Рэт Уайт - Жизнь без людей

• Название: Жизнь без людей
• Автор: Рэт Уайт
• Жанр: Ужасы и Мистика

---

Тодд вспомнил крошечную головку, пробитую проволочной вешалкой, торчавшую из волосатой маминой манды. Он сунул вешалку еще глубже, и девушка задергалась, мыча заклеенным изолентой ртом. Раскачиваясь на стуле взад-вперед, она чуть не опрокинулась на пол.

- Это лучший способ. Так делала мамочка. Но если не будешь сидеть смирно, и не дашь вытащить этого паразита, я вырежу тебе его прямо из матки.

Ноги девушки била дрожь. Тело тряслось. Но она больше не пыталась опрокинуть стул.

Из ее вагины хлестала кровь. Когда Тодд стал орудовать вешалкой все сильнее и сильнее, девушка заметалась, колотясь о спинку стула. Кровь продолжала течь, но теперь выходила с какими-то комочками. Из манды капали кровяные шарики. Похожие на мясо чили, на кусочки жареного мяса в соусе энчилада. На этот раз желудок у Тодда был спокоен, и он продолжал вгонять вешалку во влагалище, удаляя кусочки зародышевой ткани, похожей на говяжью тушенку. Даже после того, как он вынул вешалку, кровь и мякоть продолжали капать из вагины на пол.

Тодд схватил большую грудастую тетку и приставил ей к виску пистолет. У нее был самый большой срок. Похоже, она может родить в любую секунду. Тодд не думал, что для нее ему потребуется вешалка.

Он набросил ей халат на голову, обнажив голую задницу, и наклонил над кухонной раковиной. Вдавил дуло револьвера в ее правую щеку.

- Если дернешься, умрешь. Поняла?

Он протянул руку к стойке рядом с раковиной и вытащил столовый нож. Опустился на колени и распилил пополам изоленту, связывающую ее лодыжки. Потом вытащил пару резиновых перчаток из своей курьерской сумки и натянул на руки. Смазал пальцы чем-то похожим на жир от жареной курицы из банки в раковине.

Продолжая прижимать револьвер к щеке большой тетки, запустил ей в вагину сначала один палец, потом два, потом три, а потом и всю руку. Она закричала, зарыдала, застонала, запричитала, а Тодд толкал руку все глубже и глубже. Когда Тодд погрузил в нее руку по локоть, кровь хлынула ручьем. Тодд засовывал пальцы в шейку матки, пока не нащупал нечто похожее на головку ребенка. Он схватил ее и потянул.

Что-то извивалось у него в руках. Толстуха обливалась потом, кричала и тряслась, пока Тодд вытаскивал из ее утробы почти полностью сформировавшегося зародыша. Из раскрывшегося влагалища с хлынувшим на пол потоком крови и околоплодной жидкости появилась детская головка. Ее ноги подкосились, и она стала терять равновесие.

- Если упадешь и раздавишь ребенка, я тебя убью.

Женщина выпрямила ноги и встала ровно. Тодд обеими руками схватил детскую головку и резко дернул, словно собирался обезглавить младенца, оставив само тельце внутри матери. Ребенок выскользнул из женщины и упал на пол, все еще связанный с матерью пуповиной. Тодд вспомнил, как убил свое дитя. Если он смог сделать это со своим ребенком, если мать смогла убить его братика еще в утробе, он уже не мог испытывать жалости к чужим детям. Тодд поднял ногу и наступил ребенку на голову, раздавив как гнилую дыню. Из ушей брызнула кровь и мозговое вещество. Потом бросил мать ребенка на пол. Из ее влагалища все еще волочилась пуповина, связывающая мать с убитым ребенком. Женщина упала рядом, ударившись лицом об пол, забрызганный мозговым веществом и кровью ребенка, смешавшимися с ее кровью и околоплодной жидкостью. Тодд повернулся к остальным женщинам и снова взял вешалку.

Вытащил трех будущих мамаш из угла, где они жались друг к другу, и силком усадил в три оставшихся кухонных стула. Освободил лодыжки, привязав им ноги к ножкам стульев. Потом разрезал им штаны и трусики. На первую ушло почти двадцать минут, но Тодд уже набил руку.

Снова и снова он опускался у женщин межу ног и всаживал в них вешалку, через шейку матки. Дергал и тащил. Рвал и кромсал их внутренности, нащупывая зародышей и вырывая по кусочкам.

Кухонный пол напоминал пол скотобойни. Он был залит кровью с ошметками плоти.

Кое-где отчетливо виднелись руки, ноги, головы и торсы, такие маленькие, что напоминали сломанные игрушки. Но все они были когда-то живы, могли родиться, вырасти и засорять своими отбросами Землю, истощать ее ресурсы.

