Маргарита Меклина - Моя преступная связь с искусством

• Название: Моя преступная связь с искусством
• Автор: Маргарита Меклина
• Издательство: Русский Гулливер/Центр современной литературы
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-91627-081-5

Маргарита Меклина — прозаик и эссеист. Выросла в Ленинграде, с 1994 года живет в США. Дебютировала в литературе в 1996-м году публикациями рассказов в альманахах «Вавилон» и «Митин журнал». Лауреат премии Андрея Белого в номинации «Проза» (2003) «за героическое неразличение реального и возможного миров, за книгу „Сражение при Петербурге“ — побочный трофей этого неразличения». Лауреат «Русской Премии» за 2008 год в номинации «Малая проза» за рукопись «Моя преступная связь с искусством». Лауреат премии «Вольный Стрелок» (2009) за эпистолярный роман «Год на право переписки» (совместно с А. Драгомощенко). Считает, что существование в двух культурах дает ей больше возможностей в противостоянии языковой и социальной среде, в какой бы стране она не жила, а также, что к «писателям-билингвам можно относиться только как к бисексуалам — с завистью».

В своих коротких текстах балансирует на грани фикшн и нон-фикшн, жизни и творчества, России и США. Ее сюжеты по замысловатости могут сравниться лишь с Борхесом, стиль — с Набоковым, а послужной список стран, в которых она побывала и откуда заняла своих литературных героев, составит честь любому шпиону. Эта книга познакомит вас с художником, крадущим картину из музея в Берлине; с проживавшими в Аргентине еврейскими гаучо; с девушкой, беседующей на линии экватора в Эквадоре со своим мертвым любовником; с дальневосточным ученым, размышляющим о сталинских временах, и другими яркими персонажами.

Книга — лауреат «Русской премии» 2008.

---

Вскоре мсье Т. засуживает Свет Любви на всю сумму, за которую ему продали подделку Боннара (Горшечник клянется, что деньги пропали), и мой перс вынужден заплатить не только за издержки судебного производства, но и потерять свою репутацию в дорогом ему «мире искусства».

Кто теперь ему может поверить, если его имя навеки связано с подделкой картин?

* * *

У персов есть такая пословица: чтобы попасть в норку, змея должна распрямиться.

А если мудришь, юлишь и пускаешься на уловки, чтобы всех обхитрить; если петляешь и извиваешься и идешь обходными путями; если сворачиваешься в засаде замысловатым клубком, готовясь к прыжку, то не сможешь протиснуться ни в одну щель.

Зеркало номер 6 Револьверное жало, змеиное дуло

После фиаско с финансами, фаянсом и глиной последовали другие провалы.

Сколько мой любовник ни обращался в арт-галереи, сколько ни слал запросов в музеи, предлагая трудиться если не за горшки, то за гроши, все было напрасно.

Более того: странные истории начали случаться с людьми, которые могли бы помочь.

Однажды знакомая должна была проинтервьюировать его, вместе со своими коллегами, на пост куратора Музея Войны, но как раз в тот день ошалевший от одиночества школьник, во время вакаций пожелавший очистить область от «скверны», поджег сухую траву, и пожар распространился на сотни гектаров, в результате чего интервью сорвалось.

А когда были запланированы съемки на телевидении, чтобы рассказать о картинах Тюльпарова, прежде ретивая репортерша (взгляд чуть косит, губы припухли, что в совокупности с коротко подстриженной, как у школьницы, челкой, лишь придавало ей сексапил), вдруг впала в депрессию после удаления пораженного раком яичника, полагая, что стала бесплодной (дополнительной причиной депрессии была страсть к спортивному комментатору, влюбленному в объявлявшего погоду блондина, который, в свою очередь, волочился за всеми, невзирая на погоду и пол), и решила покончить с собой.

Существовала и третья причина, приведшая Эшли к роковому концу: не так давно она подготовила передачу о психологической помощи потенциальным самоубийцам, но владелец телеканала, больше заинтересованный в репортажах, посвященных криминальной хронике и кровавым разборкам, чем рассказам о том, как предотвратить жестокость и кровь, снял с эфира «бесхребетный» сюжет.

В то утро, когда мой любовник должен был появиться в телепередаче про Тюльпарова с участием Эшли, Эшли вышла в эфир, извлекла револьвер, чье холодное, черное, бесстрастное дуло напоминало змею, и заявила, что репортаж о самоубийцах, несмотря на запрет, состоится и что владелец радиостанции сейчас получит все, что ему так близко к сердцу — и кровь прямо в эфире, и безжалостную, жестокую смерть.

После этих слов она уткнула дуло револьвера в правый висок (кто сказал, что мужчины стреляют в голову, а женщины — в сердце?), нажала на курок и затряслась в предсмертном припадке, в то время как находящиеся в студии сослуживцы были уверены, что имеют дело с театрализацией, и уже готовились поздравить ее с блестящей находкой.

Увы, бедная Эшли, которую поразили не только неудачи в любви и на работе, но и неостановимый, медленно ползущий и сжирающий ее рак (не говоря уже о стремительной пуле), была единственным контактом моего любовника на телевидении, и этот контакт, за полтора часа до сюжета об «адски талантливом» Юсуфе Тюльпарове и его «адыгейском архиве», был непоправимо и навсегда мертв.

