Йожо Нижнанский - Кровавая графиня

• Название: Кровавая графиня
• Автор: Йожо Нижнанский
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-6218-123-7

Вниманию русскоязычного читателя предлагается популярный во всем мире роман словацкого писателя Йожо Нижнанского (1903–1976) «Кровавая графиня» (оригинальное название — «Чахтицкая госпожа», 1932 г.).

В основу романа легли реальные исторические факты, имевшие место на стыке XVI и XVII столетий в одном из имений старинного венгерского рода феодалов Батори. Владелица поместья и замка в селении Чахтицы Алжбета Батори, желая сохранить свою необыкновенную красоту и отдалить старость, приглашала себе в услужение юных девушек, чтобы, замучив их до смерти при помощи хитроумных приспособлений, совершать омовения в их невинной крови.

Для самого широкого круга читателей.

---

— Так это ты, Павел! — обрадовалась она. Еще учеником он полюбился ей: не раз она выказывала ему знаки привязанности, которыми бездетные женщины обычно награждают чужих детей.

Павел Ледерер натужно улыбнулся — сердце его после перенесенного удара не способно было даже радоваться встрече.

— Ты уже все знаешь? — спросила она, тщетно пытаясь его развеселить.

— Знаю, — сумрачно ответил он.

Трактирщица сочувственно поглядела на него и немного погодя сказала:

— Господь уже покарал ее за измену…

Эти слова встревожили его, но он не стал задавать вопросов. Молча вышел на улицу, не заглянув даже в конюшню — проверить, накормил ли батрак его лошадь. Он бродил по знакомым местам. Шумела ярмарка, улицы кишели приезжими. Никто не замечал Павла. А если кто, словно узнав, и обводил его изумленным взглядом, то в следующее мгновение, натолкнувшись на взгляд — отчужденный, равнодушный, — проходил мимо, уверенный, что случайное сходство обмануло его.

Одну только улицу он огибал стороной. И все же в конце концов свернул и в нее. Двигался неуверенно, словно подгоняемый неодолимой силой.

Вот этот дом. Много лет тому назад сюда привел его отец и отдал на попечение мастеру Репашу — пусть сделает из него человека. Здесь ему улыбнулось счастье, здесь в сердце родилась нежданная любовь, отсюда он ушел в мир, чтобы, вооружившись опытом и знаниями, держать в чести свое ремесло. Вот оно, это странное, темное, круглое пятно на стене, у ворот! Это след от деревянных цеховских часов, что показывали день и час, когда уважаемые цеховые мастера должны были являться на сход. Куда же подевались часы? Может, они теперь дом украшают?

Окно открыто, розмарин в нем зеленеет как и прежде. Тот же розмарин, только теперь он толще, выше. Что, если сорвать веточку на память, да заглянуть в горницу?..

Только он подошел к окну, как вздрогнул, точно вор, застигнутый врасплох.

— Павел! — донесся из окна пронзительный крик, и в нем показалось потрясенное лицо Барборы.

Сперва он замер, потом его охватило великое желание пуститься наутек и уж никогда больше не видеть этого лица, не слышать этого голоса… Но тут настежь распахнулись двери, и Барбора выбежала на улицу. Она бросилась к нему на шею, обнимала его, целовала со слезами на глазах и горестно приговаривала:

— Павел, милый, ты все же вернулся!..

Неожиданная ласка смутила его. Молнией пронзило его чувство ожившего счастья. Он обнял любимую и щедро ответил на ее поцелуи. Но сладостное опьянение продолжалось недолго. Беспощадная действительность сразу отрезвила его.

— Слишком поздно я вернулся, — тяжко вздохнул он и нежно, но решительно вырвался из ее объятий. — Прощай! — сказал он глухо и собрался было уйти.

Но Барбора Репашова схватила его за руку. Она потащила его во двор, потом в горницу. Он сопротивлялся, но тщетно.

В доме они были одни.

Он молча глядел перед собой. Печаль сжимала сердце чуть ли не до слез. Словно губительную лаву, хотел он выплеснуть на неверную возлюбленную тысячи упреков, скопившихся в бессонные ночи у него на душе, но в ее печальных, наполненных слезами глазах и дрожащем голосе сквозило такое горе, что слова укоризны поневоле сменились словами утешения.

— Я думал, что ты счастливее меня!

— Я несчастна, я никогда не была счастливой! Но теперь буду, потому что ты вернулся. Я люблю тебя, и ты должен меня любить.

— Но ты клялась в верности и любви другому.

— Притворялась, а на самом деле любила только тебя.

— Почему же ты тогда вышла замуж за Мартина Шубу?

Она упала перед ним на колени. Обняла дрожащими руками и заговорила со слезами на глазах:

— Ты не знаешь его, не знаешь, что это за злой и подлый человек. Как только ты ушел, он стал подольщаться ко мне, пытался купить меня красивыми словами, всякими посулами. Потом угрожать стал. Обещал дом поджечь, а меня отдать в служанки чахтицкой госпоже. Я не поддалась его угрозам. На какое-то время он отстал, а потом вдруг опять является и показывает острый кинжал. «Видишь, как блестит. Только не всегда он останется таким. Не пойдешь за меня — подожду, пока вернется Павел, и кинжал обагрится его кровью!..» Вот я и пошла за него. А то бы убил тебя из-за угла… А теперь ты вернулся, и я буду твоей!

