Марианна Грубер - Промежуточная станция

• Название: Промежуточная станция
• Автор: Марианна Грубер
• Издательство: Фантакт
• Жанр: Современная проза
• Год: 1995
• ISBN: 5-85976-051-5

Современная австрийская писательница Марианна Грубер (р. 1944) — признанный мастер психологической прозы. Ее романы «Стеклянная пуля» (1981), «Безветрие» (1988), новеллы, фантастические и детские книги не раз отмечались литературными премиями.

Вымышленный мир романа «Промежуточная станция» (1986) для русского читателя, увы, узнаваем. В обществе, расколовшемся на пособников тоталитарного государства и противостоящих им экстремистов — чью сторону должна занять женщина, желающая лишь простой человеческой жизни?

---

Она не отходила от Марии, беспокойно метавшейся по постели. Джон сел за стол, оперся на него локтями и стал рассматривать свои руки.

— Это все не по мне, — сказал он.

— Что?

— Просто сидеть и ждать. Да только что можно поделать?

— Иди спать, — сказала Тереза. — Иди спать. Тебе надо отдохнуть. Я и сама управлюсь.

— А завтра?

— Что будет завтра, об этом мы станем думать, когда наступит завтра, — ответила Тереза. — Не начинай говорить, как Роланд. Эти его идеи и фантазии! Он расписывал нам будущее, и вот мы торчим здесь, а он исчез, и мы не знаем даже, нашел ли он свое счастье.

— Роланд никогда не говорил о счастье.

— Он говорил о том, что можно жить разумно. Разве не в этом счастье? Иди спать.

— У меня такое чувство, будто я обеих вас оставляю без помощи.

— Тут ничем не поможешь.

— Точно ничем?

— Точно ничем, — сказала Тереза. — Иди спать.

Спустя какое-то время она заметила, что лоб у Марии не пылает, как раньше. Жар спал. Под утро обе они заснули. Мария — лицом к стене. Тереза — склонившись над Марией, не отнимая ладони от ее лба. Когда Джон проснулся, он застал их спящими в этих позах. Он тихонько прошмыгнул в уборную в коридоре. В прорези почтового ящика торчала газета, снаружи падал тусклый дневной свет, но дождь перестал. Джон поставил воду для чая; проснулись и пришли на кухню дети, проснулись обе женщины. Мария молча поднялась с постели и оделась.

— Не вздумай говорить, что собираешься сегодня на службу, — сказала Тереза.

— А что ты предлагаешь? — спросила Мария.

— Мы хотели сообщить, что ты заболела.

— Это запрещено.

Мария подсела к столу и безучастно молчала, пока не увидела газету, которую Джон читал за завтраком. Она спросила, кто ее принес и не было ли еще и писем, внимательно просмотрела газету, но ничего не обнаружила.

— Обыкновенная газета. Называется «Общественный вестник». Я решил, что тебе по службе положено ее получать, — сказал Джон. — Она торчала в двери, когда я утром выходил в коридор. — Он показал в сторону уборной. — А может, это рекламный экземпляр, чтобы мы потом на нее подписались?

— Как будто у нас есть на это деньги. — Тереза быстро взяла у Марии газету.

В дверь позвонили. За детьми пришел комендант.

— Вот, убедитесь, — воскликнул он, увидев Марию. — Все в полном порядке. А если бы я на самом деле вызвал врача? Вам бы пришлось раскошелиться, да и врач бы только рассердился. — Он взял детей за руки. — Надо быть послушными, — сказал он, — всегда надо быть послушными.

Придя на службу, Мария никого не застала в кабинете. Горы папок с делами, возвышавшиеся вчера на столе, были убраны, все выглядело так, как тогда, в первое ее посещение. Она села за письменный стол и стала ждать. Было странно сидеть вот так, без дела, без пользы, и рассматривать вещи, недоступные взору горожан, потому что в Учреждение обычные посетители не допускались. Марии было совершенно непонятно, куда приходили люди, если они хотели на кого-то заявить — к этому их постоянно призывали плакаты и обращения по радио. Сюда, во всяком случае, не приходил никто. Здесь были только комнаты, дела да чиновники.

«А еще — городской герб», — подумала Мария. Зазвонил телефон. Звонил аппарат, стоящий на письменном столе бригадефюрера. После одиннадцатого звонка телефон замолк. Вскоре зазвонил телефон на столе Марии. Она досчитала до семи и сняла трубку.

— Алло, — помедлив, отозвалась она.

— Ну, наконец. — Это был бригадефюрер. — Вы пришли с опозданием.

— Я уже давно сижу здесь и жду.

— Если впредь меня не окажется в служебном кабинете, потрудитесь спуститься в мою комнату в подвале, — грубо сказал он.

— Я этого не знала, — возразила Мария. — я…

— Вот оно что. А вам не кажется, что от служащих Учреждения естественно ожидать, что они станут разыскивать своего непосредственного начальника, если у них вдруг не окажется работы? — прервал он ее. — За это вам платят.

Мария попыталась извиниться.

