Сергей Кремлев - Россия за Сталина! 60 лет без Вождя

• Название: Россия за Сталина! 60 лет без Вождя
• Автор: Сергей Кремлев
• Жанр: Биографии и Мемуары

К 60-летию гибели И. В. Сталина! НОВАЯ КНИГА ведущего историка патриотических сил, ни единым словом не повторяющая его бестселлеры «Зачем убили Сталина» и «Имя России – Сталин». Полная и окончательная реабилитация Вождя.

«Я знаю, что после моей смерти на мою могилу нанесут кучу мусора, но ветер истории безжалостно развеет ее!» Через 60 лет после убийства Сталина понимаешь, насколько же он был прав. Несмотря на истерику «либеральных» иуд и истошный вой кремлевской пропаганды, всё больше граждан России оценивает роль Иосифа Виссарионовича в истории как исключительно положительную, считая его не «тираном», «палачом» и «мясником», якобы «заваливавшим врага трупами», а лучшим полководцем Второй Мировой, величайшим государственным деятелем ХХ века, гениальным творцом-созидателем и спасителем Отечества, который однажды уже превратил отсталую, нищую, разграбленную страну в Сверхдержаву и мог бы совершить это снова. Участвуй он сегодня в выборах – Сталин получил бы больше голосов, чем все остальные кандидаты, вместе взятые! Сравните этого титана власти с нынешними политическими пигмеями, а могучий сталинский СССР 60-летней давности с жалкой РФ, превратившейся в сырьевую колонию Запада, – и решайте сами, за кем будущее и кто заслуживает вечной памяти!

---

Сталин также вначале считал, что главным условием победы социалистической революции является превращение пролетариата в большинство населения, а Ленин исходил из теории «слабого звена».

Имея в виду взгляд Ленина, Сталин не без самоиронии (он обладал ею в полной мере) писал в предисловии:...

«Но мы, практики, не вникали в это дело и не понимали его великого значения ввиду нашей недостаточной теоретической подготовленности, а также ввиду свойственной практикам беззаботности насчет теоретических вопросов…»

Однако вопрос о месте основного руководящего центра – в России или вне ее – носил не столько стратегический и теоретический характер, сколько имел тактическое и практическое значение.

В 1946 году Сталин написал предисловие только к первому тому своих «Сочинений» и в этом предисловии подчеркнул, что его позднейшие критические замечания относятся лишь к конкретному первому тому. Возможно, что если бы было написано предисловие ко второму тому, где были помещены статья «Партийный кризис и наши задачи» и резолюция Бакинского комитета, то Сталин пояснил бы, что вопрос о приоритетах решила сама жизнь.

И решила не в пользу Ленина или Сталина, а в пользу общего дела.

Сталин, как партийный лидер, работающий в России, острее видел опасность того, что заграничный центр не способен реагировать на ситуацию оперативно – ведь тогда не было сотовой связи, и даже телеграфные директивы Ленин высылать в Россию не мог. Поэтому Сталин, не отрицая значения Заграничного бюро ЦК, употребил по отношению к нему жесткие слова «фиктивный центр».

Ленин, как партийный лидер, работающий вне России, сразу же понял тревоги Сталина и сам ими проникся, что выразилось в решениях Пражской конференции, в избрании Сталина руководителем Русского бюро ЦК и в быстром решении о реализации идеи Сталина относительно издающейся в России легальной общерусской газеты.

Но Ленин был более богато, чем Сталин, связан со всеми российскими центрами революционного движения. Да, до Ленина информация доходила с задержками, нередко – не оперативно, но к нему стекалась вся информация! Ведь Заграничное бюро ЦК было стабильным центром, которому не грозил разгром.

К тому же летом 1912 года, явно с учетом идей Сталина, Ленин перенес Загранбюро ЦК ближе к России – в Краков, куда Сталин и приезжал – посовещаться с Лениным и другими членами ЦК.

Стабильная же работа нелегального Русского бюро была более чем проблематична по вполне понятным причинам. И реальность это быстро показала. Сталин был арестован и выслан в 1913 году. В том же году были арестованы и высланы Свердлов и Спандарян…

Прошли другие аресты и высылки.

А из Туруханска или Курейки оперативное руководство невозможно еще более, чем из Женевы. Задачи, стоящие перед Русским бюро, пришлось решать в 1913 году и в последующие предреволюционные годы не Сталину и Свердлову, а другим – калибром помельче, но что делать…

И тут нельзя не назвать Молотова, который, правда, тоже был арестован в июне 1915 года и выслан в село Манзурка Иркутской губернии, но в мае 1916 года сумел бежать и приехал в Петроград. Там он был вначале кооптирован в состав Русского бюро ЦК, а к февралю 1917 года возглавил его.

Из Иркутской губернии бежать было еще можно, но из Туруханска… Желающие могут справиться по карте – где лежит Иркутск и где – Туруханск.

Молотов бежать сумел и успел поработать еще до Октября 1917 года на будущий этот Октябрь. Молотов был не речист, зато надежен и работоспособен. Он, без всяких натяжек уже до революции партийный «маршал», тянул лямку повседневной партийной работы как солдат.

