Борис Алмазов - Атаман Ермак со товарищи

• Название: Атаман Ермак со товарищи
• Автор: Борис Алмазов
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1997
• ISBN: 5-7684-0429-5

Автор книги Борис Алмазов не только талантливый писатель, но и известный деятель казачьего движения , атаман. Поэтому в своем новом романе он особенно колоритно и сочно выписывает детали быта казаков, показывает, какую огромную роль сыграли они в освоении сибирских пространств.

---

В момент новгородского бесчинства казачьи городовые станицы повсюдно оставляли гарнизоны, бросали службу и уходили из пределов Московии на Дон.

По пути их конные отряды обрастали обозами и беглыми всех званий, спасавшимися от безумия Царя и слепой грозы его ярости.

Между Тверью и Новгородом, на горах Валдайских, конные казаки наткнулись на разоренный обоз. Все мужчины были порублены, зарезаны все кони. Трупы поруганных и убитых женщин заносила метель.

Поковырявши пиками горелое тряпье, казаки услышали стон. В санях, съехавших по откосу в овраг и потому не сожженных, умирала женщина. По истерзанному, разбитому лицу ее непонятно было, знатного рода она или простолюдинка.

— Ты кто? — спросили казаки. Из смертной мути с трудом воротилась она в сознание... И перекрестилась, увидя, что перед нею казаки и татары, а не опричники.

— Станичники! Христом Богом... Спасителем... — прохрипела она. — Памятью матерей ваших умоляю... — Она отодвинула тряпье, и казаки увидели мальчишку лет восьми, волком глядящего на них, с ножом в руке. — Возьмите сироту! Он рода хорошего.

— Откуда вы? — спросил молодой сотник, наклоняясь над замерзающими.

— Из кольца сатанинского, — прошептала женщина. С тем и отошла ко Господу.

Мальчишка обмяк, уронил нож. Был он болен, в полубреду и почти без памяти от жара и голода.

Когда через несколько дней в какой-то нетронутой погромом избе сотник впервые напоил его теплым отваром, он первый раз глянул на казаков разумно.

— Ты кто? — спросил казак.

— Иван...

— А прозвищем?

И сотник по одним губам прочитал самое запретное в тот год на Руси имя — Колычев...

— Кто, кто?.. — переспросил стоявший за спиною сотника казак.

— Да нихто! — сказал сотник. — Стало быть, коли ты из кольца, так и будешь ты у нас прозываться Кольцо! Иван Кольцо! А что было с тобой прежде, позабудь. Было да прошло. И нет боле того ничего, а есть казак Иван Кольцо, и вся слава теперь тебе не по отечеству и роду, а что сам добудешь... Господь даст — прославишь ты и это казачье имячко.

По московской дороге возвращался с несметным добром награбленным Грозной. Пьяный Царь Иван Васильевич сидел на коне по-татарски, поджав ноги, с луком за спиною, с головою собаки, привязанной к шее коня. Возле него ехал шут в литовском колпаке верхом на быке. А вослед везли несметные сокровища, которые собирался Царь не то зарыть, не то вывезти в Англию.

За спиною оставался ограбленный, но не вырезанный Псков, где при обычной покорности и лежащем ниц, готовом к смерти народе все же вышел навстречу Ивану юродивый Салос (что и означает по-гречески «юродивый») и протянул ему кусок сырого мяса.

— Нынче пост! — сказал Царь. — Я не ем мяса!

— Ты делаешь хуже! — ответил юродивый. — Ты ешь человечину! — И тут же под Царем пал и сдох любимый конь...

Возвращался Иван из похода не один, ехал с ним всегдашний, невидимый и неслышимый его страх!

А по другой дороге уходили па юг казаки, увозя закутанного в овчины будущего атамана казачьего Ивана Кольца, по-иному Ивана Грозу.

«...И тех донских казаков на Дону емлют для промысла воинского, посылают в подъезды, подсматривать и неприятельские сторожи скрадывать; и дается им жалование, что и другим казакам. А буде их, казаков, на Дону с 20000 человек, учинены для оберегания понизовых городов от приходу турских и татарских и ногайских людей и калмыков. И дана им по Дону жить воля, начальных людей меж себя атаманов и иных, избирают и судятся во всяких делах по своей воле, а не по царскому указу, а если б им воли своей не было и они бы на Дону служить и послушны быть не учали и только б не они, донские казаки, — не укрепились бы и не были б в подданстве давно за Московским Царем Казанское и Астраханское царства, с городами и с землями, во владетельстве».

