Дженна Питерсен - О чем мечтает герцог

• Название: О чем мечтает герцог
• Автор: Дженна Питерсен
• Жанр: Исторические любовные романы
• ISBN: 13: 978-0061470820

Герцог, пожалуй, всегда получает то, что хочет…

 Что касается нового герцога Биллингхэма, у Саймона Крэторна есть одна важная обязанность: ему необходимо найти подходящую жену и продолжить семейный род. Но среди всех приемлемых девушек, которые приехали на его загородную вечеринку до открытия сезона, он желает лишь одну. И она может быть самой неподходящей невестой из всех.

Лилиан Мейхью отчаянно хочет явить всему свету отвратительный, разрушительный по своей силе, секрет покойного отца Саймона, потому что только так она сможет спасти репутация своей семьи. Но когда девушка знакомится с новым герцогом, она начинает задаваться вопросом: способна ли она разрушить мир этого человека с такой жестокостью? Когда-то она сильнее всего на свете жаждала уничтожить его доброе имя, теперь же больше всего на свете она хочет его поцелуя.

 Оказавшись пленниками мести и сильнейшего желания, Саймон и Лилиан не смогли устоять друг перед другом. Так начался их страстный роман… Но за каждым прикосновением скрывалось предательство. А, открывшееся, шокирующее прошлое герцога могло привести его к гибели…

---

— Это было ужасно, — выдавила она. — Быть вынужденной притворяться, что ублюдок моего мужа был моим драгоценным Саймоном. — Её взгляд уперся ему в лицо. — Видеть тебя живым, невредимым и здоровым, в то время как мой мальчик влачил жалкое существование, и ему даже не было позволено жить со мной в одном доме, где я бы могла видеть его и прижать к себе всякий раз, когда бы я этого хотела.

Саймон покачал головой, ошеломлённый жестокостью своего отца. Он даже не мог себе представить, насколько ужасающей была жизнь его матери всё это время.

— Вот почему вы так ненавидели меня, — проговорил он голосом, лишённым упрёка и осуждения.

— Да, — холодно подтвердила она, но сил сохранять самообладание ей хватило ненадолго.

Как только это признание слетело с её губ, она уронила голову на руки и зарыдала так, как Саймону ещё никогда не приходилось видеть или слышать до этого. Несколько ужасных минут в комнате были слышны только продолжительные всхлипывания, временами переходившие в стоны.

В конце концов, герцогиня всё же взяла себя в руки и продолжила:

— Я действительно ненавидела тебя, но себя я ненавидела ещё больше. Понимаешь, иногда бывали мгновения, когда я даже… любила тебя. И каждый раз при этом я чувствовала себя предательницей по отношению к своему собственному сыну. Как будто я забыла о нём, позволив отобрать его у меня и заменить другим, как того и хотел мой муж. Поэтому я отдалялась от тебя, создавая между нами как можно большую дистанцию.

Саймон кивнул. В некотором роде, это признание облегчило его душевную боль. Он провёл столько времени в раздумьях, не в силах понять, почему его мать так равнодушна к нему. Теперь он знал причину, и ему стало немного легче.

— Но почему вы просто не открыли этот секрет? — продолжил расспрашивать он. — Вы могли прекратить всё это много лет назад.

— Твой отец никогда не поднимал на меня руку, — мягко заметила она. — Тем не менее, он достаточно ясно дал мне понять, что если я раскрою кому-нибудь правду, то за этим последует скорая и неминуемая расплата. Последствия моего неповиновения были бы ужасны, но я боялась не за себя, а за своих детей, ведь твой отец мог отдать Саймона другому попечителю, или даже причинить ему вред, если я расскажу кому-нибудь, что он наделал. Он мог отобрать у меня дочь, и сделать так, чтобы я никогда её больше не увидела. Я уже и так много потеряла, и рисковать ещё чем-то просто не могла. Поэтому я хранила молчание и позволила ему поступать так, как он хотел.

— А почему вы не заговорили, когда герцог умер? — тихо спросила Лилиан. — После его смерти вы могли бы рассказать правду, не опасаясь каких-либо последствий.

— Разве? — полным сарказма голосом парировала герцогиня. — Вы видели моего сына, мисс Мэйхью. Саймон, конечно, жив, но он совершеннейшее дитя. Если спустя столько лет я расскажу о том, что произошло, безусловно, последуют судебные разбирательства, которые будут выявлять все последствия этих событий. Все вовлечённые стороны, включая моего сына, будут вызваны в суд для дачи разъяснений по поводу сложившихся обстоятельств. Его подвергнут расспросам, чтобы оценить, может ли он исполнять обязанности, налагаемые на носителя герцогского титула. Как вы думаете, выдержит ли он такое, и как это на него повлияет?

Саймон покачал головой, представив себе брата, такого бесхитростного и невинного. Всю жизнь его держали в коттедже в изоляции и тщательно защищали от какого-либо воздействия внешнего мира. Саймон даже не мог вообразить, как отреагирует брат на шум, давку и тесноту лондонских улиц, на то, что его оставят для допроса с пристрастием один на один с людьми, которых он никогда прежде не видел, и которые вряд ли будут обращаться с ним с привычной для него деликатностью и добротой.

— Он не выдержит этого испытания, — произнёс Саймон. — Хуже того, над ним будут потешаться и осмеивать его. Найдутся и такие, которые посчитают его кем-то вроде циркового клоуна или балаганного шута.

