Лео Брюс - Дело для трех детективов

• Название: Дело для трех детективов
• Автор: Лео Брюс
• Жанр: Классический детектив

Первый роман из серии историй о сержанте Бифе.

Перевод Николая Баженова

Литературное редактирование Елены Колчак

---

— Я не понимаю вас, — медленно сказал мистер Райдер, и мне показалось, что он говорил правду. — Я вошёл через парадную дверь, — добавил он.

— Кто впустил вас?

— Столл, дворецкий.

Уильямс колебался.

— И вы пришли прямо сюда? — спросил он наконец.

— Да. — Священник снова посмотрел вниз на кровать. — Бедная душа! Бедная душа! — повторил он. — Надеюсь, она будет прощена. — Затем он добавил тише, но, как мне показалось, более страстно. — Надеюсь, что все мы получим прощение.

Сэм Уильямс в упор посмотрел на него.

— Мистер Райдер, вы понимаете, что это было в высшей степени жестоким убийством? И что убийца не был схвачен? Можете ли вы сказать что-нибудь, что поможет нам?

Викарий был в большом волнении. Я видел, что он дрожит.

— Она умерла… грешницей, — был его ответ, который Уильямс встретил протестующим возгласом. — Но ведь... — продолжил мистер Райдер, уставившись на нас, — все мы грешники, не так ли? Все мы, — и он почти выбежал из комнаты.

Я и Уильямс стояли, прислушиваясь к его шагам, быстрой дробью раздающимся внизу.

— Что вы об этом думаете?

— А что тут можно думать? — ответил я, — безумный человек, без сомнения. Но имеет ли он какое-нибудь отношение к этому делу или нет, я не могу даже предполагать.

Прежде, чем начать, как предложил Уильямс, ещё один бессмысленный обыск, мы услышали, что у парадной двери остановился автомобиль. Это вернулся Феллоус, который привез местного доктора и сержанта Бифа, деревенского полицейского.

У первого работы было немного. Он довольно скоро присоединился к нам внизу, но прежде, чем сообщить нам хоть что-то, он подошёл к поникшему Терстону:

— Послушайте, доктор, я собираюсь уложить вас в кровать. Мы сделаем для вас всё, что в наших силах, но ваше присутствие здесь ничем не поможет. Поэтому будьте хорошим парнем...

Терстон поднялся, послушный, как маленький мальчик.

— Столл! — Доктор Тейт был другом дома и знал имена слуг. — Идите наверх с хозяином и проследите, чтобы у него было всё, что понадобится.

У двери доктор Терстон повернулся, чтобы пожелать нам спокойной ночи, и, когда я вспомнил его обычные громкие и весёлые приветствия и прощания, то был глубоко потрясён обращенной к нам жалкой полу-улыбкой.

— Это, должно быть, был сильный удар, — сказал доктор Тейт, когда мы остались одни. — Приблизительно полчаса назад, полагаю? — в этот момент было без четверти двенадцать. — Трудно сказать точнее. Так или иначе, где-то между одиннадцатью и половиной двенадцатого. Кто это сделал?

До него, казалось, не дошло, что мы были совершенно озадачены. Полагаю, он думал, что такое насилие в знакомом доме едва ли могло произойти без того, чтобы быть тут же раскрытым. Когда мы разъяснили ему все обстоятельства, Тейт, конечно, не поверил.

— Но... но... — начал было он.

Уильямс прервал его.

— Знаю, — сказал он кратко, — это невероятно. Но вы же видите, что это всё же произошло.

Мы едва обратили внимание, когда вошёл полицейский сержант — крупный мужчина лет сорока восьми или пятидесяти с красным лицом и неровными рыжими усами, — по всему было видно, что Биф принадлежал к большим любителям пива.

— Я исследовал тело, — объявил он громким низким голосом, таким же, вероятно, каким свидетельствовал в суде, — и я сформулировал свои заключения, — добавил он.

— Вы сделали… что? — отрывисто переспросил Уильямс.

— Я сказал, что исследовал тело, сэр, пятна крови и орудие убийства. И я сформулировал свои заключения.

Это звучало почти смехотворно.

— Вы подразумеваете, что знаете, кто это сделал? — я задохнулся.

— Я не зашёл так далеко, чтобы это сказать, сэр, — признал сержант Биф, — но я сделал всё, что необходимо было сделать сегодня вечером.

— Лучше бы как можно скорее связаться со Скотланд Ярдом, — сказал я ему, чувствуя себя несколько раздражённым от тупого самомнения этого человека.

— Возможно, этого не потребуется, — тяжеловесно ответил он.

Доктор Тейт, который знал местную публику достаточно хорошо, резко сказал:

— Не глупите, Биф. Вполне очевидно, что это дело не для вас. И я очень сомневаюсь — он повернулся к нам, — сможет ли его разрешить даже Скотланд Ярд. Но послать за ними нужно незамедлительно. Без задержки. Я просто не могу стоять в стороне и видеть, как впустую тратится время, которое могло бы оказаться полезным для обнаружения убийцы. Лучше позвоните прямо отсюда.