* * *

Германский герпетолог Иоханн Георг Ваглер (1800–1832) сначала был ассистентом йоханна фон Спикса, а затем и сам стал директором Зоологического Музея при Мюнхенском университете, когда Спикс скончался в 1826 году.

Ваглер посвятил все свое время работе над обширной коллекцией, привезенной им из Бразилии, а также исследованию под названием Monographia Psittacorum, в которую включил описание голубых попугаев.

Во время одной из вылазок на природу, когда он пытался пополнить коллекцию, Ваглер неожиданно услышал в кустах какой-то шорох и испугался, схватившись за кобуру.

По неосторожности он прострелил себе правую руку и после этого жил чуть больше недели, все эти оставшиеся ему дни ломая голову над тем, как же он мог так оплошать.

Зеркало номер 7 Под копытом змеи

После случая со смертью в телеэфире мой любовник везде стал замечать змей.

Он описывал мне то ремень из змеиной кожи на интервьюировавшем его директоре галереи, то его же «Паркер» с золотым пером с гравировкой змеи, то магазин с охранявшей ювелирные драгоценности египетской коброй в витрине, располагавшийся рядом с отказавшим ему Музеем Современных Искусств.

Однажды перед важными переговорами он зашел в винную лавку, чтобы купить коньяк мужу издательницы, выпускавшей высокобровый журнал об артворлде, как вдруг помещение заполонили мальчишки в кричащих, шелковых, азиатских одеждах, один из которых держал в руке красный конверт.

Владелец магазина отсчитал несколько долларов, открыл кассу (раздался мелодичный звонок), выудил оттуда поодиночке, выцарапывая их нечувствительными, неювелирными пальцами, семь мелких монет и вложил все это в конверт, после чего мальчишки, сталкиваясь лбами у двери, поспешили вместе с конвертом наружу — а там их уже поджидал составленный из вереницы людей колышащийся, красочный, картонный дракон.

— Дракон — заявил Свет Любви — это в некоем роде змея или Змей; во всяком случае, такой же противный. Так китайцы по своему календарю Новый Год отмечали, но дело не в этом. Когда я объявился с коньяком у приятельницы, которая собиралась предложить мне редакторский пост, она сообщила, что все на неопределенное время откладывается, ибо день назад с ее мужем (который был на восемь лет ее младше) случился удар, и у него отнялась вся правая сторона, а из лексикона пропало полсловаря.

Я смотрела на него, раскрыв рот.

— Ну что смотришь? — спросил он. — Ее муж не только в сорок семь лет должен теперь опираться на палку, но и заново зубрить алфавит. Он тоже перс, как и я. По-английски еще немного кумекает, хотя морщит лоб и выговаривает слова с дикими перерывами (во время которых одни люди мучительно за него переживают, а другие теряют весь интерес), а вот фарси в один миг улетучился из головы!

— И поэтому его жена тебе не предложила работы?

— Ей пришлось вообще уйти из журнала, чтобы сидеть дома с супругом. Оставить его одного или перепоручить все сиделке, она не могла. А ведь в прошлом он был знаменитый спортсмен!

Занималась лепкой из пластилина, чтобы восстановить мускулы рук. Из кубиков возводила дома. Читала самые первые детские книжки с картинками (мужу почему-то все время казалось, что слипались страницы, и он пытался их расщепить).

Катала взад и вперед массажный голубой мяч. Возила на уроки по речи и танцам. В общем, делала все, что ей говорили врачи.

Свет Любви опять взглянул на меня и усмехнулся:

— Я ведь красочно описываю все это, да? У нас в Персии про таких, как я, говорят — «у него такой язык, что даже змею выманит из норы!»

Он помолчал, выпустил изо рта клубы дыма, еще раз мечтательно затянулся, оглядел меня одобрительно с ног до головы (у меня от этих взглядов все внутри зажигалось), и, давая понять, что наше сегодняшнее общенье закончено, подытожил всю нашу безлюбовную встречу, весь этот телесно сухой и аскетический, но, тем не менее, будоражащий мое атлетическое воображение разговор:

— Если ты уж так интересуешься моей жизнью, опиши мои падения и парения, все мои утерянные галереи и горечь, а также стремленья и страданья людские — и может быть, кто-нибудь разгадает и этот замысловатый небесный узор, и этот змеиный и плоский земной секрет.

* * *

Публичные выступления Рэймонда Дитмарса о пресмыкающихся всегда собирали толпу.

Герпетологи его ненавидели. Все, на что они были способны — это выйти на подиум с коброй, обмотанной вокруг шеи, завороженно разглядывать ее гибкие блестящие кольца, и тупо молчать.

Объединять науку и наставления, украшать доклад жаром и жестами, живописать факты они не умели.

У работающего в зоопарке Дитмарса был этот талант. Он знал, как организовать презентацию и создать себе имя.

Но громкое имя не создать тихим голосом, и поэтому голос его от частых лекций садился, и вдобавок развилось заболевание горла. Не в состоянии отказаться от приносящего доход занятия (зарплаты зоопарка не хватало на жизнь), Дитмарс продолжал давать публичные выступления. Кашляя и краснея лицом, с замотанным горлом, он выходил на сцену, превозмогая себя.

В результате у него развилась пневмония, которая, вкупе с хроническим заболеванием горла, повлекла за собой скоропостижную смерть.

Зеркало номер 8 Мертвая точка

Пока мой любовник настойчиво стучался в различные двери, я стучалась в его широкую грудь.