Игорь Бурлаков - Столичный миф

• Название: Столичный миф
• Автор: Игорь Бурлаков
• Издательство: ТЕРРА— Книжный клуб
• Жанр: Боевик
• Год: 1998
• ISBN: 5-300-01962-3

«Столичный миф» — это роман современного российского писателя о современной Москве. События происходят во время майских праздников, дела любовные и дела нефтяные влекут большие приключения, сводят главных героев — Леху и Колдуна — с совершенно разными людьми. Некоторые герои романа и не люди вовсе. Они лишь условность, прихоть и блажь — как и многое в жизни столиц…

---

Таксист терпеливо ждал, пока пьяный, немного покачавшись взад-вперед, улетит обратно.

Фрау Шелике ничему не удивлялась. Реальности в происходящем не было ни на грош.

Она увидела, как напрягся его правый локоть — он все-таки воткнул скорость, внизу с хрустом и искрами одна шестерня зацепила другую. Мотор попытался сбросить надоевших за ночь седоков, но не получилось на этот раз, не рассчитал, а может, он просто хотел оборвать кардан, просунуть его обломок в салон и хорошенько там все перемешать для смеха — так или иначе, не повезло, не выгорело ему; громко и обиженно хлопнул глушитель, «Волга» покатилась дальше. А в багажнике коровьим колокольчиком весело и призывно бренчали железки.

Машина качнулась на выступавшей из мокрой земли бетонной трубе. Потом двигатель смолк. Изнутри открыть дверь оказалось несложно.

Дождь кончился. С капота стекал пар. В трубе под дорогой журчала вода. За березками, над острой крышей дома, небо посветлело. Слева отчетливо доносилась музыка. Далекий фонарь — теплая желтая точка.

Он открыл калитку. Подошел к стене дома. Звякнул ключ. Сухо, коротко щелкнул замок. И еще один раз. Негромко вскрикнула дверная петля. Тьма за порогом оказалась совсем уж густой.

Фрау Шелике пошла к нему по скользким каменным плиткам. Теплые редкие капли бережно ложились на плечи и волосы.

8

Широким кругом шестирядное шоссе спускается с холма. Один долгий, длинный поворот к мосту. За черно-белым рельсом дорожного ограничительного барьера вниз уходит выпуклое поле. За ним — черная река. И снова поле.

Дождь кончился. Он ушел, прихватив с собой ночь. А света, настоящего света еще нет. Лишь тени подвел острый сумрачный карандаш у кромки леса вдали.

Дождь кончился. На асфальте — зеркало воды. Только тронь руль или педали, машина с дороги улетит. Три раза Коля терял клиента. И, видит Бог, в последний раз Коля испытал облегчение. Но жесткий взгляд соседа заставлял прибавлять ход; отморозки, они вообще мало боятся смерти.

Добрый День подозревал, что водила в белом обмылке решил их чисто стряхнуть с хвоста: мол, улетели ребята в кювет, сами виноваты. Ездить не умеют. Клеем, что ли, колеса у него смазаны… Не выйдет.

Встречный трейлер воздушной волной швырнул черную скорлупку на метр левее. Секунду машина шла правым бортом вперед. Вдруг, уже на обочине встречной полосы, капот оказался там, где надо. Поддав газа, Коля перескочил через разделительную линию обратно. Легко машина проскользила до края асфальта, здесь удалось найти равновесие. Коля быстро обернулся направо: на его ресницах и бровях повисли крупные капли пота.

Сумерки, сумерки… В кошки-мышки полагается играть ночью. Ночью человек всегда ведет себя немножко не так — недаром крутые ребята из НКВД любили серьезные допросы устраивать по ночам. Что в рулетку играть, что любовью заниматься — засветло срам.

За мостом свернули на грунтовку. Вниз, под горку вела колея. Посреди черного теста недавно паханного поля — серые стены фермы. По низу — нитка кустов. Перед ручьем Коля попытался разогнаться. Не помогло.

Стоило передним колесам попасть на песок, как двигатель взревел, а зад уехал вправо. Из-под колес повалил белый пар. Развернувшись поперек дороги, машина села на днище. Когда мотор заглох, стало слышно, как журчит между колес вода.

Белый призрак бодро взобрался по склону вверх. Там, на березовой опушке, из него вылезли трое — далеко, не разберешь кто, и справили малую нужду. Поиздевавшись, сели обратно и скрылись за гребнем.

Добрый День стоял в башмаках за триста долларов по колено в ручье и смотрел карту. Через полкилометра, на той стороне холма, грунтовка возвращалась к шоссе.

Поднял голову в небо. Свет начал выделять облачный барельеф. Вот что за странный звук чудился в ночи: визгливые шины.

9

Аллочка, Лехина невеста, имела младшую сестру, которую за липучесть звала Инфекцией. Инфекция охотно и часто, с разрешения и без, пользовалась вещами старшей сестры: поносить кофточку, надеть туфли в театр… В этом отношении она оказалась коммунисткой — как и дед-большевик, которого она очень любила.

