Маргарита Меклина - У любви четыре руки

• Название: У любви четыре руки
• Автор: Маргарита Меклина
• Издательство: Квир
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008

Меклина и Юсупова рассказывают о неизбежной потребности в чувствах, заставляют восхищаться силой власти, которой обладает любовь, и особенно квирская любовь, — силой достаточной, чтобы взорвать идеологии, посягающие на наши тела и сердца.

В книгу вошла короткая проза Маргариты Меклиной (США) и Лиды Юсуповой (Белиз), известных в нашей стране по многочисленным публикациям в литературных изданиях самых разных направлений. По мнению Лори Эссиг (США), исследователя ЛГБТ-культуры России, тексты, собранные здесь — о страстях и желаниях, а не об идеологиях…

---

Шестилетняя девочка называет отца и папой, и мамой, но при незнакомых людях очень осторожно использует обращение «папа», заботясь, чтобы никто не услышал.

Отец говорит, что большинство людей не догадывается, что генетически он мужчина, и видит ее как мать-одиночку: «Я думаю, сейчас проще для общества принять наличие у ребенка двух мам, чем задумываться о проблеме трансов».

На суде госпожа Янгблад сказала, что она была замужем за человеком, в котором есть «лучшее, что только может пожелать женщина в своем муже». Она рассказала, что господин Янгблад большую часть домашних забот брал на себя — готовил еду, убирал квартиру, стирал и гладил белье, и заботился о ребенке, в основном, тоже он.

«Розалинда готовила ей еду, читала ей, утром поднимала с кровати, вечером укладывала спать, и играла с ребенком тоже, обычно, она. И по ночам, это чаще всего Розалинда укачивала дочку на своей груди, пока дочка не засыпала», — читаем показания госпожи Янгблад в документах суда.

«Нет никаких сомнений в том, что снятие Розалиндой завесы тайны со своей транссексуальности и ее заявление о желании изменить пол с мужского на женский привели госпожу Янгблад в отчаяние», — сказал судья.

Госпожа Янгблад подала заявление о пересмотре соглашения об опеке, когда окончательно убедилась в непоколебимости намерений своего мужа продолжать открыто жить в женском облике.

Первоначальное судебное предписание запрещало отцу брать ребенка «в части города, известные как места сосредоточения транссексуалов».

Конфликт, возникший между супругами, когда отец поменял свою внешность с мужской на женскую, никак не отразился на их дочери, которой тогда было три года.

Психологический тест показал, что ребенок свободен от каких бы то ни было проблем, связанных с определением своей гендерной принадлежности.

«Она была такой маленькой… Детям ведь в том возрасте не очень важно, кто девочка, а кто мальчик, поэтому они открыты для всего, — сказала госпожа Боббин. — Маленькая Саманта всегда знала, что ее отец — женщина. И это все, что она понимает».

Существование Анны Ивановны

Лида Юсупова.

1 Японский оргазм

Оргазм был японским. Анна Ивановна видела ясные прямые линии и прямые углы цвета молодой коры дуба. Любовник Орхидея исчез, она была только сама с собой.

2 Существование Анны Ивановны

Анна Ивановна мыла посуду. Анна Ивановна думала: «У меня есть несколько вариантов изменить свою жизнь. Я могу развестись с мужем… Или я могу развестись с мужем и выйти замуж… Или я могу не разводиться, а просто уехать… Все, что я хочу, это изменить свою жизнь, пока есть время. Я не могу застывать в этих обстоятельствах, потому что тогда у меня будет меньше времени на другую возможную лучшую жизнь».

Анна Ивановна лежала в постели, ее муж только что вернулся от своей любовницы и лег рядом, совсем не боясь разбудить Анну Ивановну, которая притворилась, что спит. Анна Ивановна думала: «Если бы можно было что-то изменить в моем прошлом, если бы вдруг это стало возможным — изменить что-то только одно, я бы попросила, чтобы у меня не случилось того выкидыша. Это было так несправедливо. Мой бедный ребенок — аллегория несправедливости, на том своем единственном ультразвуковом фото. Милый… Сколько бы ему сейчас уже было?»

Анна Ивановна сидела рядом с любовником, любовник спал, возложив ладони на свой набухший хуй, головка которого высовывалась и как бы улыбалась Анне Ивановне. Анна Ивановна думала: «Когда он должен был родиться? Три месяца назад… Так легко его представить… Я вижу его, я буду видеть его всю жизнь, он будет расти и изменяться в моем воображении. Что было бы сейчас, если бы он родился? Вот сейчас… Я бы видела его, и я бы не видела любимого, потому что мой любимый работал бы, полный мотивации. Жизнь была бы совсем другой. Она как-то настоящее. Та жизнь. И очень сильное чувство, что она случится. Однажды. Но ничего не изменить. Как грустно. Я целую тебя. Зато у меня есть ты, мой любимый. Играет грустный джаз, как в кино, на фоне моих мыслей. Откуда эта музыка? У соседа открыты окна, это радио».

