Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.3

• Название: Собрание сочинений, том 26, ч.3
• Автор: Карл Маркс
• Жанр: Философия

Двадцать шестой том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса содержит «Теории прибавочной стоимости» Маркса, образующие четвертый том «Капитала».

---

Допустим, что золото имеет неизменную стоимость. Если бы в этом случае стоимости всех товаров были выражены в золоте, то я мог бы изменения стоимости товаров измерять по их ценам в золоте. Но для того чтобы стоимости товаров можно было выражать в золоте, товары и золото должны быть тождественны как стоимости. Только как определенные количественные выражения этой стоимости, как определенные величины стоимости, золото и товар могли бы быть отождествлены друг с другом. Неизменная стоимость золота и изменяющаяся стоимость остальных товаров не мешала бы тому, чтобы, как стоимость, они были одним и тем же, состояли бы из одной и той же субстанции. Сперва стоимость товаров надо было бы выразить, оценить в золоте, — т. е. представить золото и товары как выражения одного и того же единого начала, как эквиваленты, — прежде чем неизменная стоимость золота подвинула бы нас хоть на шаг вперед.

{Чтобы товары могли измеряться содержащимся в них количеством труда, — а мерой количества труда является время, — разнородные виды труда, содержащиеся в товарах, должны быть сведены к одинаковому простому труду, к среднему труду, к обычному, необученному труду. Только тогда возможно измерять временем, одинаковой мерой, количество содержащегося в них труда. Труд этот должен быть качественно одинаков, чтобы его различия стали лишь количественными различиями, представляли бы лишь разницу в величине. Однако это сведение к простому среднему труду не есть единственное определение качества этого труда, к которому, как к единому началу, сводятся стоимости товаров. То обстоятельство, что количество содержащегося в каком-либо товаре труда есть общественно необходимое для его производства количество, что рабочее время есть, следовательно, необходимое рабочее время, — это — такое определение, которое касается только величины стоимости. Но труд, образующий единое начало стоимостей, не есть только одинаковый, простой, средний труд. Труд есть труд частного индивидуума, представленный в определенном продукте. Однако как стоимость продукт должен быть воплощением общественного труда и в этом своем качестве он должен обладать способностью непосредственно превращаться из одной потребительной стоимости в любую другую (та определенная потребительная стоимость, в которой труд непосредственно представлен, должна быть чем-то безразличным для него, так чтобы продукт можно было из одной формы потребительной стоимости переводить в другую). Частный труд должен, следовательно, выявить себя непосредственно как свою противоположность, как общественный труд; этот превращенный труд, как непосредственная противоположность частного труда, есть абстрактно всеобщий труд, который поэтому и выражает себя в некотором всеобщем эквиваленте. Только посредством своего отчуждения [Verausserung] индивидуальный труд действительно выражает себя как свою противоположность. Но товар должен обладать этим всеобщим выражением, прежде чем он отчужден. Эта необходимость выражения индивидуального труда как всеобщего труда есть необходимость выражения товара в деньгах. Поскольку эти деньги служат мерой и выражением стоимости товара в цене, товар получает это выражение. Но лишь посредством своего действительного превращения в деньги, посредством продажи он получает это свое адекватное выражение как меновая стоимость. Первое превращение есть лишь теоретический, второе — действительный процесс.