В среду днем дошла очередь и до сестринского жениха. В принципе, Инфекция одобрила ее выбор. Хороший мужик. Лежа на Лехе сверху, поставив локоть на его широкую и твердую, как лавка, грудь, она размышляла, даст ли Леха прокатиться на своей машине от подъезда до арки или скажет, что торопится? И если скажет, что торопится, то как его уговорить?

У двери об пол разбилась тарелка с печеньем — Леха повернул голову и увидел, как Аллочка покрывается красными пятнами прямо на глазах.

Скандал грохотал отвязно, как майская гроза. Он расставил акценты: только теперь Леха понял, что жить без Аллочки он просто не сможет. И когда на робкое «привет» он слышал грохот бросаемой трубки — ему становилось очень больно.

«Действительно, запала она ему в печень», — подумал Колдун. Да и пора бы мужику остепениться. Но слышать дальше, как Леха киснет, Колдун не захотел. Поэтому перебил первым, что пришло на ум:

— А что, на Москве колдуны есть?

— Да есть. — Откликнулся Вася. — Да проку…

— Что так?

Вася пожал плечами:

— Живет тут один в Переделкино. Я как-то с ним пообщался. Говорит, приходит клиент: «Есть у меня компаньон. У него два глаза. Я думаю, для него это много». — «Оплата по факту». Прикол, да?

— И что, хорошо стоит?

— Да не жалуется. Говорит приятно. Прям по Карнеги.

— Карнеги?

Леха быстро обернулся:

— Классная книжка, как манипулировать людьми. Замечательно написано. Читается на одном дыхании. — Перестроился левее трейлера и нажал газ — длинный брезентовый бок за три секунды проскочил справа. Сразу ушел со средней полосы обратно; подумав, добавил:

— Но мы ведь приходим в этот мир не для того, чтобы манипулировать людьми?

Окружная московская дорога — самое неприглядное и опасное из колец. Дома защищаются от него полями железных гаражей и частоколом лесополос — кто как сможет.

Выйдя из машины, Колдун подумал, что есть детали, немного Леху оправдывающие. Инфекция действительно моложе Аллочки. Но всего на один год. Если сестры хотели, их путали даже родственники. Правда, не сейчас — пару лет назад.

Поэтому он от души пожелал, чтобы Аллочка Леху простила. Пусть в ее душе будет мир.

Он видел, как за тонкой розовой кисеей на востоке горит солнце. Он знал, что ночная буря унеслась прочь, что все это случайное безобразие скоро выдохнется и все утрясется. И небо все-таки станет к обеду чисто-голубым и прозрачным — как и должно быть небо первого мая.

Расчувствовавшись, Колдун даже устроил одну Лехину проблему, о которой тот не стал бы говорить вслух. А потом посмотрел в сторону Центра. Долго смотрел. Пока своим золотым глазом не увидел светящийся треугольник над одним из квадратных тупых шпилей. Маленькая пирамидка медового цвета. Временами она касалась черной иглы, временами парила на ней. Но, может быть, это играли воздушные потоки. К ней он и пошел.

10

В Москве рано просыпаются цветочницы. И откуда только берутся эти симпатичные барышни, говорливые и готовые весь длинный день московского метро улыбаться и собирать букеты?

— Тебя как зовут?

— Лиля. — Потупилась двадцатилетняя цветочная фея в своей клумбе. Из-под накрашенных только что и прямо здесь ресниц оценила клиента как прижимистого, но не скупого.

— Никогда не встречал такой красивой Лилии, — сказал Вася. Такой мясистой, кустистой да развесистой — нет. Жаль, но действительно нет. — Вот что, Лиличка. Нам нужен веник. Большой и толстый. Ты меня понимаешь? Не какая-нибудь э… фигня, а так, что было э… Я вижу, у тебя хорошие гладиолусы.

Сорт «Юрий Гагарин» в своей спецификации имеет рост 2.20. У основания его стебель толще кукурузного. Чашечки раскрываются по очереди. Неделю живое пламя сбегает по кончику вверх.

Десять палок и еще одну под бдительным Васькиным взглядом переложила на столе Лиля. Ловко перевязала прозрачной лентой.

— Так. Ну-ка, распусти веревку. Давай еще раз проверим.

Безропотно Лиля переложила охапку зеленых кольев по одному слева направо.

— Замени, пожалуйста. — Вася ткнул пальцем. — Видишь, помят.

Лиля вздохнула и, подойдя к соседке, поменяла вполне нормальный цветок на точно такой же.

— Пластик не надо. Нам идти близко. Посчитай, сколько с нас.

Пока разомлевший от пива Леха медленно вынимал из внутреннего кармана пиджака и расстегивал бумажник, Вася оглянулся вокруг: пустое утро. Час кружили, пока нашли цветы. Нет нигде, и когда уже незаметно для себя Леха стал сужать круги вокруг Аллочкиного дома, Вася углядел цветочниц у входа в метро «Октябрьская»-кольцевая.