Марк Вернхэм - Мертвые не молчат

• Название: Мертвые не молчат
• Автор: Марк Вернхэм
• Издательство: Мир книги
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-486-02042-1

Мартин Мартин обладает особым даром — видеть преступления в прошлом, настоящем и будущем. Он даже может предотвратить убийство, предупредив о готовящемся злодеянии. Ничто не скроется от проницательного Мартина Мартина. Но ясновидящий имеет неосторожность рассказать об этом в одном из ток-шоу на телевидении. За Мартином Мартином начинается смертельная охота. Но убить его невозможно — ведь после своей смерти его дух вселяется в других людей, и тогда они начинают говорить от имени мертвых.

---

И тут я слышу этот голос:

— Эй! Привет! Чтоб меня! Это же старина Дженсен! Дженсен Перехватчик!

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на того, кто это там кричит, мешая мне думать о своем. Я не узнаю этого мужика, но чувствую, что я его знаю. Если вы понимаете, о чем я… В баре темно, да и после этого нового «бориса» вижу я все не очень-то отчетливо. Не помогает, как говорится, и грохочущий нейшнкор. Да и препараты, оставшиеся в моей крови еще с больницы, не позволяют моему мозгу как следует сосредоточиться.

— Извини, приятель, — отвечаю я. — Я тебя не знаю.

— Ну конечно, — говорит этот мужик. — Это совсем, на фиг, неудивительно. Ты ведь через такое прошел! Ты ведь теперь чертова звезда! Я видел тебя в телешоу и читал о тебе в журналах. И я всем, кто меня слушает… А таких, черт возьми, очень мало, потому что все они козлы… Так вот, я всем говорю: «Я знаю этого мужика! Мы были друзьями! Вы бы видели, как он слетел с катушек, налопавшись «чистого тумана» в нужнике! И расшиб свою чертову башку прямо о зеркало!» Вот были деньки, да? Помнишь, старик? — И он так крепко обнимает меня, будто он мой брат и мы сто лет не виделись.

Что-то начинает шебуршиться в моей голове, но я все равно никак не могу припомнить этого крикливого мужика. Он видит, что в моих глазах по-прежнему пусто.

— Курсы обучения основным навыкам? Гибсон? Вспомнил?

Гребаный Гибсон! Это же гребаный Гибсон! Тот самый придурок с курсов основных навыков (защиты), на которые я ходил до того, как все это завертелось. Гребаный Гибсон, который валял дурака, как последний придурок, и не относился к этим курсам серьезно. Гребаный Гибсон, который напичкал меня своим сумасшедшим порошком, этим «чистым туманом», а потом той жидкостью из ампулы, которая усилила «приход», и у меня буквально сорвало башню. Тот самый шутник Гибсон! Наконец-то я его вспомнил, и теперь вот он сидит передо мной, в натуральную, так сказать, величину, прижимая меня к своей груди и хлопая по спине так, что мое лицо чуть ли не размазывается по его пиджаку.

— Чертов Дженсен Перехватчик! — приговаривает он. — Надо же — снова встретиться! А ты ведь теперь чертова знаменитость!

— Ага, просто охренеть! — соглашаюсь я с Гибсоном.

— Поразительно, через что тебе пришлось пройти, — говорит Гибсон. — Ну и как это, подорваться на бомбе?

Я пожимаю плечами. Этот вопрос задавали мне уже тысячу раз с тех пор, как я вышел из больницы и вдруг обнаружил, что стал чем-то вроде чертовой мини-знаменитости.

— Больно, — отвечаю я Гибсону.

Он начинает хохотать так, что у него из его носа лезут сопли, как будто я отмочил самую смешную шутку в его жизни.

— Ну, ты, черт, смешной! — говорит он. — Ну что, давай оттянемся, что ли, по-настоящему? Что скажешь?

И мы оттягиваемся. И постепенно мы с ним довольно прилично набираемся, хотя продолжаем сидеть тут же у стойки бара. Гибсон слушает, как я рассказываю ему о том, как работает наше гребаное общество, о том, как «Единство и Успех» направляет в нужное русло конфликт в душе каждого из нас. Я рассказываю ему о том, что «дерма-души» специально делаются так, чтобы через какое-то время они ломались.

— Твою! — кричит он, услышав это. — А у меня модель 04.