Это был стиль и самого Сталина – он всю жизнь был, по большому счету, солдатом партии. Причем мало кто из большевистских лидеров первого ряда – и дооктябрьских, и послеоктябрьских – был так же скромен в жизни и потребностях, как Сталин.

Сталин узнал Молотова на деле еще до своей последней ссылки, в том числе при подготовке к выпуску «Правды». Стоит ли удивляться, что именно Молотов стал после Октября, хотя и не сразу, наиболее надежным членом ближнего сталинского круга?

Ведь этот круг формировался, вопреки нынешним утверждениям, не по принципу личной преданности того или иного партийного деятеля Сталину, а по простому и эффективному принципу преданности делу.

НАЧАВШАЯСЯ Первая мировая война шла от Туруханского края на таком отдалении, что на общий рисунок жизни Сталина влиять не могла. Как я понимаю, он, упорно сцепив зубы, жил, размышлял, в меру возможностей работал, но прежде всего – жил, выживал.

Это было непросто – край был суровый, жизнь человеческая ценилась дешевле жизни рабочего скота. Сталин вспомнил об этом на выпуске военных академий 4 мая 1935 года, приведя слова сибирских мужиков: «Что ж нам жалеть людей-то? Людей мы завсегда сделать можем. А вот кобылу… попробуй-ка сделать кобылу».

И там, конечно, была жизнь. К тому же Сталин к Курейке постоянно привязан не был – есть групповая фотография ссыльных, съехавшихся в июле 1915 года в большое село Монастырское для обсуждения вопросов, связанных с процессом над большевистской фракцией IV Государственной думы.

В Монастырское Сталин приезжал не раз, в том числе просто в гости к сосланному туда члену Русского бюро Сурену Спандаряну. Однако часто вырываться в «цивилизацию» Сталин не мог – от Курейки до Монастырского было 200 верст. По сибирским меркам – пустяк, но вообще-то – немало.

В письме от 10 ноября 1915 года в Заграничное бюро (фактически – Ленину, хотя формальный адресат был другой) Сталин писал:...

«…Как живу? Чем занимаюсь? Живу неважно. Почти ничем не занимаюсь. Да и чем тут заняться при полном отсутствии или почти полном отсутствии серьезных книг… Вопросов и тем много в голове, а материалу – ни зги. Руки чешутся. А делать нечего. Спрашиваете о финансовых делах? Могу вам сказать, что ни в одной ссылке не приходилось жить так незавидно, как здесь…»

В особых комментариях эти строки не нуждаются, но замечу, что они свидетельствуют, кроме прочего, о двух моментах.

Во-первых, ясно, что Сталин мало писал, но много думал. У поэта Константина Ваншенкина есть хорошая строчка: «Не написал в тот месяц ни строки, но принял несколько решений». У Сталина же в Курейке для принятия решений – будущих решений, конечно, было времени намного больше.

Во-вторых, ясно, что Сталин не считал для себя возможным писать на общественно значимые темы просто «из головы». Тот, кто исполнен сознания собственного «величия» и «гениальности», берется за перо легко – в уверенности, что любая его мысль, положенная на бумагу, заслуживает общественного внимания. Сталин же, как видим, по отношению к себе был даже излишне критичен.

А жаль! Размышления Сталина о жизни и человеке могли бы войти в сокровищницу философской мысли. Но Сталин не был подвержен рефлексии [3] , он анализировал не собственный внутренний мир, а мир внешний, нуждавшийся в коренной переделке.

В том же письме он писал:

...

«…А как вам нравится выходка Бельтова (Г.В. Плеханова. – С.К )?.. Не правда ли: старая, выжившая из ума баба, болтающая вздор о вещах, для нее совершенно непостижимых.

Видел я летом Градова (Л.Б. Каменева. – С.К. ) с компанией (это – об июльском совещании в Монастырском. – С.К. ). Все они немножечко похожи на мокрых куриц. Ну и «орлы»!..»

Через два десятка лет история повторилась – Каменев и компания оказались в деле строительства новой России далеко не орлами. И даже – не мокрыми курицами, а черными во́ронами…

Но тогда до этого было еще очень, очень далеко.

Между прочим, в конце письма Сталин просит:

...

«Не пришлете ли чего-либо интересного на французском или английском языке? Хотя бы по тому же национальному вопросу. Очень был бы благодарен…»

Не комментируя подробно, замечу, что просьба Сталина лишний раз свидетельствует о том, что иностранные языки он в какой-то мере знал. А просьба о присылке чего-нибудь именно по национальному вопросу была не случайной – именно на эту тему Сталин как раз тогда и писал ряд работ. Тут он знал свою силу и был уверен, что уж этой-то темой владеет, хотя нехватка источников ему очень мешала.

В 1916 году туруханский «курорт» свел в могилу Спандаряна – в тридцать четыре года. Сталин тоже был родом не сибиряк, так что невеселые мысли не могли не приходить ему в голову.

Они и приходили.

А что делать?

Однако надо было жить дальше и готовиться к новой борьбе. А он ведь был человеком, а не стальной машиной…

Сталин редко имел в личной жизни то, что хотя бы скрашивает жизнь, а тем более – украшает ее. Его первая жена Екатерина Сванидзе умерла в 1909 году, оставив мужу годовалого сына Якова, много позднее погибшего в немецком плену, имени и чести отца не замарав.