Марианна Грубер - Промежуточная станция

• Название: Промежуточная станция
• Автор: Марианна Грубер
• Издательство: Фантакт
• Жанр: Современная проза
• Год: 1995
• ISBN: 5-85976-051-5

Современная австрийская писательница Марианна Грубер (р. 1944) — признанный мастер психологической прозы. Ее романы «Стеклянная пуля» (1981), «Безветрие» (1988), новеллы, фантастические и детские книги не раз отмечались литературными премиями.

Вымышленный мир романа «Промежуточная станция» (1986) для русского читателя, увы, узнаваем. В обществе, расколовшемся на пособников тоталитарного государства и противостоящих им экстремистов — чью сторону должна занять женщина, желающая лишь простой человеческой жизни?

---

— Здесь, — сказал он.

Мария отперла дверь и вошла внутрь. В переднем помещении стояли шкафчики, Мария начала открывать их один за другим, пока не нашла подходящей униформы. Затем переоделась, увязала свою одежду и направилась к лодке, где ее ждал обербригадефюрер. Он включил фонарь и осветил ее.

— Я бы хотел еще разок переспать с вами, — произнес он после долгого молчания. — И мне хотелось бы, чтобы вы тоже этого желали.

Мария не ответила.

— Ну хорошо, — сказал он. — Проходите.

Он отвязал веревку, протянул Марии фонарь и столкнул лодку на глубокое место.

— Сначала поработайте немного веслами, они где-то сбоку. Пусть вас отнесет к Нефтяной гавани, и только там запускайте двигатель. Затем плывите вверх по течению и одновременно на восток. Место, где вам надо пристать, никак не обозначено. Ориентирами будут строения на западном берегу. Когда увидите контур овощного пирса — он несколько возвышается, — будьте внимательны. Именно туда вам и надо.

Мария села за рулевое колесо и попыталась сосредоточиться. Она чувствовала, как течение подхватило лодку. Очень скоро обербригадефюрер превратился в размытую тень.

— Не вздумайте обмануть меня, — кричал он вслед. — Если обманете, вам уже не будет здесь места. Я сумею отомстить вам и, клянусь Богом, сделаю это.

Лодка беззвучно плыла вниз по течению. Усталость Марии была так велика, что голова работала с трудом. Что за нелепость — сидеть в этой лодке, которой нельзя управлять. До сих пор она даже стартера не нашла. Грузовое суденышко, дымившее вверх по реке, проплыло в опасной близости от лодки. Ее несло прямо на него. Взревел гудок, лодку поймал луч прожектора, и Мария увидела наконец замок для ключа стартера, но от волнения никак не могла попасть в него. Гудок ревел чуть ли не в ухо, кто-то что-то кричал, водоворот развернул нос лодки. Показалась Нефтяная гавань. Мария сделала несколько глубоких вздохов и вновь попыталась вставить ключ. На сей раз ей повезло. Слева от штурвала был рычаг газа. Она начала дергать его взад и вперед, и мотор вдруг заработал. Потом повернула штурвал, изменив направление движения. Прибавить скорость. Как уже делала когда-то. Вместо свадебного путешествия они плавали на лодке. С факелом на носу. А как-то раз вереница гребных лодок выплыла из небольшого протока… Ее лодка, медленно преодолевая сопротивление воды, развернулась на стремнине против течения. Луч патрульного катера прорезал тьму. Мария моментально заглушила мотор, и ее сразу же понесло к Нефтяной гавани. Луч проплясал по воде совсем рядом, но не зацепил лодку. Мария во второй раз запустила двигатель. В сущности, она не хотела ничего, только спать. Лодка затряслась и медленно двинулась вперед. На западном берегу показались склады овощного пирса, но дотуда было еще далеко.

Она поднималась вверх по течению, а потом направила лодку к берегу. Прибрежные кусты уронили ветви в реку. Позади виднелась маленькая бухта с почти неподвижной водой. Первая попытка пристать не удалась. Опять все сначала. Еще заход. На винт намотались водоросли, мотор начал давать сбои. Весло. Мария заглушила мотор и попробовала отталкиваться веслом. Днище царапнуло по дну. Лодка ткнулась носом в берег и замерла. Спать. Поспать бы где-нибудь…

Впоследствии ей самой было непонятно, как удалось пристать, привязать лодку и выбраться на берег. Она с трудом припоминала, как продиралась сквозь кустарник. Юбка промокла выше колен. Уже светало. Мария услышала собачий лай, чуть позже появились дети, множество маленьких детей. Все они погнались за ней. Потом кто-то схватил ее…

Проснувшись, она увидела прямо перед собой бесцветные глаза какой-то старухи.

— Ну что, — спросила та, — выспались?

— Я украла лодку, — вместо ответа произнесла Мария.

— Она все выдумывает. Принеси-ка кувшин с водой.

Мария медленно приподнялась на охапке сухих листьев. Она находилась в хибарке из рельефной жести, у ее ног стоял мужчина с кувшином в руке.

— Как же вы сюда попали-то? — спросил он.

— На лодке, — ответила она. — На лодке, украденной у полиции. Правда.

— О Господи, кто сюда ни попадет, тут же сходит с ума.

— Но вы-то, кажется, еще в своем уме.

Мария встала и отряхнула одежду. Хибарка имела довольно жалкий вид, и в ней дурно пахло.

— Долго я проспала?