— Не, это фигня, — говорю я ему. — Барахло полное. Тебе нужно взять модель пятьдесят четыре. «Ноль четвертые» сделаны так, что будут ломаться каждые три месяца; четвертной вентиль в них из дерьмового пластика, который не выдерживает нагрузки.

Модель 54 тоже, между прочим, дерьмо, но я не собираюсь говорить ему об этом. Всему свое время. Ему еще нужно пройти, так сказать, курс ученика, как в свое время прошел его я. Ему придется учиться постепенно.

Я решаю идти домой. Гибсон дает мне свою визитку.

— Если захочешь еще отдохнуть, позвони, ага? — говорит он.

На карточке написано: «Гибсон Стратолайнер, отдел общественных исследований».

— Крутая у тебя фамилия, друг, — говорю я, потому что я и не знал, что его зовут Гибсон Стратолайнер.

— Угу, — отвечает он. — Спасибо. Но не такая крутая, как у тебя, да? Да и ты сам офигенно крутой.

— Угу… Ну ладно. Увидимся, — говорю я.

Удивительно, но раньше я бы ни в коем случае не ушел бы от «Звездных сучек», не набравшись как поросенок. Но без Федора все это стало как-то бессмысленно.

Придя домой, я включаю свой большой экран и заваливаюсь в кресло, собираясь посмотреть «Порно Диско»… Но, оказывается, что это меня не особенно и интересует. На меня лишь нападает дремота.

Смотря вполглаза порношоу — все эти задницы, груди и члены по всему экрану, — я начинаю думать, что все то, что происходило раньше, вроде как на самом деле и не происходило вообще. Что, между прочим, очень даже удобно, если как следует раскинуть мозгами. Я хочу сказать, кто же захочет постоянно думать о том, что произошло год или десять лет назад? Если ты будешь думать обо всем том, что произошло раньше, обо всем плохом, обо всех убийствах и горах трупов, и костей, и человеческой пыли под своими ногами, то сойдешь с ума. Посмотрите на Рега. Что хорошего ему дали его постоянные мысли об этом гребаном прошлом? Если ты сделал что-то плохое, просто забудь об этом и живи дальше. То, что случилось вчера, случилось вчера. Тебе нужно думать о том, что происходит прямо сейчас или, может быть, о том, что произойдет завтра. То же самое касается и будущего. Нет никакой пользы много думать о будущем. Пусть думают те, кто знает, как это делать. Ты довольно скоро превратишься в гниющую плоть под землей, и тогда все это уже не будет иметь никакого, на фиг, значения — все то, что ты делал или говорил.

А это значит, что есть только сейчас. Сейчас — то самое место, главное место. Не стоит застревать в прошлом, как мартин-мартинисты, по-прежнему озлобленные и чокнутые, по-прежнему причитающие о том, что произошло годы и годы назад… Все это лишь заставляет их бегать кругами и создавать все эти проблемы и несчастья с бомбами.

Я начинаю дремать в своем кресле. Выйдя из больницы, я завел новое кресло, чтобы как-то поднять себе настроение. Кресло фирмы «Спиноза», прямо с фабрики. Оно идеально подходит к моему (тоже, на фиг, очень крутому) костюму, который мне сшила персонализированная пошивочная той же «Спинозы»…

Потом я просыпаюсь в этом самом кресле и смотрю на экран. Изображение на нем перестало мелькать — там теперь только какой-то стоп-кадр. Но как только я поднимаю на него глаза, он превращается в мутное пятно помех, а потом экран мигает и чернеет. Но я видел, кто там был на экране.

Это был Мартин Мартин. Пытался затянуть меня назад. Но я не хочу возвращаться к нему. Я больше не хочу никаких фаршированных мозгов и никаких бомб. Мне все это надоело. Я закрываю глаза и чувствую, как ко мне приходит сон, будто из огромного черного океана поднимается огромная черная волна.

Примечания

1

Автор намеренно искажает написание имени Адольф. (Здесь и далее примеч. пер.)

2

Вместо детской английской считалочки взята детская считалочка «Котята» Сергея Михалкова.

3

Коронер — следователь, производящий дознание в случаях насильственной или скоропостижной смерти.

4

Автор намеренно искажает названия «олигархия» и «анархия».