— Любовь принесет тебе одни страдания. Мужа ты не можешь и не смеешь бросить.

— Нет, я брошу его, — решительно заявила она. — На край света уйду за тобой. Сил не хватит умирать от тоски по тебе и жить рядом с мужем, которого ненавижу. Куда угодно пойду за тобой, и везде буду довольна и счастлива.

— Не бывать этому! — воскликнул Павел. Строгое воспитание и добрые наставления мастера были сильнее любви. — Нет, никогда не возжелаю я жены ближнего или чего-то, что принадлежит ему. Для меня ты мертва, ты должна забыть… Наши пути разошлись навсегда…

Он вырвался из ее судорожных объятий и зашагал прочь.

— Павел, не бросай меня, — взмолилась молодая женщина. — Жизнь без тебя не имеет смысла. Только о тебе я думала, только тебя ждала, ждала, как избавителя от всех мук и страданий. Наконец ты здесь, и для меня взошло солнце. Нет, ты никуда не уйдешь! Не хочешь чужую жену — подожди одну ночь, и я стану вдовой…

Павел Ледерер замер на пороге. Лицо Барборы изменилось неузнаваемо — слезы исчезли, нежные черты посуровели, в них отражалась неумолимая решительность женщины, готовой бороться за свое счастье и благополучие.

— Барбора, ты что, ты могла бы…

— Да, я бы смогла…

Опомнившись от потрясения, он твердо проговорил:

— Дочь почтенного мастера Репаша не смеет даже в помыслах обагрить руки кровью ближнего. Барбора, дьявол искушает тебя и отравляет твою душу. Мы должны разойтись, иного выхода нет. Терпи, как терплю и буду терпеть я, но с поднятой головой и чистой душой. Я покидаю тебя не во гневе, а жалеючи, я несчастен, потому что у тебя нет счастья…

— Павел! — умоляюще кричала она. — Я иду с тобой!

Но дверь за ним уже захлопнулась, и его быстрые шаги по узкой улочке стали вскоре стихать вдали…

Вдова Репаша, вернувшись с рынка, нашла дочь в слезах. После долгих расспросов, Барбора наконец ответила:

— Он вернулся и снова ушел…

А после минутного молчания добавила решительно:

— Но я все равно пойду за ним!

Встреча на опушке леса

Далеко за Чахтицами, когда Вихрь был уже весь в пене и из-за деревьев выглянули башни врбовского храма, Андрей Дрозд придержал коня и огляделся. Далеко вокруг — ни единой живой души, разве что кое-где надсаживался одинокий пахарь, целиком погруженный в работу Преследователи потеряли след: сразу же за Чахтицами Андрей свернул с дороги и поскакал через поля, луга и пастбища. Окольным путем он попал на противоположную сторону Нового Места. Гайдуки видели, как разбойник несется через поля, но встречаться с ним у них не было никакого желания.

Пока скакун спешил вольным аллюром, Дрозд утирал вспотевший лоб. Атаман улыбался, представляя себе удивление товарищей, когда он прискачет на знаменитом коне чахтицкой госпожи и расскажет обо всем пережитом. Он начал весело насвистывать, но тут же умолк.

Из-за поворота дороги, петлявшей по лесу, нежданно-негаданно появилась девушка на коне.

Он изумленно остановился, девушка тоже. На безлюдной дороге эта встреча была уж совсем неожиданной.

Но Андрей Дрозд тут же опомнился и тронул коня.

А девушка продолжала стоять, с удивлением разглядывая незнакомого всадника на знакомом коне.

Вихря она сразу узнала.

Дрозд припомнил, что он нередко видел в Чахтицах это стройное милое создание в врбовском уборе и в красных сапожках. Он знал и имя ее, но поскольку о женщинах меньше всего задумывался, оно стерлось в памяти.

Но его остановил раздраженный голос:

— С добрым утром, почтенный господин!

Андрей Дрозд не только остановился, но повернул коня в сторону девушки и засмотрелся на нее. Она также повернула своего бегуна и гневно уставилась на Дрозда. Сперва он не знал, чем вызвано ее недовольство, но потом понял.

— Так ли ведет себя всадник, встречая на пустой дороге одинокую всадницу, даму? Ни шляпу не снимет, ни доброго утра не пожелает? — крикнула девушка и в гневе дернула ногой в стремени. Будто капризно топнула о землю.

Выражение удивления исчезло с лица великана, он рассмеялся звонким, добродушным смехом.

— Скажите пожалуйста! От горшка два вершка, а уж из себя изображает даму! У нас такие дамы еще в песочек играют, за мамкину юбку держатся и не осмеливаются верхом на лошади скакать за околицу.

Смех и слова всадника кровно обидели девушку. Щеки у нее заалели огнем румянца, она раздраженно кинула:

— Грубиян, нахал неотесанный!

Однако хорошее настроение не покидало Дрозда. Девушка явно была ему по вкусу. Сколько жизни в этом хрупком создании, как она мило сердится, каким гневом горят ее глаза! И на лошади сидит, словно приросла к ней.