медведев
• Издательство: Советская Россия
• Жанр: Публицистика
• Год: 1982

Время от времени вспыхивают идеи, ставящие теорию и практику перед дилеммой: либо их отвергнуть, либо многое пересмотреть в устоявшихся представлениях. Благодаря таким вызовам, бросаемым современности, совершаются порой мощные скачки в будущее в самых различных областях науки и техники — климатологии, эволюционной теории, реактивной технике. Книга рассказывает об ученых, инженерах, новаторах, их судьбах и научно-технических проблемах, которыми они занимаются, показывает лабораторию творческого поиска, достижения и открытия, сулящие громадные народнохозяйственные перспективы.

---

Кастрюля показывает, что с разрывом температур от экватора к полюсу кольцо «вестернов» расширяется. Опыт простой: нагрев «экватора» (краев кастрюли) поддерживают постоянным, а «полюс» (середину) искусственно охлаждают. Разрыв температур экватор — полюс растет. При этом кольцо «западных ветров» (зона взбаламученности, охватывающая середину поверхности бульона) расширяется. Но ведь именно это и происходит в глобальных масштабах. Летом разрыв температур между полюсом и экватором меньше, чем зимой, и потому западные ветры зимой расширяют свое кольцо. Отсюда делается вывод: все, что меняет поступление солнечной энергии на землю, а также ее распределение на земле, меняет характер западных ветров и «их руками» меняет климат.

Другую причину климатических перемен вскрыла известный немецкий метеоролог X. Флон. Чисто теоретически было показано, что на западные ветры влияет температурный перепад не только между севером и югом, но также и между низом и верхом атмосферы. С высотой температура падает, но в разных местах и в разные сезоны по-разному.

Как доказать связь западных ветров с вертикальным перепадом температур?

Были сделаны два наблюдения над западными ветрами (весной и осенью) и были учтены перепады температур экватор — полюс в эти же сезоны. Если «вестерны» зависят только от северо-южного температурного градиента, они будут весной и осенью схожи, потому что в эти сезоны температурные градиенты между полюсом и экватором близки.

Но они разные. В весенние месяцы круги их шире, чем в осенние. Весной солнце начинает пригревать землю и рикошетом прилегающий воздух. А повыше, в небе, еще держится зима. В общем весной между низкими и высокими слоями атмосферы большой температурный разрыв. Осенью же стынет вся атмосфера. Поверхность земли холодеет еще быстрее, следовательно, температуры верха и низа не разбегаются, а сближаются. В эту пору западные ветры опадают, кольцо их сужается.

Температурные контрасты вдоль и поперек атмосферы расширяют хороводы «вестернов». Затеваются все более длинные петли, громадные вытянутые языки удаляются глубоко на юг. Очертания западных все более напоминают при этом морскую звезду. Виляния, петляния, заходы тормозят продвижение погоды по месту «назначения». Или, напротив, опережают доставку. Мотнувшись с юга на север, петля «вестернов» несет тепло, и апрель в Варшаве или Будапеште выдается жаркий, а затем следующий изгиб петли подставит эти места под морозы, которые в мае так некстати.

Указывают еще на одну особенность «змеи, пожирающей свой хвост». Петли в сумме всегда составляют целое число. Проверено на кухонной модели Д. Фальца. Их может быть три, четыре, пять, но не три с половиной и не четыре с четвертью. Такая квантовая перестройка кольца западных ветров в принципе чревата острыми неожиданностями. Температурный перепад вдоль или поперек атмосферы — предпосылка климатических перемен — может накапливаться постепенно, незаметно (как, скажем, потихоньку и неуклонно загрязняется нами воздушный океан, отчего градиент температур по вертикали растет), но в некий момент, который наречется роковым, перепад достигает критического значения, и морская звезда западных ветров вместо трех- разом станет четырехконечной…

Этот скачок хорошо наблюдать опять же в кастрюле, вращаемой и подогреваемой. После того как петли «западного ветра» в ней установились, постепенное прибавление тепла до поры не меняет картины. Но внезапно, без предупреждения, три петли резко сменяются четырьмя.

Неужели действительно в характере климата, известного своею консервативностью, подобные прыжки из одного состояния в другое?

Между количеством фактов и предположений пропорция обратная. Климат такая стихия, что, кажется, сколько бы о нем ни насобирали фактов, все будет мало, по крайней мере для точных предсказаний. Сейчас еще достаточно места остается для гипотез. Идея о климатообразующей роли и «квантовании» западных ветров — одна из их числа. Ее разделяют далеко не все ученые, что делает ее типичной, поскольку большинство гипотез о климате не набирает среди голосующих большинства на достаточно длительный период. Это отнюдь не обесценивает их, просто неизвестно, о которой впоследствии скажут: «Кто бы мог подумать!..»