[821] Итак, говоря о бытии товара как денег, следует отметить не только то, что товары дают себе в деньгах определенную меру величины своих стоимостей, — поскольку все они выражают свою стоимость в потребительной стоимости одного и того же товара, — но и то, что все они представлены как бытие общественного, абстрактно всеобщего труда. Это есть та форма, в которой все они имеют один и тот же вид, все выступают как непосредственные воплощения общественного труда; и в этом качестве все они действуют как бытие общественного труда, могут непосредственно — пропорционально величине своей стоимости — обмениваться на все другие товары; между тем как в руках того, чей товар превращен в деньги, товар представляет не бытие меновой стоимости в какой-нибудь особой потребительной стоимости, а бытие потребительной стоимости (например, золота) как всего лишь носителя меновой стоимости. Товар может быть продан ниже или выше своей стоимости. Это касается только величины его стоимости. Но каждый раз, когда товар продан, превращен в деньги, его меновая стоимость обладает самостоятельным, отличным от его потребительной стоимости, бытием. Товар теперь существует только как определенное количество общественного рабочего времени, и он доказывает это своей способностью непосредственно обмениваться на любой товар, превращаться в любую потребительную стоимость (соответственно своему количеству). При рассмотрении денег этот пункт так же нельзя упускать из виду, как нельзя упускать из виду то формальное превращение, которое содержащийся в товаре труд претерпевает в качестве стоимостного элемента товара. Но в деньгах, — в этой абсолютной обмениваемости, которою обладает товар как деньги, в его абсолютной действенности в качестве меновой стоимости, что не имеет никакого отношения к величине стоимости и является не количественным, а качественным определением, — обнаруживается, что в результате процесса, совершаемого самим товаром, его меновая стоимость обособляется в нечто самостоятельное и реально получает выражение в свободной форме наряду с потребительной стоимостью товара, подобно тому как идеально это имеет место уже в цене товара.

Все это показывает, что автор сочинения «Observations on certain Verbal Disputes», так же как и Бейли, ничего не понимает в стоимости и в сущности денег, если они обособление стоимости в нечто самостоятельное трактуют как какую-то схоластическую выдумку экономистов. Это обособление стоимости в нечто самостоятельное еще больше выступает в капитале, который в известном смысле может быть назван стоимостью, совершающей процесс движения, — следовательно, так как стоимость только в деньгах имеет самостоятельное существование, — деньгами, совершающими процесс движения, проходящими ряд процессов, в которых они сохраняются, исходят от себя и возвращаются к себе в увеличенном количестве. То, что парадокс действительности выражается также и в словесных парадоксах, которые противоречат обыденному человеческому рассудку, противоречат тому, что имеют в виду вульгарные экономисты и о чем, по их мнению, они говорят, — это понятно само собой. Противоречия, проистекающие из того, что на основе товарного производства частный труд выражает себя как всеобщий общественный труд, что отношения людей представляются как отношения вещей и как вещи, — эти противоречия лежат в самом предмете, а не в словесном выражении предмета.}

Часто кажется, что Рикардо думает, — и он на самом деле иногда так выражается, — будто количество труда является решением ошибочной или ошибочно понятой проблемы «неизменной меры стоимостей», подобно тому как хлеб, деньги, заработная плата и т. п. раньше рассматривались и выдвигались в качестве такого рода доморощенного средства для решения этой проблемы. Эта ложная видимость получается у Рикардо оттого, что для него решающей задачей является определение величины стоимости. Вот почему он и не понял той специфической формы, в которой труд есть элемент стоимости, и в особенности не понял необходимости того, чтобы отдельный труд был представлен как абстрактно всеобщий и, в этой форме, как общественный труд. Поэтому Рикардо не понял связи образования денег с сущностью стоимости и с определением этой стоимости рабочим временем.

Сочинение Бейли имеет некоторую заслугу постольку, поскольку он своими возражениями вскрывает смешение «меры стоимости», выраженной в деньгах как товаре наряду с другими товарами, с имманентной мерой и субстанцией стоимости. Но если бы сам он подверг анализу деньги как «меру стоимости», не только как количественную меру, но и как качественное превращение товаров, то он сам пришел бы к правильному анализу стоимости. Вместо этого Бейли не идет дальше поверхностного рассмотрения внешней «меры стоимости», уже предполагающей стоимость, и остается в сфере рассуждений, лишенных какой бы то ни было подлинной мысли.

[822] Однако у Рикардо можно все же найти отдельные места, где он прямо отмечает, что количество содержащегося в товарах труда лишь потому есть имманентная мера величин их стоимости, различий в величине их стоимости, что труд есть то, в чем различные товары одинаковы, единое в них, их субстанция, внутренняя основа их стоимости. Он только упустил исследовать, в какой определенной форме труд является этим.