Григорий Картошихин. Вторая половина XVII в., СПб., 1810. Гл. IX. С. 107

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПОСЛЕДНИЕ ПОЛОВЦЫ

Оборона Могилева

26 июня 1581 года отряд казаков и служилых татар шел на рысях к Могилеву. Редкие крестьяне, попадавшиеся на пути, мгновенно сворачивали с дороги, бежали к лесу и, спрятавшись в кустах, испуганно крестились, глядя на их малахаи, стеганные архалуки и кривые сабли.

Польский лазутчик, высланный Стефаном Баторием на эту проезжую дорогу, безошибочно признал в конниках не польских союзников-крымцев, а злейших врагов и польской короны, и крымского полумесяца — донских казаков.

Для поляка, выдававшего себя за казака запорожского, встреча с донскими казаками была нежелательна и опасна. Однако время было военное, за точные сведения платили очень хорошо, и поляк решил рискнуть. Следуя за отрядом, он выспрашивал всех, кто разговаривал с татарами и казаками, пытаясь узнать направление и цель движения отряда.

К вечеру он уже многое понимал. Проклятая Россия, которой по всем европейским расчетам давно было нужно исчезнуть со всех карт, все еще сопротивлялась. Эта страна, подобно болоту, засасывала новые и новые войска европейцев, а результаты хотя и были значительными, но нанести чудовищу, возникшему на развалинах Золотой Орды, смертельный удар никак не удавалось. Многолетняя Ливонская война, опричнина, трехлетний голод и в довершение его — чума... А царство Московское все еще конвульсирует, все еще не выбрасывает белый флаг.

Давным-давно в Швеции готов и принят план расчленения бывшей России, давным-давно в Риме обсуждались способы просвещения схизматов светом истинной (то есть католической) веры, подписаны и подкреплены золотом договоры со всеми, кто только может нанести вред этому монстру. Крым чуть ли не на жаловании у Польши и Турции, ногайцы... А она все обороняется в своих никудышных деревянных крепостях! Все еще дышит. Долгие годы литовская армия изматывала войска России. Решающий удар должны были нанести поляки или, во всяком случае, войска под водительством польского короля. И Бог послал Польше такого короля — Стефана Батория! Проведя военные реформы, он возродил могущество своего огромного королевства, включавшего Польшу, Литву и Курляндию. Навербовал в Венгрии и Германии наемников, тщательно приготовился к войне и нанес удар!

Рассчитано было точно и верно. До последней секунды, когда войска под водительством короля Стефана Батория пришли на Московию, удавалось дезинформировать русских о численности и составе польских войск. Русские послы, вернувшиеся из Польши, клялись и божились, что со Стефаном поляки идти отказывались, идут только охочие людишки.

Правда, какой-то гонец Тимофеев сообщил, что поляки готовятся нанести удар по Полоцку. Говорят, что сведения он получил от татар, которые служили Речи Посполитой и почему-то симпатизировали казакам... Полоумный Царь Иван не придал значения этому сообщению и не подготовил Полоцк к обороне. После четырехнедельной осады Полоцк был взят (31 августа 1579 года).

Польский лазутчик получал самые разные сведения о том, как ведет себя русское командование. По известиям из Польши, которые распространяли официальные власти, русский Царь потерял голову и не смог командовать трехсоттысячной армией. Но шпион знал, что после всего, что произошло в России, после двадцати лет войны в Ливонии, в Поволжье и на Кавказе русские ни при каких обстоятельствах такую армию собрать не могут. Против сорокатысячной армии Батория и десятитысячного шведского корпуса русские могут выставить не более восьми тысяч человек, а с боевыми холопами, казаками и служилыми татарами — двенадцать.

Он знал точные цифры всей летней мобилизации в России, которая шла с невероятным трудом. Он вез их в Могилев и все же не утерпел! Слишком серьезные силы скапливались на подступах к Могилеву, и было просто необходимо собрать о них как можно больше сведений. К вечеру разведчик уже знал, что казаки и татары идут с Дона по объявлению о поголовном призыве в московскую рать. Два атамана, которые их ведут, до того воевали вместе с Мишей Черкашениным, а теперь ждут воеводу Хворостинина.

Когда стемнело, разведчик догнал ставших привалом казаков. В лощинке, где они расседлали коней и развели костры, было место сбора, и новые отряды татар и казаков все подходили и подходили. Татар было значительно больше, хотя разобраться, кто татарин, а кто казак, было совершенно невозможно: почти все казаки говорили по-татарски, и разница была только в том, что они не стали на вечерний намаз. Одеты были пестро, но схоже, за исключением доспехов, которые были все трофейные и ничего не говорили о владельцах. Между собой казаки говорили по-русски, но наблюдательный поляк заметил, что между казаками тоже проходит какая-то малозаметная грань, как между казаками и татарами. Одни именовали себя «служилыми», а других, которые говорили только по-русски, во вспыхнувшей перебранке называли «воровскими».