— Я прошу снисхождения у господина бригадефюрера, ведь я приехала с Севера, а там все всегда запрещалось, кроме того, на что было прямое разрешение. Даже снять трубку я сначала не отважилась; я обязательно наверстаю упущенное время.

— Хорошо, хорошо. — Голос бригадефюрера зазвучал дружелюбно. — Жду вас у себя.

Мария подумала о фотоэлементах, преграждающих дорогу, но он уже повесил трубку. Она вышла в коридор и долго шла по нему, пока не добралась до поворота. Там начинался спуск в подвал. Фотоэлемент был отключен, открыты были и две следующие двери. Рыжеволосая женщина, которую Мария видела здесь вчера, вышла ей навстречу, бросив на нее презрительный взгляд. Ее сопровождали грузчики с большими коробками. Женщина отдавала приказания движением руки и кивком головы. Мария почтительно поздоровалась, прижалась к стенке, затем проскользнула на склад. И там она увидела нескольких рабочих, выносивших из помещения коробки. Она попыталась разминуться с ними, заблудилась среди полок и в конце концов вынуждена была спросить у одного из них, как ей пройти к жилым помещениям чиновников.

— Учреждение с каждым днем кажется мне все огромней, — сказала она бригадефюреру, добравшись наконец-то до цели.

— Каждый день вы знакомитесь со все новыми помещениями. Впрочем, мы в самом деле разрастаемся. Работы все прибавляется, аппарат растет.

— Иногда кажется, что здесь поместился бы целый город.

— В определенном смысле в этом заключается наша цель, если вы имеете в виду, что забота и надзор государства включает в себя всех и вся и что никто не вправе оказаться вне пределов этой заботы. — Он снова посмотрел на нее ненавистным ей взглядом и приказал идти в его комнату. Мария не шелохнулась.

— В чем дело? — спросил он.

— Я ожидаю ваших разъяснений.

— Моих разъяснений? — Бригадефюрер засмеялся. — Неплохая идея. Вы хотите, чтобы и в этом смысле вам давали разъяснения?

Мария глядела на незастланную постель.

— Так будет каждый день?

— Каждый день? Вы переоцениваете мой интерес к вам. Не каждый день, и не все время.

— Я хотела спросить: это часть моих обязанностей?

— Это часть ваших обязанностей до тех пор, пока я хочу, чтобы это было частью ваших обязанностей.

Это было ее обязанностью, как обязательства перед детьми, которые однажды покинут ее дом, как обязательства перед Роландом, которого больше не было с ней. Она склонила голову, вошла в комнату, расстегнула блузку и медленно стянула с себя юбку. Когда она осторожно снимала чулки, чтобы не наделать затяжек, бригадефюрер опрокинул ее на постель и сразу же овладел ею.

— Не надо так пугаться, — сказал он. — Мы же оба из плоти и крови.

В полдень он отпустил ее домой, выдав пальтишки для детей и освободив от службы внешнего наблюдения до тех пор, пока у нее не пройдет простуда. Ей нужно приходить на службу только в первую половину дня, чтобы разобрать дела и корреспонденцию, а заодно получше познакомиться с порядками в Учреждении.

«Ему нужен предлог», — подумала Мария. Почти бегом она покинула здание и только подойдя к собору перешла на более спокойный шаг. Перед «Закусочной Чарли» ее вновь настиг приступ кашля. Она в изнеможении прислонилась к стене у входа. Какая-то женщина остановилась возле нее и спросила, не нужна ли помощь. Марии недоставало воздуха, чтобы ответить, и она только молча замотала головой. Нельзя, чтобы твое поведение бросалось людям в глаза. Она заставила себя сдвинуться с места. Дома, на кухне, она вымылась, растерев кожу докрасна. А что, если она забеременеет от этого человека? Она попыталась представить себе, что станет делать тогда. Может быть, в этом было особое отличие: иметь ребенка от чиновника Учреждения? А Роланд, что же Роланд? Коробка, которую дал ей бригадефюрер, стояла на комоде, и Мария положила в нее детские пальтишки, принесенные сегодня.

Перед ее глазами вновь возникли большая белоснежная постель и лицо бригадефюрера, заставившего смотреть на него, смотреть все время, так что ей не удавалось думать о чем-то другом. Когда он наконец закрыл глаза, она подумала, что скоро все кончится, но спустя короткое время все началось сначала. Этот человек — и она с ним в одной постели. Мария взяла коробку и опрокинула вверх дном.

Посмотри, чем ты обладаешь, если ты чем-то обладаешь, на что ты способна, чтобы объяснить себе, ради чего ты сделала то, что сделала, если однажды… «Упаси Бог, — подумала она, — когда-нибудь кому-то что-то объяснять». Она принялась сортировать вещи, лежавшие на полу. Детскую одежду свалила в одну кучу, вокруг разложила остальное: духи и лосьон, радиоприемник, посуду и столовые приборы. Затем, так и не накинув на себя никакой одежды, она, совершенно обнаженная, уселась прямо на полу, широко расставив ноги, взяла в руки кухонный нож и стала рассматривать себя.