Вэвиан Фэйбл - Золотая рыбка. Часть 1

• Название: Золотая рыбка. Часть 1
• Автор: Вэвиан Фэйбл
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1999

Принято считать, что полицейские глупы, продажны и толку от них никакого, но штампы далеко не всегда верны. Дениза Врай — не совсем обычный полицейский. Во-первых, она умна, во-вторых, иронична, в-третьих, безмерно любит влипать в самые рискованные и опасные истории. Ее нисколько не привлекает охота на заурядного маньяка, непременно подавай преступление позаковыристее и помасштабней. А если твой напарник — насмешливый тип, к которому ты неровно дышишь, то будешь из кожи вон лезть, чтобы опередить его и размотать странную и запутанную историю. В городе орудует загадочная банда, которой противостоит не менее загадочный борец за справедливость. Мимо такого безобразия Дениза пройти не может и быстро втягивается в опасную игру, где заранее не скажешь, кто свой, а кто — чужой.

Маньяки, террористы, заурядные грабители — не так-то легко урвать минутку-другую на личную жизнь, и без того полную проблем. Так недолго и превратиться в законченную суперменшу, раскидывающую врагов одной левой, от которой мужчины шарахаются как от огня. Но если главное оружие героини — не пудовые кулаки, а язвительность и острый ум, то и сильный мужчина найдется и сумеет оценить столь яркий характер нашей сыщицы.

---

Я пытаюсь одновременно высвободить шею из тисков, отнять у бандита револьвер и удержать равновесие. Воздух поступает в легкие неравномерно и малыми дозами, я задыхаюсь и с силой отчаяния бью его под ребра. Тиски на шее наконец слабеют. Воздух, смешанный со зловонием отхожего места и дурным запахом изо рта насильника, кажется озоном, я чувствую, как жизнь возвращается ко мне.

В следующую секунду я падаю на землю, он наваливается на меня. Дуло револьвера тоже выискивает на мне местечко поудобней. Вытянутой рукой ухватив насильника за запястье, я стараюсь отвести ствол в сторону, а большим пальцем другой с силой нажимаю на болевую точку за ухом. Бандит на миг застывает от боли, и я резким поворотом бедра сбрасываю его с себя.

Теперь дуло револьвера нацелено прямо на меня, но в следующую секунду события принимают неожиданный поворот. Рука бандита резко взлетает вверх и тотчас же, заломленная за спину, издает подозрительный хруст. Насильник ревет от боли, а Даниэль, рывком приподняв его с земли, наносит сокрушительный удар в подбородок. Он вновь и вновь поднимает эту сволочь, чтобы обрушить очередной удар. В ход пущены кулаки и ноги. Бандит не из тех, кто легко сдается, но даже ему с его силой маньяка не устоять перед напором впавшего в ярость Даниэля. Испытанный удар ребром ладони завершает схватку: преступник недвижно застывает на земле.

У Хмурого даже не сбито дыхание. Лица его я не вижу.

— Как ты? — трогает он меня за плечо.

Я ощущаю во рту солоноватый привкус крови и языком пытаюсь нащупать рану. Порядок, все зубы целы! Сглотнув кровь, я вступаю в беседу, хотя язык у меня слегка заплетается:

— Ты был прав, револьвер самый что ни на есть настоящий.

Кольт по-прежнему у меня в руке, я стискиваю его, словно руку любимого. Хмурый отбирает его у меня и прячет в карман. Затем включает фонарик и осматривает поле боя. Бандит разделан под орех. Луч фонарика перемещается на меня. Ослепленная, я закрываю глаза.

Предоставив меня самой себе, Хмурый выбирается из-под моста и достает рацию.

Прибывшие на место происшествия полицейские подбирают распростертого в горизонтальном положении сластолюбца; вторая машина, где сидим мы с напарником, мчит в ночи. Затем патрульный автомобиль останавливается у моего дома, и Хмурый входит следом за мной. Ни слова не говоря, провожает до двери квартиры, берет у меня из рук ключ и вставляет в замок.

Первым делом я направляюсь к бутылке с коньяком, затем прохожу в ванную. Приведя себя в порядок, возвращаюсь в комнату и застаю там Хмурого. Откинувшись на спинку кресла, он смотрит на меня и усмехается.

Похоже, я начинаю приходить в себя.

— Если мне не изменяет память, мы вроде бы договаривались, что, как только придет время, ты вмешаешься с молниеносной быстротой. Ну так время не просто пришло, а, можно сказать, прошло, однако ты не слишком-то торопился мне на выручку.

— Жаль, что не могу собственноручно отлупцевать тебя, хотя стоило бы, — по-прежнему усмехаясь, отвечает Даниэль Беллок.

Я придирчиво изучаю сидящего передо мной мужчину. Будь черты его лица чуть помягче, можно было бы сказать, что он недурен собой. Но лицо у него жесткое, взгляд мрачный, губы строго поджаты, солдатская стрижка тоже красоты не добавляет. И сколько бы он ни усмехался, выражение лица от этого не становится мягче. Даже зубы квадратные, под стать подбородку.

Я тоже сажусь. Он отказывается от предложенного коньяка, и я выпиваю его сама. Затем, облизнув губы, дарю ему улыбку.

— Как же, наслышаны мы о суперменах. Чего они только не умеют: перехватить на лету стрелу им пара пустяков, переплыть горящую реку, взобраться по отвесной стене — да запросто! Перемахнуть через высокий забор, часами отсиживаться под водой, одним взмахом ладони остановить автомобиль на полном ходу для них детские шутки. Поговаривают, будто бы и ты обучен всем этим премудростям.

