Imanka - Ты проиграл. В тени твоих ресниц

• Название: Ты проиграл. В тени твоих ресниц
• Автор: Imanka
• Жанр: Современные любовные романы

Билл отправляется за своей девушкой в Австралию...

---

Imanka Ты проиграл. В тени твоих ресниц

Какая, в сущности, смешная вышла жизнь

 Хотя, что может быть красивее

 Чем сидеть на облаке и, свесив ножки вниз,

 Друг друга называть по имени.

Сегодня время остановилось. Каждый раз, когда я смотрела на часы, стрелочка сдвигалась по делениям совсем на чуть-чуть, и мне уже начало казаться, что час икс не настанет никогда. Ну и что вы думаете? Я опоздала… Впрочем, как обычно.

 Вбежала в здание аэропорта, сбив какого-то зазевавшегося мужика и обругав его со злости. Опрометью кинулась к табло информации. Взглядом заметалась по строчкам в поисках знакомых цифр — номер рейса, которым должен прилететь Билл. Черт! Самолет сел полчаса назад! Дурацкие пробки и мистер О’Нилл со своим «Мария, выпьем кофе в спокойной обстановке», президент международного фонда, написание полного названия которого занимает три строчки мелким шрифтом! Нет, интервью мистер О’Нилл, конечно же, дал, зря что ли я «окучивала» его неделю, но переодеться во что-то более демократичное уже не успела — так и носилась по зданию в строгом деловом костюме мышиного цвета, похожая на спятившую училку начальных классов, только указки не хватало. Зато, узнав, что я опаздываю в аэропорт, дядька выделил мне лимузин и личного водителя. Вот из-за этого дурацкого лимузина мы и застряли на улицах Сиднея.

 Билла я заметила на балконе сразу же. Простая белая футболка, темные джинсы. В одной руке желтая сумка Тома, в другой олимпийка от любимого «Адидаса». На плече другая сумка, думаю, что с ноутбуком. Волосы убраны под бейсболку, на глазах солнечные очки. Замаскировался, — по-доброму ухмыльнулась я и… растерялась. Как сейчас себя с ним повести? Броситься на шею и показать всю радость, которая меня переполняет? Быть холодной? Приветливой? Осторожной? Какой? Мы последний раз виделись в Москве, где разругались в пух и прах. Пара минут в Париже спустя три с лишним месяца за встречу не считается, потому что всё, что нам было позволено в тот момент, — это стоять в дюжине метров друг от друга и тоскливо смотреть глаза в глаза: Билл выступал, а я уговорила его телохранителя разрешить подойти к сцене. Зато меня зауважали охранники ребят и сами ребята. Конечно, только русская идиотка могла прилететь в Париж всего на полтора часа, вместо планируемых восьми, за полчаса до вылета самолета обратно в Москву добраться до концертного зала, сказать всем «здрасти» и столь же стремительно удрать обратно в аэропорт! Потом Билл позвонил… И больше я не хотела думать, какие телефонные счета мы с ним получим за этот месяц. Он звонил каждый день, иногда несколько раз в день. Он писал смски и письма. Я не расставалась с телефоном ни на мгновение, боясь пропустить его звонок, а на совещаниях нагло включала личную почту, чтобы не прозевать от него ни одного письма и оперативно ответить. Однажды забыла телефон в номере и вся извелась на Конгрессе. Кое-как досидела до перерыва и рванула в гостиницу, решив, что мировые проблемы никуда не денутся, а Би будет волноваться. Так и есть! Телефон пронзительно пищал, сообщая, что книга памяти вот-вот взорвется, если получит еще хотя бы одно истеричное смс. И вот это сумасшествие длится почти три недели. Я счастлива! Я безумно счастлива!

 Вообще мы договаривались, что как только я вернусь из Австралии, возьму пару дней выходных и прилечу к нему куда-нибудь. Куда-нибудь — потому что с его вечными разъездами было трудно заранее запланировать, какую именно страну мне придется осчастливить. Но вместо предполагаемых двух недель, я зависла в Сиднее на три. И как-то вечером по телефону Том сдуру пошутил, что теперь Биллу придется лететь в Австралию, если он так жаждет меня видеть. Билл хмыкнул (уверена, пожал плечами) и заявил, что он ни разу не был на Зеленом Континенте, а у них как раз образуется небольшое окошко между выступлениями. Все мои попытки убедить его, что это глупо, что лучше побыть дома, отоспаться, отдохнуть и хотя бы немного отъесться, а то после тура, после всех этих премий и тв-шоу, он больше смахивает на свежевырытую мумию какого-нибудь мелкого и бедного фараона, чем на живого человека, — ничем хорошим не увенчались. Том пообещал, что отговорит брата от бредовой затеи, но в итоге уговорил Саки оформить все документы для предстоящей поездки — это оказалось легче, чем повлиять на решение Билла. Делалось все очень быстро и в строжайшей тайне от руководства. Никто и не подозревал, куда делся солист популярнейшей рок-группы на эти неполные пять дней. Следовательно, если о визите Билла в Сидней узнает менеджемент, то попадет ему знатно, а Саки так и вообще уволят. Но, кто не рискует, тот не гусар! Точка. И сейчас Билл идет в мою сторону с совершенно счастливейшей улыбкой. А я стою и мечтаю только об одном: завизжать на весь аэропорт, подпрыгнуть, захлопать в ладоши и кинуться ему на шею!