Сержант и не пошевелился, только моргал красными веками.

— Я знаю свои обязанности, сэр, — ответил он.

Доктор Тейт не на шутку рассердился.

— Я думаю, что весь вечер вы провели в «Красном Льве», — заметил он. — Ну так я вам заявляю, что если это дело незамедлительно не будет расследовано самым тщательным образом, я сразу же отправлюсь к начальнику полиции.

— Вы должны поступать так, как считаете наилучшим, — произнес полицейский, — но я должен попросить, чтобы ни один из этих джентльменов не покидал дом. Слугам я скажу то же самое. Я вернусь утром, чтобы... — он постучал пальцами по большому блокноту, — чтобы задать кое-какие вопросы.

— Ну это, я полагаю, является обычной процедурой.

— Очень хорошо. Тогда, джентльмены, я могу быть уверен, что все вы будете здесь завтра? Возможно, лучше всего записать ваши имена.

И медленно, мучительно Биф начал записывать наши полные имена и адреса в свой большой блокнот. Это были раздражающие десять минут. Но в конце концов сержант покончил с нами и отправился на кухню — очевидно, чтобы собрать имена прислуги.

Затем мы услышали, как хлопнула парадная дверь, и поняли, что глаз закона на нас больше не направлен. И всё же никто не двигался. Уильямс обратился к доктору Тейту.

— Что вы знаете о Райдере? — спросил он.

— Райдер? Он — трудяга. Но иногда я задаюсь вопросом, все ли у него дома. Так или иначе, у него есть навязчивая идея. Чистота. Пуризм. Когда что-то угрожает Чистоте, викарий становится совершенно неуравновешенным.

Внезапно я вспомнил любопытный вопрос, который он мне задал перед обедом, и повторил его суть.

— Весьма в его духе, — воскликнул Тейт. — Он вполне мог подозревать что-то абсурдное. Или же что-то совершенно тривиальное.

— Чего я не понимаю, — заметил Уильямс, — это как он оказался около кровати Мэри Терстон через полчаса после убийства. Райдер покинул нас, чтобы пойти домой, задолго до одиннадцати, а дом викария находится сразу за садом.

— Может быть, ему кто-то позвонил? — спросил Стрикленд.

— Невозможно. Телефон не в порядке. Наверное, перерезаны провода.

— Тогда он не пошёл домой, — сказал я.

Уильямс позвонил в звонок.

— Мы спросим Столла, — пояснил он. — Райдер заявил, что тот его впустил.

Когда Столл вошёл в комнату, я, едва взглянув на него, понял, что он настороже. Дворецкий переводил взгляд с одного из нас на другого, как будто определяя, откуда последует нападение.

— А, Столл, — обратился к нему Уильямс, — вы закрывали дверь за мистером Райдером?

— В какой именно раз, сэр? Когда он покинул дом в первый раз, ещё до того, как миссис Терстон пошла к себе, я провожал его.

— Понимаю. А когда он вернулся?

— Должно быть, через десять минут или через четверть часа после… сделанного открытия, сэр.

— Кого он спросил?

— Доктора Терстона, сэр.

— И вы проводили его в гостиную?

— Нет, сэр. Именно тогда горничная закатила истерику, сэр. Очень нервная особа. И я поспешил назад на кухню. Я оставил мистера Райдера, и он пошёл в гостиную самостоятельно. Больше я не видел его, сэр.

— Он ничего не сказал вам, кроме того, что спросил о докторе Терстоне?

— Нет, сэр. Ничего. Но он казался возбуждённым, сэр.

— Понимаю. Вы посещаете его церковь, Столл?

— Да, сэр. Пою в хоре. Бас, сэр.

— Спасибо, Столл. Теперь все могут лечь спать.

Когда дверь закрылась, мы обменялись взглядами, словно каждый хотел увидеть, что думают обо всём этом остальные.

— Странно это всё — всё, что касается Райдера, — сказал я немного погодя, но никто не ответил. Многое было странным. Очень, очень странным.

Откинувшись на стуле, я стал по очереди рассматривать каждого из мужчин в доме в качестве возможного убийцы. Это не было приятным занятием, поскольку среди них не было ни одного, кому я желал зла или кого до настоящего времени по-настоящему не любил. Но по мере того, как я переходил от одного к другому, передо мной вставала всё та же глухая стена. Как он — убийца — вышел? Те два засова — ведь я сам их отодвигал! Кто бы это ни сделал, но если физические законы всё ещё существуют, он покинул эту комнату в течение нескольких мгновений, которые потребовались нам, чтобы взбежать наверх и выломать дверь. Но как? Как? Я чувствовал, что сомнения сводят меня с ума. Из комнаты не было выхода.

Наконец все решили ложиться спать. Но когда мы встали, ожидая, что кто-нибудь выйдет первым, молодой Стрикленд сказал Алеку Норрису довольно бестактную вещь: