Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.3

• Название: Собрание сочинений, том 26, ч.3
• Автор: Карл Маркс
• Жанр: Философия

Двадцать шестой том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса содержит «Теории прибавочной стоимости» Маркса, образующие четвертый том «Капитала».

---

Таковы некоторые из тех причин, в силу которых общая норма прибыли кажется расплывающимся миражем по сравнению с фиксированной ставкой процента, величина которой, правда, колеблется, но так, что это совсем не мешает тому, чтобы она колебалась одинаково для всех заемщиков и потому всегда противостояла им как фиксированная данная величина, подобно тому как изменение стоимости денег не препятствует тому, чтобы они обладали одинаковой стоимостью по отношению ко всем товарам. Подобно тому как ежедневно колеблются рыночные цены товаров, что не мешает их ежедневной котировке, так колеблется и процентная ставка, которая столь же регулярно отмечается в котировках в качестве цены денег. Это происходит потому, что сам капитал здесь предлагается как особого рода товар — деньги. Поэтому фиксация его цены является, как и у всех других товаров, фиксацией его рыночной цены. Поэтому норма процента всегда выступает как общая норма процента, как определенное количество денег за определенное количество денег. Напротив, норма прибыли даже внутри одной и той же сферы может быть различна при одинаковых рыночных ценах товаров (в зависимости от тех условий, при которых отдельные капиталы производят один и тот же товар; ибо особая норма прибыли зависит не от рыночной цены товара, а от разности между рыночной ценой и издержками производства), и выравнивается она внутри различных сфер только в процессе, посредством постоянных колебаний. Одним словом: только в денежном капитале, в ссужаемом денежном капитале капитал стал товаром, свойство которого самовозрастать имеет фиксированную цену, отмечаемую в существующем в каждый данный момент проценте.

Как капитал, приносящий проценты, и именно в его непосредственной форме приносящего проценты денежного капитала (другие формы капитала, приносящего проценты, которые здесь нас не интересуют, являются в свою очередь производными от этой формы и предполагают ее), капитал получил поэтому свою чистейшую фетишистскую форму. Во-первых, вследствие его постоянного пребывания в форме денег, т. е. в такой форме, в которой стерта всякая определенность его и не видны его реальные элементы, он существует только как бытие самостоятельной меновой стоимости, как стоимость, получившая самостоятельное бытие. В реальном процессе капитала денежная форма является мимолетной. На денежном рынке капитал всегда существует в этой форме. Во-вторых, созданная капиталом прибавочная стоимость, опять-таки в форме денег, представляется здесь принадлежащей капиталу как таковому, а потому принадлежащей просто собственнику денежного капитала, капитала, отделенного от проделываемого им процесса. Д— Т — Д' превращается здесь в Д— Д' и, подобно тому как формой капитала здесь служит лишенная различий денежная форма — ведь деньги суть именно та форма, в которой погашено различие товаров как потребительных стоимостей, а потому погашено также и различие производительных капиталов, состоящих из условий существования этих товаров, различие особых форм самих производительных капиталов, — так и та прибавочная стоимость, которую создает денежный капитал, те возросшие деньги, в которые он превращается или которыми он является, выступают в виде определенной нормы, масштабом которой служит величина самой денежной суммы. При ставке в 5 % 100 ф. ст. как капитал равны 105 ф. ст. Так получается совершенно осязательная форма самовозрастающей стоимости, или денег, создающих деньги, и вместе с тем — совершенно иррациональная форма, непонятная, мистифицированная. При анализе капитала мы исходили из Д — Т— Д, где Д — Д' было лишь результатом[149]. Теперь мы имеем Д— Д' в качестве субъекта. Как дереву свойствен рост, так капиталу в этой его чистой форме денег свойственно порождение денег (τοχοζ{158}). Ту непонятную форму, которая предстает перед нами на поверхности и из которой мы поэтому исходили в своем анализе, мы находим снова как результат такого процесса, в котором форма капитала становится все более отчужденной и все менее связанной с его внутренней сущностью.

[899] Мы исходили из денег как превращенной формы товара. Мы приходим к деньгам как превращенной форме капитала. Совершенно аналогичным образом наше исследование явило нам товар как предпосылку и как результат процесса производства капитала.

В этой своей форме, наиболее причудливой и вместе с тем наиболее близкой обыденному представлению, капитал является как «основной формой» вульгарных экономистов, так и ближе всего лежащим пунктом для нападения со стороны поверхностной критики. Первое — отчасти потому, что здесь меньше всего проявляется внутренняя связь и капитал выступает в такой форме, в которой он кажется самостоятельным источником стоимости; отчасти потому, что в этой форме совершенно затушеван и погашен его антагонистический характер, не видна противоположность между капиталом и трудом. С другой стороны, в этой форме капитал подвергается нападкам потому, что здесь он выступает в наиболее иррациональном виде и представляет наиболее легкий пункт для нападения со стороны вульгарных социалистов.