Тодд поднялся на ноги и посмотрел вокруг. Искалеченные женщины истекали кровью, лежащие на полу или привязанные к стульям. Их разорванные и истерзанные вешалкой влагалища походили на сырое кровоточащее мясо. Оставались еще две женщины. Тодд взял нож, который бросил до этого в раковину. Он был измотан. Он слишком устал, чтобы пользоваться вешалкой. Ножом получится гораздо быстрее. Схватив чернокожую женщину, положил ее на кухонный стол. Он только собирался вскрыть ее ножом, как вспомнил про скальпели. Разрез получится гораздо чище. Если он воспользуется скальпелем и зашьет ее потом, как Николен, возможно, она выживет. Тодд сунул руку в сумку и вытащил последний рулон изоленты. Нужно зафиксировать ее, если он не хочет, чтобы она умерла на столе во время операции. В отличие от Николен, она не была под «уличным наркозом». Этой женщине было нечем притупить боль.

Тодд обмотал изолентой ее бедра и ноги. Убедившись, что она не сможет двигаться, сделал первый разрез, рассек ее поперечную мышцу живота, прямую мышцу, и отодвинув мышцы в сторону, обнажил матку, прикрытую прозрачной пленкой. Разрезав матку, вытащил из живота ребенка. Ребенок был уже мертв. Скинув женщину со стола, он схватил последнюю, молодую пуэрториканку. Уложил ее на кухонный стол, залитый кровью чернокожей женщины, и потянулся к сумке за новым скальпелем.

Глава двадцать первая

Тодд был по уши в крови. Скинув одежду, он поднялся по лестнице наверх. Там, в комнате в конце коридора, плакали младенцы. Он не успел остановить их роды. Он и подумать не мог, что придется лишать жизни полностью сформировавшегося ребенка. Вместо этого, Тодд зашел на полпути в ванную и залез под душ, чтобы смыть с себя кровь.

Его разум был омрачен образами Стефани, матери, сидящей на унитазе с торчащей из влагалища вешалкой, пробившей череп его младшего брата, Николен, двух девушек снизу со вскрытыми животами, и той большой тетки, чей плод он голыми руками вытащил из утробы. Тодд закричал.

Он кричал долго и упорно. Рыдал так, словно наступил конец света. Упал в ванну и, свернувшись в позу эмбриона, продолжал кричать. Из душа на него лилась холодная вода. Когда он, наконец, замолчал, то услышал, как входная дверь открылась, и одна из девушек с криками выбежала из дома. Тодд выскочил из душа и бросился искать комнату старика. Ему нужна новая одежда. Он нашел какие-то брюки и кофту, натянул на себя, сунул ноги в свои окровавленные кроссовки и бегом спустился по лестнице.

Велосипеда у него не было. Машины тоже. До метро несколько кварталов. Выйдя на улицу, Тодд увидел, как та большая тетка, которую он нагибал над раковиной, колотит в дверь дома напротив. Тодд бросился бежать. Тут сзади выскочила какая-то машина. Тодд припустил, что есть сил. Машина, все же догнав его, сбавила скорость и поехала рядом.

- Тодд!

Он обернулся и с удивлением увидел за рулем «Сатурна гибрида» свою начальницу, мисс Сантьяго. Она жестом пригласила его сесть в салон. Тяжело дыша, Тодд замедлил ход, и с подозрением посмотрел на нее.

- Элизабет? Ч-что? Что вы делаете? Что вы здесь делаете?

Она открыла пассажирскую дверь.

- Твоя бывшая подружка жива. Тебя повсюду ищут копы. Садись. Я отвезу тебя в аэропорт. — Она показала ему билет на самолет.

Тодд подошел к машине.

- Почему вы делаете это? Вы знаете, что я натворил?

Элизабет Сантьяго улыбнулась. У нее было такое же смущенное выражение лица, как и в тот раз, когда к нему на работу пришли копы.

- Я просто выпускаю морскую звезду обратно в океан.

Тодд забрался в машину. Сев на пассажирское сидение, он в недоумении уставился на нее.

- Жизнь без людей?

- Ну, конечно. И у меня для тебя еще один сюрприз.

Глава двадцать вторая

- Скоро мне в аэропорт? Я тут как на иголках сижу, — прошептал Тодд в сотовый телефон, который дала ему Элизабет. Он нервно оглядывался на окружающие его стены комнаты, словно в любой момент через них могут вломиться бойцы спецназа.

- Твой рейс только утром. Тебе не стоит всю ночь ошиваться в аэропорту. Это не безопасно.

Тодд сидел на кровати грязного номера аэропорт-отеля и раскачивался взад-вперед. Несмотря на работающий кондиционер, он был весь сырой от пота. Единственным утешением было то, что Элизабет забронировала номер на свое имя, чтобы не оставлять следов. Но для доступа в номер ему придется показывать свое удостоверение личности, и он не был уверен, что по нему его не отследят. Хотя он понимал, что для этого им придется обзванивать все отели Лос-Анджелеса.

Ему стоило больших усилий уговорить клерка за стойкой регистрации взять для оплаты мелких расходов кредитку, заведенную на имя Элизабет. Этот человек явно что-то заподозрил, однако не было похоже, что он собирался звонить копам. Но и Тодд не походил на человека, голыми руками вытащившего из женщины плод и раздавившего его ногами.