Эльдар Сафин - Кровавые сны владык

• Название: Кровавые сны владык
• Автор: Эльдар Сафин
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-60548-4

Армия хаоса пыталась захватить этот мир еще в древности — но местный бог, Владыка Дагеррай, смог отбить атаку. Теперь храмы Владыки разрушены, его вера забыта, в городах империи стоят лагеря орков и пасутся кони степняков. Грядет последняя битва, которая решит судьбу этого мира. Юная королева людей, ставшая правительницей Орды, воин-калека, изгнанный своими братьями Рыжими Псами, деревенская ведьма и бывший организатор Арены, маг-отшельник и Алая звезда — в этой игре слишком много игроков, чтобы финал обошелся без крови.

---

От первой деревни его лошадь криками отогнали дети, во второй — история повторилась с той лишь разницей, что сердобольная бабка сунула в мешок недавнему хану небольшой кусок хлеба, сделанного из чего угодно, но только не из зерна: там была лебеда, крапива, древесная кора и, возможно, мука из рыбьих костей. Приложив немыслимые усилия, Дайрут вцепился зубами в подарок, кое-как поднятый коленом и обрубком почти до верха мешка.

К его собственному удивлению, он понемногу выздоравливал, раны на руках рубцевались, силы возвращались в тело, и только разум словно впадал в апатию. Перед глазами иногда вставал окровавленный отец и укоряюще мотал головой, и тогда ничего не хотелось делать.

Больше всего Дайрут желал, чтобы его остановили не слишком брезгливые разбойники, скинули с кобылы и прирезали.

Но однажды лошадь, так и оставшаяся для него безымянной, наклонилась перед ручьем, чтоб напиться, ее копыта подломились, она встала на колени, а через несколько мгновений завалилась на бок.

Падала она медленно, словно с неохотой, так что наездник успел вынуть ногу из стремени и даже поджать ее, хотя смысла в этом не видел никакого. Потом он долго пролежал рядом с тяжело вздыхавшей лошадью и думал о том, что рано или поздно умрет прямо здесь.

Однако через какое-то время обнаружил себя шагающим по узкой тропинке. Грязный рваный халат висел на нем, как на пугале, — за последнюю неделю Дайрут сильно похудел.

Зачем и куда он идет, бывший хозяин громадной Орды не знал и знать не хотел, но молодое тело жаждало жить, оно шло вперед, и апатичному разуму приходилось мириться с этим. Ноги делали шаг за шагом, глаза выискивали звериные тропы или самый легкий путь через завалы.

Боль стала привычным спутником — так же, как и собственная вонь.

Однажды на его пути попался василиск — громадная ящерица, с которой Дайрут легко справился бы, будь у него хотя бы одна рука и крепкая палка, но безрукий и уставший, безразличный ко всему, он готов был принять смерть. Василиск мерзко зашипел, отступил на шаг, а затем тело бывшего хана онемело — полностью, от кончиков пальцев на ногах до макушки.

Прошло некоторое время, и он вновь смог двигаться.

Василиск исчез, так и не покусившись на добычу: отпугнуло ли монстра то, как смердело от его жертвы, или же он был сыт и не собирался нападать — Дайрут не знал и знать не мог.

Он с трудом сделал первый шаг, онемевшие члены двигались неохотно, а потом пошел дальше, даже не задумываясь о том, что мог погибнуть.

Он шел вперед, почти уверившись в том, что у богов есть на его счет какие-то планы — возможно, ему придется испить чашу унижения до конца, стать нищим, испрашивающим подаяние на паперти у храма Светлого Владыки, или же прибиться к бродячему цирку.

Ему было без разницы, он просто шагал и старался выжить. Иногда он находил куст с промороженными еще с зимы ягодами и ел их, не боясь отравиться — и наедался, время от времени натыкался на какие-то грибы и жевал их, а потом обнаруживал себя все также бредущим вперед, и солнце все также светило сбоку сквозь кроны.

Дайрут не обращал внимания ни на боль в обрубках рук, ни на стертые до кровавых мозолей ноги, ни на слезившиеся глаза, ни на образы, то и дело встающие перед его мысленным взором.

Он смирился, но при этом чувствовал, что если ему удастся наесться вдосталь и отдохнуть, то боль — телесная и душевная — вновь начнет терзать его.

* * *

Утром бывшая столица Империи выглядела ничуть не лучше, чем в другое время суток.

Лик Светлого Владыки едва показался над домами, а на улицах было уже не протолкнуться. Люди и нелюди толпились, орали и толкались, слышались десятки наречий, и в этом месиве казалось возможным утонуть.

Жако стал совсем не тем городом, который несколько лет назад покинул Родрис. Изменились жители, изменились многие здания, но больше всего изменилось ощущение от этого места.

Бывший первосвященник, одетый, как множество местных небогатых торговцев, в серый кафтан и такого же цвета мешковатые штаны, подошел к главному храму Дегеррая и с сомнением принюхался. Кочевники сделали из святого места конюшню, причем не особо утруждали себя уборкой.

