Манук Мнацаканян - Механика счастья

• Название: Механика счастья
• Автор: Манук Мнацаканян
• Издательство: Госкино СССР
• Жанр: Сценарии
• Год: 1982

---

— Я жду.

Недовольно ворча, Рубен вышел к нему:

— Чего тебе?

— Не мог, что ли, вчера на пару часов нас оставить одних?

— Больше ты ко мне никого не води, — ответил Рубен и хотел было уйти, но Вардан задержал его:

— Постой… Ты это… Если жена спросит, где я был, скажешь, что мы с тобой до двенадцати в шахматы играли.

— Не впутывай ты меня в свои дрязги, как брата тебя прошу, не впутывай.

— Погоди ты… Если не скажешь, быть скандалу…

— Ладно, скажу.

— Постой, кто эта девушка?

— Тебе-то что?

— Почему она сидит у тебя?

— Значит, нужно, вот и сидит.

— Познакомь, а?

— Проваливай! — Рубен вернулся в свою комнату и закрыл дверь.

— Кофе был очень вкусный, — заметила Сона. — Спасибо.

— Вам понравился? — обрадовался Рубен.

— Хочу кое о чем вас спросить, только боюсь, обидитесь…

— Не обижусь, спрашивайте.

— Почему вы работаете инженером по технике безопасности?

Рубен на мгновение смешался:

— Кто-то ведь должен… Работа как работа…

— Неудобно как-то говорить, но вы так основательно все объяснили мне…

— Ну, уж основательно, — потупился он. — Так, разбираюсь немного…

— Не знаю, — сказала Сона, чувствуя, что ей все больше нравится смущение Рубена, — по-моему, вы могли бы найти более подходящую работу.

— Я с людьми не умею работать, — еще сильнее смутился он. — Меня не слушаются.

— А почему?

— Откуда я знаю… Я кричать не умею и не люблю.

Покачав головой, Сона оглядела каморку:

— И как вы здесь работаете, в этом закутке?..

— Привык, не обращаю внимания, — махнул Рукой Рубен.

— Вы могли бы работать конструктором.

— Я пробовал, ничего не получилось.

— Правда, пробовали?

— Не люблю я чертить. Без помарок, аккуратно… Не по мне это дело.

Помолчал.

— Можно от вас позвонить? — спросила она.

— Конечно. Если в город, наберите сперва девятку.

Сона набрала номер:

— Товарищ Саркисян, я с утра на заводе. Заведующий конструкторским бюро запер все бумаги в сейфе, а сам ушел… — Она послушала с минуту, потом не без злорадства проговорила — Ну, я не отвечаю за их порядки! — И повесила трубку.

Опять помолчали.

— Может, Манукян уже пришел…

Рубен позвонил в конструкторское бюро, но заведующего все еще не было.

— Хотите, я перепишу коэффициенты, потом позвоню и продиктую их вам, — предложил он. — Чтобы вам долго не ждать.

Сона и сама не поняла, как у нее сорвалось с языка:

— Вы хотите, чтобы я ушла?

— Нет, что вы…

— Ведь вы, наверное, заняты, а я вам мешаю…

— Занят… — усмехнулся он. — Да я только и делаю, что ищу кого-нибудь, с кем можно поговорить, чтобы день побыстрее прошел.

Сона взглянула на часы, подумала и сказала:

— Если вам нетрудно, узнайте про коэффициенты, пожалуйста, и позвоните. Вот служебный и домашний… — Она протянула Рубену листок с номерами телефонов.

— Сколько метров вы сдаете? — спросил Даниелян.

— Наша двухкомнатная — тридцать четыре и мамина однокомнатная — двадцать. Всего пятьдесят четыре метра, — объяснила Сона.

— И хотите обменять на трехкомнатную в шестьдесят пять квадратных метров, — улыбнулся Даниелян, — не так ли?

— Так, — кивнула Сона.

— Вот видите! — развел руками Даниелян.

— Но ведь обменивающиеся стороны согласны.

— Обменивающиеся стороны могут на многое согласиться, — усмехнулся он.

— Что вы хотите этим сказать?

— Хочу сказать, что в подобной ситуации стороны нередко вступают в сговор. Тот, кто отдает большую площадь, берет взамен деньги. Это раз. Второе: обществу выгоднее, чтобы п квартире большей площади жила более многочисленная семья. В данном случае шестьдесят пять метров для пяти человек — это слишком много.

— Вы же говорили, что-нибудь придумаете. Третий месяц я к вам хожу, сил моих больше нет…

— Я ведь не один. — Даниелян указал на стенку. — И надо мной есть начальство, и я за свои решения должен отвечать…

Сона неожиданно поднялась, выбежала из кабинета Даниеляна и скользнула через приемную в дверь напротив.

— Артем Никитич! — кинулась она к столу, за которым восседал лысый человек небольшого роста. — Одна двухкомнатная и одна однокомнатная… — И Сона заплакала.