— В Японии действительно прививают эти навыки, — кивает он. — Однако настоящий боец никогда не поднимет руку на женщину.

— Чем же я тебя прогневила? — искренне удивляюсь я.

Он молча пожимает плечами. Затем, после затянувшейся паузы, встает и без лишних слов направляется к двери.

— Эй! — окликаю я его.

Он небрежно поворачивает голову, даже не давая себе труда замедлить шаг.

— Решил смыться, Хмурый?

— Даниэль, — невозмутимо поправляет он и разворачивается ко мне вполоборота. — Я смотрю, тебе полегчало. Отдыхай.

— Не хочется.

Теперь он стоит ко мне лицом и улыбается, демонстрируя широкие, крепкие зубы.

— Чего же тебе хочется? Выпить? Закурить? Пикироваться со мной?

— Да! — восторженно подтверждаю я. — Такая программа мне по душе.

Сунув руки в карманы, Хмурый вновь показывает мне спину. Только бы его удержать, только бы не остаться одной! До рассвета еще ждать и ждать и прокручивать в гнетущей ночи кадры пережитого, вновь содрогаясь от омерзения и чувствуя зловонное дыхание бандита у своего лица.

Я вскакиваю и устремляюсь вслед за Хмурым. Он оставляет мой порыв без внимания и, лишь когда мы выходим на безлюдную ночную улицу, небрежно роняет:

— Я иду за своей машиной. А ты?

— И я с тобой. По пути можем заглянуть в какой-нибудь бар, посидеть немного.

Мы вышагиваем бок о бок. Руки он по-прежнему держит в карманах, иногда задевая меня локтем. Я тоже засовываю руки в карманы брюк и пытаюсь подладиться под его темп, поэтому мне приходится почти бежать. Я утрирую свои бесплодные усилия держаться с ним вровень, и мой спутник наконец снисходит до усмешки. Сделав широкий шаг, он обгоняет меня и внезапно преграждает мне путь. От неожиданности я чуть не натыкаюсь на него, однако успеваю вовремя затормозить.

— Похоже, тебя ничем не проймешь, — огорченно констатирую я.

— Что ты имеешь в виду? — интересуется Хмурый, продолжая шагать. Голос его звучит бесстрастно.

— Ты единственный человек, перед которым я теряюсь. Совершенно не знаю, как себя с тобой вести.

— А как бы тебе хотелось себя вести? — Хмурый снова останавливается. — Не желаешь ли со мной переспать? Тогда можем вернуться.

— Гениальная идея! Женщина-вамп — самая подходящая для меня роль: вскружить голову невинному простаку и насытиться его кровушкой на смятых простынях.

— Я жду ответа.

Уму непостижимо! Стоит передо мной с отрешенным видом мученика, добровольно идущего на казнь. Ну что с ним будешь делать!

— Почему бы и нет? — хохочу я. — Поворачиваем обратно?

Через несколько минут мы подходим к дому, откуда совсем недавно вышли. Бывают в жизни ситуации, когда доводы рассудка смолкают, уступая место прихотям. Я упиваюсь бездумным состоянием. Но длится оно недолго.

Из-за угла с ревом выруливает мотоцикл, пискливо взвизгивает клаксон. Странный звук для такой мощной машины, успеваю подумать я и оборачиваюсь. Черный «кавасаки» медленно подкатывает к тротуару; лицо мотоциклиста закрыто шлемом, но я и без того знаю, кто это. Мотоцикл тормозит, неуверенно покачивается и наконец опрокидывается набок, придавливая Мартина. Шлем с гулким стуком ударяется о мостовую, мотор, всхрипнув на прощание, глохнет.

Хмурый проворнее меня. Не успеваю я подбежать, как он стаскивает мотоцикл с недвижного тела Мартина и ставит машину на упоры, затем помогает мне снять с брата шлем.

Лицо Мартина превратилось в кровавое месиво, один глаз совершенно заплыл, рука, неестественно вывернутая, безвольно свисает. Ясно, что травмы — не от падения с мотоцикла. Беллок развивает бурную деятельность, а я, оцепенело застыв, смотрю на изуродованное лицо и безжизненное тело брата.

К полудню он все еще не приходит в сознание. В реанимационное отделение посетителей не пускают, и мы через застекленную перегородку наблюдаем, как юноша в расцвете сил борется со смертью. К телу его подсоединены какие-то трубки, капельницы, приборы, белизна повязок подчеркивает мертвенно-серый цвет кожи. Из-под одеяла змеится отвод катетера, прикрепленный к мешочку сбоку кровати.

Мама дрожит всем телом и плачет не переставая, отец нервно расхаживает по коридору.

Мне удается перехватить одного из врачей; не поймешь и половины из той зауми, что он несет, но я усекаю главное: пока еще не ясно, останется ли Мартин в живых. Мартина где-то неведомо за что избили и бросили на произвол судьбы. Несмотря на черепную травму и сломанную руку, парень из последних сил вскарабкался на мотоцикл и добрался до дома. Я не отрываясь смотрю на брата. Необходимо услышать от него самого, как все случилось. Но Мартин молчит.

Не стоять же у окна палаты до скончания века! Да и смотреть на изувеченного брата тоже сил больше нет. Подойдя к отцу, я бормочу нечто невнятное и убегаю.

На улице жара тридцать два градуса, густая завеса выхлопных газов и пыли неподвижно висит в воздухе. Сажусь за руль и жму на газ.