 Он сбросил большую сумку на пол, поменьше — аккуратно положил сверху. Снял очки… Господи, какой же счастливый взгляд! И улыбка… Водопад счастья! Водопад!

 — Мистер Каулитц? — деловым тоном, как самая крутая секретарша самого крутого начальника рядовому сотруднику безразлично сказала я. — Рада приветствовать вас на Зеленом Континенте. Идите за мной, — повернулась на 180 градусов и учтиво отступила, предлагая ему пройти вперед.

 Глаза Билла удивленно расширились. Рот приоткрылся. Брови изогнулись так, что я позавидовала — даже при помощи пальцев у меня не получится изогнуть свои брови в такие замысловатые линии. Потом лицо плавно сменило выражение на «Их Высочество, мягко говоря, охренел от такого приема и страшно обиделся». Он сжал губы в нитку и противно прищурился, скрестил руки на груди и глянул на меня исподлобья.

 — Идем, — ласково позвала я, стараясь держать лицо строгим. — Ты же просил не палить наши отношения, а сам по дороге три штуки автографов умудрился дать. Вон сколько немцев вокруг.

 Билл тяжко вздохнул, закинул обе сумки на плечо и поплелся за мной.

 Водитель учтиво распахнул дверь, когда мы вышли к паркингу. Подхватил вещи парня и убрал в багажник. Билл привычно сел на заднее сиденье, принялся набирать смс. Губы поджаты, на лбу хмурые морщинки. Недоволен и обижен. Я уселась рядом, уставилась в окно. Мы выезжали со стоянки. Вроде бы стекла затонированы… Через лобовое стекло можно все увидеть… Надо загородить Билла… Вдруг водитель не поймет… Ну и черт с ним! Хорошо, что машина большая и широкая… Обожаю лимузины!

 Я бесцеремонно забрала у него мобильник и швырнула куда-то на сиденье. Ловко переместилась на колени и обхватила лицо ладонями.

 — Когда-то мне казалось, что я уже никогда не буду целоваться с тобой, — нежно коснулась губ. — Самое ужасное, это сдерживать себя, когда ты настолько рядом… — А потом… Потом я перестала себя контролировать… Мы упоенно целовались, кусались, фырчали… Руки бесстыдно ласкали тело, забираясь под одежду. С огромным трудом я не позволяла себе опускать ладони ниже груди — плечи, шея, голова и всё, иначе не выдержу… Тело больше не подчиняется разуму. Тело хочет мальчика и немедленно. Сейчас же! Да и Билл возбужден до предела (сижу-то верхом, сильно прижавшись к телу, а его пальцы давно под юбкой ласкают мои бедра)… Ох, какое же счастье, что я не парень! Скинула его бейсболку, сорвала резинку, сдерживающую волосы, и вцепилась в мягкие локоны, лаская голову. Он тихо выдохнул куда-то в район уха. Я едва не кончила. Казалось, что если сейчас не отдам ему всю ту нежность, страсть и любовь, что накопилась во мне за эти четыре месяца, то не отдам уже никогда.

 Мы смогли остановиться только тогда, когда водитель, которому надоело просто так многозначительно хмыкать, попросил нас «немножко потерпеть до отеля». Я зажмурилась, обняла Билла, уткнулась носом в его шею и так просидела у него на коленях до самой гостиницы, боясь открыть глаза и увидеть, что все это всего лишь сон. Он что-то бормотал мне в ухо, но я почти не понимала, его руки гладили по спине, перебирали волосы, губы мягко касались щек, шеи, мочки. Я была в раю. Он здесь, он со мной, он рядом! Живой, теплый, такой родной, ненаглядный, любимый.

 Перед выходом из машины Билл еще раз поправил джинсы. Это мало помогло. Они оставались отчаянно тесны.

 — Черт, — проворчал он. — Надеюсь, мне повезет и меня я таким стояком никто не снимет. Не хочу, чтобы потом весь мир в Интернете обсуждал мой член.

 — Ой, Билл, можно подумать, в Интернете обсуждают твое творчество, — фыркнула я, одергивая юбку и пиджак, собирая волосы в «хвост». — Для этого у вашей группы слишком редко выходят новые песни.

 — Ничего себе редко! — возмутился он, величественно передавая вещи носильщику. — Да у нас в этом месяце новая песня вышла и клип! Между прочим, я больной в нем снимался. С температурой.

 — Вот я и говорю, что редко. Девушки пару дней по новой песне пострадали, еще пару дней клип обсуждали, потом попереживали из-за твоей болезни. А оставшиеся недели посвятили изучению новых фоток в мельчайших подробностях.