Полемика буржуазных экономистов XVII столетия (Чайлд, Калпепер и т. д.) против процента как самостоятельной формы прибавочной стоимости есть лишь борьба возникающей промышленной буржуазии против старомодных ростовщиков, монополистов денежного богатства того времени. Приносящий проценты капитал является здесь еще допотопной формой капитала, которая еще только должна быть подчинена промышленному капиталу и стать в зависимое от него положение, какое приносящий проценты капитал теоретически и практически должен занимать на основе капиталистического производства. Буржуазия не преминула прибегнуть здесь к помощи государства, как она это делала и в других случаях, когда надо было приспособить существующие, унаследованные от прежних времен производственные отношения к ее собственным нуждам и потребностям.

Ясно, что какое-нибудь иное распределение прибыли между различными категориями капиталистов, т. е. повышение промышленной прибыли за счет понижения процентной ставки и наоборот, никак не затрагивает сущности капиталистического производства. Поэтому тот социализм, который направлен против капитала, приносящего проценты, как «основной формы» капитала, не только сам по уши увяз в представлениях, свойственных буржуазному горизонту. Больше того, в той мере, в какой его полемика не является такими нападками и такой критикой, которые, хотя и вслепую, направлены против самого капитала (отождествляемого, однако, с одной из его производных форм), он, этот социализм, представляет собой всего лишь социалистически переряженное стремление к развитию буржуазного кредита и, стало быть, выражает только неразвитость отношений в той стране, где эта полемика наряжается в социалистические одежды. Такого рода социализм сам есть лишь один из теоретических симптомов капиталистического развития, хотя эти буржуазные стремления могут принимать весьма сногсшибательные формы, как, например, форму требования «безвозмездного кредита»[150]. Сюда же относится сен-симонизм с его прославлением банкирства (Credit Mobilier[151] появился позднее).

[2)] Капитал, приносящий проценты, и торговый капитал в их отношении к промышленному капиталу. Более старые формы. Производные формы

Торговая и процентная формы старше формы капиталистического производства, промышленного капитала, который является основной формой капиталистических отношений, господствующих в буржуазном обществе, так что все другие формы являются лишь производными от этой основной формы или вторичными по отношению к ней, — производными, как это имеет место для капитала, приносящего проценты; вторичными, т. е. в смысле капитала в некоторой особой функции (относящейся к процессу его обращения), как это имеет место для торгового капитала. Поэтому промышленный капитал в процессе своего возникновения должен еще подчинить себе эти формы и превратить их в свои собственные производные или особые функции. Эти более старые формы он застает в эпоху своего образования и возникновения. Он застает их как предпосылки, но не как им самим установленные предпосылки, не как формы своего собственного жизненного процесса. Совершенно аналогичным образом он первоначально застает товар, но не как свой собственный продукт, и денежное обращение, но не как момент своего собственного воспроизводства. Когда капиталистическое производство развилось уже во всех своих формах и сделалось господствующим способом производства. капитал, приносящий проценты, оказывается подчиненным промышленному капиталу, а торговый капитал — лишь вытекающей из процесса обращения формой самого промышленного капитала. Но как самостоятельные формы [900] капитал, приносящий проценты, и торговый капитал должны быть сначала сломлены и подчинены промышленному капиталу. По отношению к капиталу, приносящему проценты, применяется административная власть (государство), осуществляется насильственное понижение процентной ставки, так что он уже не может диктовать условия промышленному капиталу. Но это — форма, свойственная наименее развитым ступеням капиталистического производства. Настоящий способ, применяемый промышленным капиталом для подчинения себе капитала, приносящего проценты, это — создание свойственной промышленному капиталу формы — кредитной системы. Насильственное понижение процентной ставки есть такая форма, которую промышленный капитал сам еще заимствует от методов более раннего способа производства и которую он отбрасывает как бесполезную и не соответствующую цели, как только он становится силен и завоевывает себе почву. Кредитная система есть его собственное создание, она сама является формой промышленного капитала, которая начинается с мануфактуры и развивается дальше вместе с крупной промышленностью. Кредитная система первоначально является полемической формой против старомодных ростовщиков (золотых дел мастера в Англии, евреи, ломбардцы и т. д.). Сочинения, в которых в XVII столетии раскрываются ее первые тайны, все написаны в этой полемической форме.