— Погодите, погодите! — поднял руку Артем Никитич, другой рукой отыскивая кнопку селектора. — Даниелян, зайди. Не надо плакать, гражданка, не надо огорчаться…

— Слушаю, Артем Никитич, — покорно сказал Даниелян, входя в кабинет.

— Возьмите эту гражданку и срочно решите ее вопрос в рамках закона.

— Хорошо, Артем Никитич. — Даниелян повернулся к Соне: — Прошу!

Они вернулись в кабинет Даниеляна.

— Что с того, что пожаловалась? В рамках закона! — сказал Даниелян.

— Но я же человек! — Сона еле сдерживалась, чтобы не крикнуть. — Троих полусирот ращу…

— Успокойтесь! Успокойтесь, я вам позвоню… Хорошая вы девушка, но вот нервы у вас никуда не годятся, — дружелюбно сказал Даниелян.

— Простите. — Сона вытерла платком глаза и вышла из кабинета.

Дети подбежали к Соне, бросились ей на шею. Она присела на корточки, прижала их к себе, застыла.

— Меня Карен побил… — сообщила младшая дочь и надула губки.

— Только не хныкать! — Сона повернулась к матери: — Они поели?

— Да. Поешь и ты, я сейчас подогрею. Ты опоздала сегодня.

— Ты же знаешь, куда я ходила…

— И что там говорят?

— Тянут…

— Не надо медлить, — мать взяла стул, присела рядом. — Ведь и мне трудно. Одна нога здесь, другая — там. И соседи могут пожаловаться, что я зря квартиру занимаю…

— У меня голова болит, я тебе потом все расскажу, — сказала Сона.

— Сегодня какой-то мужчина звонил, тебя спрашивал, — вспомнила мать.

— Какой мужчина?

— Не знаю. Просил, чтобы ты ему позвонила. Я записала номер, вон на бумажке возле телефона.

Сона подошла, взяла листок. Позвонила.

— Слушаю, — ответил низкий мужской голос.

— С кем: я говорю?

— Вы — Сона? Это Рубен. Я обещал узнать вам коэффициенты…

— А… Ну и как, узнали?

— Возьмите карандаш и бумагу, я вам продиктую. Взяли?

Сона помолчала и неожиданно спросила:

— Вы очень заняты?

— Вовсе не занят. Должен пойти играть в шахматы, но ждал вашего звонка и не пошел.

— Мы можем встретиться? Отдадите коэффициенты.

— Сейчас? — Рубен обрадовался, и Сона это почувствовала.

— Через полчаса. На улице Барекамутин, возле цветочного магазина.

Рубен пришел в роскошном костюме, модном галстуке, начищенных до блеска туфлях, и это не понравилось Соне.

— Измучила я вас. Вы, наверное, собирались куда-нибудь пойти, — оглядев его с ног до головы, сказала она.

— Нет… — смущенно покачал головой Рубен.

— А вот мне нужно идти. Возьму коэффициенты и пойду.

— Жаль. Я думал, мы немного побудем вместе.

— Конечно, — грустно вздохнула она, — если женщина сама назначает свидание, мужчина может подумать что угодно…

Рубен беспомощно улыбнулся:

— Выходит, свидание надо было назначать мне?

— Принесли коэффициенты?

Рубен достал из кармана бумаги и протянул их Соне.

— Спасибо. Я пошла…

— Уже? Поговорили бы немного…

— Все ищете, с кем можно поговорить? На работе это еще как-то можно объяснить. А здесь — о чем нам говорить?

— Не знаю, — расстроенно ответил Рубен. — Может, все-таки где-нибудь посидим?

— Хорошо, — согласилась Сона. — Посидим, подышим немного чистым воздухом, и я пойду.

Они молча пошли в скверик, сели на скамейку.

— Говорите же, я вас слушаю, — сказала она.

— О чем?

— Вот видите, вам даже говорить не о чем…

— Хотите, я уйду, — не выдержал он.

— Ребенок обижается…

Рубен подумал, взглянул на луну, красовавшуюся в небе, и сказал:

— И до луны добрались, все испортили.

— Луну?

— Ну да. Как подумаешь, что на ней побывали люди, все кажется таким обыденным.

— У вас что, внизу забот мало? О луне он думает! Разве бывают семьи без забот?

— Так у меня нет семьи, — улыбнулся Рубен.

— Вы разведены?

— Вообще никогда не был женат.

— Ну и ну!.. Я пойду.

— У вас, наверное, муж ревнивый…

— Очень ревнивый.

— А дети у вас есть?

— Есть. Трое.

— Вы шутите…

— Вот как? Тогда я вам скажу правду, которую вы желаете услышать: нет у меня ни мужа, ни детей, гуляю в свое удовольствие.

— Не похоже…

— Не похоже? — кокетливо повела она головой. — Так почему же вы не хотите, чтобы я ушла?

— Не знаю… — вздохнул Рубен.

— Вам грустно?

— Немного…

— Это пройдет, — сказала она, вставая.