Герцогиня кивнула, соглашаясь, а слёзы бежали вниз по её щекам.

— И ради чего всё это? Твой дядя Чарльз уже десять лет как мёртв, кузен Эндрю предпочёл жизнь священнослужителя судьбе пэра. Мы оба прекрасно понимаем, как бы он ненавидел выходы в свет, которые сопровождались бы непрекращающимися скандальными слухами об обстоятельствах принятия им титула.

Саймон не мог не принять этого во внимание. Разумеется, она была права. Каждый раз, когда он видел кузена, Эндрю в шуточной форме благодарил его за избавление от худшей участи в семье. Став герцогом, он бы сник и растерял всю свою страсть к жизни, не говоря уже о том роде занятия, которому мог бы предаться с восторгом и воодушевлением.

Саймон издал вздох, идущий, казалось, из глубины его души, и прошептал:

— Несмотря на то, что мне невыносимо продолжать этот фарс, очевидно, я всё-таки должен сделать это. Ради блага всех, кто оказался вовлечённым в эту историю, и в особенности, ради моего брата.

Герцогиня поднялась и подошла к нему. От облегчения и поражения в этой битве у неё опустились плечи.

— Хорошо, — тихо сказала она. — Очень хорошо.

Саймон заколебался. Одна проблема была решена, но у него ещё оставались вопросы. Мог ли он надеяться, что она даст на них ответы?

— Что вы знаете о моей жизни до приезда сюда? — задал он первый из них.

Она повернулась, чтобы взглянуть ему в лицо.

— Ничего.

Саймон отшатнулся от неё, и она, казалось, поняла, о чём он подумал.

— Надеюсь, ты поверишь мне, если я скажу тебе, что это правда. Я даже никогда не слышала твоего настоящего имени, твой отец об этом не распространялся, настаивая на том, чтобы я даже думала о тебе только как о Саймоне. Я не знаю ничего ни о твоём происхождении, ни о том, откуда ты приехал.

Он кивнул в ответ. Он доверял своим суждениям о людях, и сейчас он чувствовал, что его мать… то есть, женщина, которую он считал своей матерью, не солгала ему. Не в такой день, когда многое из того, что было тайным, стало явным. Саймон медленно подошёл к ней, протягивая ей руку.

— Меня зовут Генри Айвз, ваша светлость.

Герцогиня оторопело смотрела на него и на протянутую ей руку. Затем она приняла её.

— Генри, — прошептала она, как бы пробуя его имя на языке, одновременно пытаясь осознать происходящее. Потом она покачала головой. — Это имя тебе совсем не идёт, Саймон.

Он прикрыл глаза, когда она осторожно убирала свою руку. Он получил от этой женщины ровно столько одобрительного к себе отношения, сколько мог вообще от неё принять. И зная всю правду, Саймон понимал, что этого было достаточно.

— А что с остальными? — задал он свой следующий вопрос, слегка наклонившись к ней, чтобы посмотреть ей прямо в лицо.

Герцогиня немного замялась.

— Ты имеешь в виду других незаконнорождённых сыновей твоего отца? — Кивнул Саймон. — Твой отец был очень занятым человеком, — еле слышно начала она, отвернувшись от него. — Соблазнял ли он самых недостойных из служанок или самых высокородных леди, он был неспособен хоть как-то контролировать или ограничивать себя, и так как он считал это своеобразным вызовом, мне кажется, ему даже нравилось сеять своё семя по всей Англии. О некоторых его завоеваниях я знала, иногда слышала, что та или иная связь привела к рождению ребёнка, но это всё. Вспомни, мы ведь даже не разговаривали с ним.

Саймон снова кивнул. Его отец и герцогиня никогда не были близкими людьми. Будучи ребёнком, он осуждал её за холодность и безразличие, а отца уважал за доброту.

Как меняется точка зрения на многие вещи при более внимательном их рассмотрении! Теперь он понимал, насколько лицемерным было поведение его отца, а поступки герцогини уже виделись в совершенно ином свете: это была нормальная реакция на то, через что ей пришлось пройти.

— Спасибо за всё, что вы мне рассказали, ваша светлость, — поблагодарил Саймон. — Понимаю, как вам тяжело было говорить об этом.

Она обернулась к нему и довольно долго пристально смотрела на него.

— Осмелюсь предположить, — тихим, хрипловатым после рыданий голосом проговорила она, — что теперь ты лишишь меня права пользоваться этой и любой другой собственностью, находящейся под твоим управлением. И захочешь наказать меня за участие в этом обмане. В конце концов, я тебе даже не мать. И ты мне ничего не должен.

Саймон, не веря своим ушам, ошеломлённо воззрился на неё. И только через несколько секунд он нашёл, что ответить на подобное заявление.

— Очевидно, что вы очень дурного мнения обо мне, мадам. Хотите вы того или нет, но я надеюсь, что в скором времени вы поймете, что воспитали меня намного лучше, чем думаете обо мне.

Удивление отразилось на лице герцогини, а еще он увидел в её глазах достаточно сильную надежду, что тронуло Саймона до глубины души. Она действительно искренне не ждала от него ни капли доброты. И за это ему надо было бы благодарить своего отца. Ведь от покойного герцога она видела очень мало добра.