II. «…Такая история с географией»

«Кроме нашего одушевления к великому делу…»

Года два назад в передаче «Жизнь науки» академик М. поделился с телезрителями печалью от «многой мудрости». Им, физикам, тоже хочется верить в разные такие штуки, в инопланетян, инопланетянок, неопознанные объекты, в доисторических пришельцев из космоса, но как верить, когда нет оснований, и вот приходится выступать в несвойственной роли консерватора, что ли.

Мне ваша искренность мила, скажет телезритель экрану, но истина дороже. Человеку дайте ощущение, дайте ему и обольститься немножко и воспарить, а там видно будет, кто прав. Науке оно тоже, если немножко, невредно. Возьмем Генриха Шлимана.

Что за фигура… Толстосум. Аккуратист. Сентиментальный бюргер. Из тех немецких бюргеров которые ни с того ни с сего обернулись вдохновеннейшими музыкантами, поэтами, философами.

Основания… В родном городке Шлимана Анкерсгагене был старинный замок с таинственными ходами, и люди шушукались о закопанных кладах. А во «Всемирной истории для детей», подаренной восьмилетнему кнабе его чувствительным, скромным и бедным отцом — протестантским пастором, была красочная картинка — объятая пламенем Троя. Вот и все основания.

Семью постигло несчастье, и Генрих поступил сидельцем в мелочную лавку, вместо того, чтобы учиться. Учеба вышибла бы из его головы пустые бредни. Но он остался неученым. После лавки — юнгой на корабль. Судно терпит крушение па пути в Венесуэлу. Шлиман чудом спасается. Один в чужой стране, без языка, без крова, он побирается, просит милостыню… Потом вроде бы все налаживается — он в торговой конторе, в Голландии. Аккуратен, скуп. Живет на чердаке, не ест, не пьет, гульден к гульдену, и все… на книги. Зубрит языки. Троя… Троя… В 1846 году по плохому русскому переводу «Телемака» за шесть недель освоил русский язык и «через греческую античность» агентом торгового дома вошел в Петербург; там вскоре начал самостоятельную коммерцию, торговал краской индиго, да так успешно, что к шестидесятым годам он уже миллионер, но все это лишь предисловие; он и древнегреческий осилил, и путешествовал по Египту, Сирии, посетил Афины и Киклады, и плавал вокруг света, и на Ионические острова, был и на Итаке, и снова Афины, но опять это лишь подготовка к главному. Он хотел, чтобы «Илиада» и «Одиссея» были историей, а не просто вымыслом. И — никаких других оснований.

Знатоки хмыкали над чудачеством археолога-самоучки.

— Чтобы делать открытия, юношеского пыла мало, — упрямились они. — Обольщаться, пожалуй что, и мы непрочь, не каменные. Однако нужны основания. А простая эта истина доступна почему-то только людям образованным…

«…Кроме нашего одушевления к великому делу открытия Трои, мы не имели ничего, что согревало бы нас», — писал, дрожа от холода в продуваемой свирепыми ветрами палатке, этот добровольный страдалец, когда он и его самоотверженная супруга Софья приступили к раскопкам. Что ему Троя? Что он Трое?

Отчаиваясь громадными расходами, преодолевая препятствия со стороны научной общественности, считавшей, что он делает не то и не так, со стороны турецких чиновников, мучимых вопросом, что они будут на этом иметь, наемных землекопов, вдвойне капризных на востоке, Шлиман упорно рыл холм Гиссарлык (близ Дарданелл) и раскопал богатейший кусок истории — украшения, предметы обихода, оружие времен, когда были здесь «высокая Троя» и «народ копьеносный Приама».

Срок действия концессии на раскопки истек. Начались хлопоты о продлении. Турецкие власти тянули с разрешением. Тогда Шлиман, времени не тратя даром, предпринимает раскопки на востоке Пелопоннесского полуострова — и снова судьба покровительствует этому подвижнику: он откапывает сокровища неведомой и изысканной культуры, ныне известной под названием микенской. Золотые маски, диадемы, браслеты и эта прелестная керамика со спиралью и концентрическим завитком. Появились на свет божий изумительные тарелки, вазы — мы видели недавно «единокровные» в подлиннике, показанные москвичам музеем Метрополитен. Микены, город потомков Даная, враждовавших с потомками Приама…

Легендарные подвиги героев «Илиады», троянцев и аргивян были на самом деле, как и верил простодушно археолог-самоучка, пересказом исторических событий. Гомер пел о том, что произошло всего лишь за шесть столетий до него. Только благодаря этим источникам, полным преувеличений, выдумок, безудержных фантазий, выжила память о Микенской культуре, внезапное падение и исчезновение которой продолжает оставаться таинственным и по сей день, вызывая споры. «В эпоху персидских войн Микены окончательно погибли в борьбе с аргосцами», — говорят историки. Но…