Анна Ивановна ехала на велосипеде позади грузовика, из выхлопной трубы в лицо Анне Ивановне летела удушливая вонь, Анна Ивановна никак не могла обогнать грузовик, грузовик ехал с непредсказуемо неравномерной скоростью. Анна Ивановна думала: «Как я могу уехать отсюда? А любимый? Он не хочет никуда уезжать. Я не хочу терять любимого. Я не хочу становиться одинокой. Жизнь без любимого — она представляется мне вся в каких-то сгущенно-бурокоричневых тонах… Я вижу себя в полуподвальной квартире, ночью, верхний свет выключен… Слабый свет настольной лампы, мой темный силуэт, замотанный в какую-то шаль — холодно — сгорбленный, за письменным столом… Может быть, это я переговариваюсь с кем-то в интернете, ищу любви… Я не хочу такой другой жизни, я хочу другой жизни счастливой. А значит, в ней должен быть любимый. Я не хочу жизни, в которой нет любимого».

3 Анна Ивановна закрывает глаза

Анна Ивановна закрывает глаза, тихий мир вокруг, шум волн, ее дом у моря, шелест пальмовых листьев, этот остров, на который вынесла Анну Ивановну судьба, так прекрасен, и она чувствует себя в полной зависимости от его красоты, день похож на день, в неизменной прекрасности флоры и ландшафтов, и в радости фауны, и в ласковом дружелюбии людей, по качеству галлюцинаторный мир, покинуть его — вернуться к жизни, где счастья растут из причин.

А с неба падает парашютист-самоубийца.

Через два часа после его падения Анна Ивановна открывает глаза. Она спала и проснулась.

Возникновение любовника у нее перед глазами. Это он разбудил ее, приблизив свое лицо к ее лицу, Анна Ивановна проснулась от его дыхания. «Я тебя хочу, — говорит любовник. — Давай сделаем ребенка, сына». И он начинает снимать с нее одежду. Он продолжает: «Только что с неба упал небесный ныряльщик, его парашют не раскрылся, теперь его ищут в море». Анна Ивановна не слышит всей фразы — она думает о будущем ребенке. Она слышит слова: только что, небесный ныряльщик, парашют. Анна Ивановна решает, что ее любовник только что прыгнул с неба, она восхищенно восклицает: «Да? Правда? Как здорово!»

Любовник телесно проникает в Анну Ивановну. За два часа до этого парашютист Зелинский выпрыгнул из белого длиннокрылого самолетика над невозможной красоты морем и внезапно — за мгновение до этого он вовсе не планировал умереть — решил влететь в эту красоту навсегда. Он не раскрывает свой парашют, он просто летит вниз — стремится слиться, он счастлив своему выбору видеть самую любимую красоту — море — перед тем, как закрыть глаза навсегда.

4 Анна Ивановна о породнении в дружбе

Когда он был конспиратором, мы тогда подружились. И я была единственная — кроме его тайного Мужа — кто знал о том, что он гей. Хоть мы и жили в стране, где вся брачная дискриминация была упразднена. Но мы жили в русском районе. И они были вместе восемь лет. Но об этом семь лет и шесть месяцев никто — кроме них самих — не знал. Нет, семь лет и семь месяцев, потому что он и от меня скрывал это целый месяц — хоть с самой нашей первой встречи мы и рассказывали друг другу все-все-все, душеизливались, — и с каждым душеопустошением мы все больше и больше породнялись. Расставаясь, мы целовались, мы сцеплялись, мы не хотели расставаться. Мы полюбили друг друга — основательно, то есть любовь легла на наши души тяжело и твердо, как земля, и навсегда. Мы могли бы стать прекрасными родителями, если бы захотели. Или нет? Ведь был тайный Муж. Он парил где-то далеко-высоко, как воздушный змей.

5 Анна Ивановна перестала чувствовать себя беременной

Сразу после врача, после той бессердечной новости, Анна Ивановна перестала чувствовать себя беременной, телесно: груди уже не болят, уменьшились, но не до размера до, усталость осталась, но изменилась — это уже не усталость действия, а усталость уныния. В то же время она заметила, что когда специально думаешь, что беременна, экспериментируя собой, то все ощущения собственного тела идут изнутри, из живота, из нутра буквально, то есть все они там, внутри нутра, она вся — там, и им определяется. Но это только когда она специально обманывает себя, а так, сейчас, она уже ощущает свое тело снаружи, она уже от него удалена — беременность не только приближала Анну Ивановну к ее телу, беременность Анну Ивановну в тело погружала. Анна Ивановна говорит себе: «Я беременная», — и она чувствует тело животом, потом она говорит себе: «Больше я не беременная», — и она чувствует его плечами, лицом.