Родрис грустно вздохнул.

Он помнил, как двенадцатилетний служка драил крыльцо маленькой мягкой губкой из Дораса, специально отобранной из сотни подобных, привезенных сюда с побережья Внутреннего моря.

Он помнил, как отбирал лучшего мастера из полусотни художников, приехавших со всего мира, чтобы тот подновил потускневшие краски на куполе святилища, возведенном двести лет назад и расписанном сценами из жизни Владыки.

Он помнил, как злобный нарушитель, плюнувший на землю ближе чем в полусотне шагов от храма, приговаривался к плетям и неделе покаяния.

А теперь здесь находилась конюшня.

Родрис ждал нечто подобное и потому остался спокоен, когда молодой кочевник в не по-весеннему теплой шапке, отороченной рыжим мехом, просто оставил своего взмыленного коня у входа в храм и побежал по ступеням лестницы, ведущей в Цитадель. Скакуна же служки подхватили под уздцы и повели под своды бывшего храма — туда, куда ранее проходили лишь верующие.

Он не наложил смертельного проклятия ни на них, ни на обладателя шапки, не превратил в жабу нищего, сидевшего неподалеку от входа и нагло плевавшего прямо на стену, хотя, видит Дегеррай, ему очень хотелось.

Он просто еще раз вздохнул и пошел прочь.

Родрис знал, что придет время — и все изменится, все станет как раньше, и вновь здесь будут возноситься молитвы, песнопения и дым от благовонного дерева. Ну, или ничего этого не случится, но тогда и сам он будет мертв, а значит, думать об этом бессмысленно.

Родрис решил обойти вокруг Цитадели, но едва сделал первый шаг, как сзади возмущенно заревел осел.

— Знаешь, — задумчиво начал Родрис, — а почему бы мне не сдать тебя мяснику? Какой мне толк от осла в городе?

После этого вопроса животное унялось и некоторое время смирно плелось сзади. Утренний город просыпался. Бывший первосвященник не раз замечал, что окраины всегда встают раньше, чем центр, и это не зависело ни от времени года, ни от власти, ни от того, мир сейчас или военное время.

Люди вокруг были мрачны и напряжены, старались не глядеть друг другу в глаза, особенно те, что выглядели давними обитателями Жако.

— Где твоя гордость, столица погибшей Империи? — пробормотал Родрис. — Сдохла во время резни, учиненной тут воинами Разужи? Сгнила за зиму? Провалилась в отхожее место и стесняется вылезти оттуда?

Он шел по городу, и ему не нравилось то, что он видел: горы мусора, недовольные люди, мрачные стражники.

Мимо проскакал молодой кочевник, судя по всему, тот самый, что недавно входил в Цитадель. Родрис мрачно глянул ему вслед и подумал, что разницы нет — тот это враг или другой, ведь все они для него враги.

Он приехал в Жако, чтобы найти тех, кто сможет сопротивляться Орде.

Первосвященник дошел до квартала магов, предполагая, что там-то уж точно почище. В конце концов, высокое искусство не терпит громких звуков, неприятных запахов и совсем уж очевидной грязи.

Однако здесь его ждало разочарование.

Часть лавок оказалась закрыта, над другими сменились вывески, а на некоторых неграмотные шаманы или колдуны повесили картинки, показывающие, чем именно занимается владелец — сглазом, приворотом или гаданием.

И грязи здесь было еще больше, чем на улицах, которые уже миновал Родрис. Пока он стоял, размышляя, имеет ли смысл искать здесь хоть кого-то, кто сможет ему помочь, осел копался в куче мусора в поисках хоть чего-нибудь съедобного.

— Идем, — потянул за повод Родрис.

Осел тяжело вздохнул, но на этот раз противиться не стал.

Бывший первосвященник проходил мимо одних лавок и заглядывал в другие, но везде были только шарлатаны и недоучки. Ни одного стоящего мага, ни одного талантливого целителя, даже хороших астрологов ему не попалось, хотя в нынешнее время предсказателей и гадалок было куда больше, чем волшебников и чародеев.

Без особой надежды Родрис заглянул за очередную дверь под вывеской «Лечу дорого магия». А когда заглянул внутрь, то обомлел — перед ним сидел на табурете Татрис Убен, знаменитый на всю столицу Империи шарлатан, которого первосвященник с помощью инквизиции засадил в храмовую темницу семь лет назад.

Одет этот человечишко был в яркий оранжевый кафтан на голое тело, а на коротких ножках его красовались двухцветные лосины: левая синяя, правая красная.

Не спуская глаз с мошенника, служитель Владыки Дегеррая привязал поводья к ручке двери и шагнул внутрь.

— П-первосвященник Р-родрис? — заикаясь от страха, спросил Татрис. — Вы же сбежали и казну с с-собой взяли?

— Про казну первый раз слышу, — буркнул бывший первосвященник. — Сам придумал — или подсказал кто?