— Целый день и еще ночь, сейчас полдень. Посмотрите на часы, они у вас есть.

Половина двенадцатого. Мария чувствовала себя вполне нормально, хотя тело немного затекло. Она вышла на улицу и огляделась. Длинный ряд таких же лачуг. Наверно, не меньше полусотни. И дети. И собаки.

— Раз у вас лодка, значит, и поесть найдется? — спросила старуха.

Мария покачала головой.

— Раньше-то нас город регулярно обеспечивал. А потом начались перебои. Теперь вот совсем перестали снабжать.

— Я знаю, — сказала Мария. — Они уж скорее еду в реку сбросят, чем лагерь накормят.

— Бог ты мой! Что это вы говорите? Кто вы такая?

Мужчина поставил кувшин на землю.

— Посмеяться над нами решили? Что вы вообще здесь делаете?

— Я в бегах, — ответила Мария.

— С каких это пор беглецов потянуло в заключение?

Он прав. Полным безумием было то, что ей дали уйти и что она этим воспользовалась. Пережитое казалось ей теперь слишком далеким и безвозвратным, чтобы быть реальностью. Миновало чуть больше суток, и все прежнее ушло Бог знает куда.

Мария вышла на площадку, вокруг которой стояли лачуги. В темных проемах дверей сидели мужчины и женщины. В центре площадки — пепел кострища. Там дальше — пологий бугор, поросший густым кустарником. Мария отыскала узкую тропинку и двинулась вверх, пока не уперлась в стену, а точнее — каменную насыпь. Она была не очень высока, и Мария влезла на нее, чтобы осмотреться. Перед ней лежала широкая равнина. Воздух искрился от зноя. Словно фата моргана, высились вдали горы. Не видно было ни сторожевых постов, ни заграждений. Мария достигла самой вершины, и обзор стал еще шире. На целые мили вокруг не было никаких препятствий для передвижения, и если побежать и бежать достаточно долго, можно, наверно, забыть все на свете. Прямо, только прямо, иметь попутчиком лишь солнце, все дальше, никуда не сворачивая. А по вечерам сидеть у окна и слушать усыпляющий шорох. А город станет долгим кошмарным сном, который удалось наконец стряхнуть.

Ей было приятно рисовать в воображении такие картины. Нельзя было только заглядывать в ров по ту сторону насыпи. Мария наклонилась. В тот же миг раздался выстрел. Часовой промахнулся, но Мария почувствовала, что пуля просвистела у самого виска, и бросилась наземь. Тут же последовало предупреждение через громкоговоритель:

— Уйдите с полосы, приближаться к пограничным сооружениям воспрещается. Уйдите с полосы…

Мария кубарем покатилась с насыпи и, припав лицом к земле, осталась лежать в кустах. Ну что же, теперь она по крайней мере знает, что здесь такое. Тут можно жить, но отсюда нельзя уйти, а там, откуда не уйти, нельзя жить. Ее коснулась чья-то рука. Над ней склонился все тот же мужчина.

— Вы не ранены? Идти можете?

Она приподнялась и посмотрела на него.

— Еще один сумасшедший шаг. Зачем вы это сделали?

— Я не знала, что здесь стреляют.

Он выпрямился.

— Насыпь — это граница. Неужели вы думаете, что мы стали бы сидеть здесь, если бы можно было уйти?

Он начал стряхивать с нее пыль.

— У вас в самом деле есть лодка?

Мария пошла вслед за ним в лагерь.

— Не знаю. Когда отплывала, у меня была краденая полицейская форма, сейчас я в своей старой одежде. И не помню, как переодевалась. Ничего не помню.

— Может, вас сюда доставили.

Он остановился, и она встретила пытливый взгляд его узких глаз.

— Может, вы…

— Что?

— Ах, не все ли равно. Мы ничего не теряем. Стало быть, давайте искать лодку. Не так-то просто пристать к берегу. Есть, собственно, одна возможность. За мостом берег крутой и высокий, а у моста — часовые. Стреляют они без предупреждения. Если промахнутся, затравят собаками.

— Как и в наших краях, — сказала Мария.

— Где это?

— На Севере. Часовые, собаки и винтовки, которые всегда наготове и не знают промаха.

— Вы с Севера?

— Мы беженцы, — пояснила Мария. — Думали, здесь живут по-другому.

Утром пятого июня Геллерт был сильно не в духе. О Марии Савари до сих пор никакой информации. Прошло уже три ночи и два дня, и в любой момент она, не имея с ним связи, могла попасть в руки Учреждения.

Возле дома стоял связной ИАС. Геллерт смотрел в небо и ждал. Если агент подойдет и попросит у него прикурить, значит, след Марии найден. Но, увидев Геллерта, мужчина отвел глаза и уставился на витрину.

Итак, ничего. Если Учреждение уже схватило Марию, ему, Геллерту, надо немедленно покинуть город. Он пошел вниз по улице, купил газету и бегло просмотрел ее. Если Учреждение столь же бессильно, как и он, своим бегством он, конечно же, привлечет внимание властей к своим друзьям. Так вот убегаешь всю жизнь в надежде на какой-то прорыв, а все идет по кругу. Ласточки в то утро летали высоко. Семь пятнадцать. У него еще оставалось время, минут десять, может быть, четверть часа, но принять разумное решение было почти невозможно. Он повернул назад, сел в свою машину и уехал.