Абдуманап Алимбаев - Мне есть что сказать Вам, люди (Рассказы)

• Название: Мне есть что сказать Вам, люди (Рассказы)
• Автор: Абдуманап Алимбаев
• Издательство: Издательско - полиграфическое объединение им. Гафура Гуляма
• Жанр: Короткие истории
• Год: 1992

Книгу А. Алимбасва составили рассказы, написанные им в разные годы. Все они повествуют о человеке— о величии и смятении его души, об ошибках и взлетах на жизненном пути, который в итоге оказывается не таким уж длинным, как предполагает в молодости человек, и это помогает ему осознать ценность каждого мига своего пребывания на земле.

Издание осуществлено за счет средств автора.

Ответственность за идейно-художественный уровень издания несет автор.

---

На супе за праздничным дастарханом сидели человек десять погонщиков. Лица их были выдублены солнцем и ветрами. Юноша, рассматривая их, молчал, словно проглотил язык.

— Что же ты молчишь, наш юный друг? Гостю не подобает молчать, — заметил седовласый, на что все сидящие с одобрением покачали головой.

— Я поэт, — смущенно начал юноша. — Правда, еще начинающий. Хотел послушать о странах, в которых вы бывали, об интересных встречах и историях…

— Ты правильно сделал, что пришел. Поэту надо знать много, больше, чем нам, простым смертным. Только вот как я думаю со своими друзьями: хороший рассказ — это неплохо, а дорога — лучше. Человек, познавший тяготы пути, становится добрее, мудрее других. Он не похож на обычного человека, который живет в селении и нигде не был.

— Вы правы, отец, — сказал один из собеседников. — Человек, взявший в руки перо, должен прежде всего познать жизнь. А разве можно познать жизнь, сидя на одном месте? Только познавший дорогу познает добро и зло, плечо друга, чувство Родины, родной земли и материнского очага.

— Вот видишь, юный друг, — сказал караванщик, — так думаем мы все. Вот тебе и совет. Собирайся с нами завтра в путь. Увиденный своими глазами мир неповторим и в десять раз более красочен, чем в любом пересказе.

На другой день, ранним утром, не попрощавшись с отцом и матерью, юноша ушел с караваном в дальние страны. Для него этот путь был началом новой жизни. Он видел брошенные людьми селения, крепости, государства. Одни были уничтожены войнами, другие оставлены из-за того, что изменились, ушли в сторону караванные пути. Он словно ощутил, как неторопливо протекали столетня.

Два года юноша странствовал с караваном. К нему привыкли, никто не обижал его, все старались рассказать ему что-нибудь интересное и даже освободить от тягот долгой и трудной дороги. Караванщик гордился тем, что среди них живет поэт, и надеялся, что скоро он напишет удивительные стихи или дастан и поразит всех. А может даже, имя его прогремит по всему свету.

Но шло время, а юноша ничего не писал. У него не получались ни дастан, ни стихи. И когда караванщик однажды спросил, когда же, сынок, ты прочитаешь нам свои стихи, юноша, опустив голову, молчал.

— Ну, ничего, — одобрил добрым голосом караванщик. — Писать стихи — очень трудное дело, сразу они на свет не являются, да и не каждому это дано. Нам некуда торопиться. Путь, который ты избрал, нелегкий, но я уверен, что придет время и проснется в тебе вдохновение. Обязательно проснется, я всем сердцем чувствую, и ты, как сильная птица, расправишь крылья. Тогда — о небо! — ты познаешь, что такое полет души, сила и красота слова.

Юноше нечего было сказать. Ему было стыдно перед караванщиком, ему хотелось провалиться сквозь землю, закопаться в горячий песок за свое неумение выразить словом то, что он увидел и узнал. И когда на следующее утро караван продолжил свой путь, юноша остался в безлюдной местности у небольшого колодца.

Через каждые два-три дня к колодцу подходили один за другим караваны. Люди, сопровождавшие караваны, говорили на разных языках, незнакомых для юноши. Встречая и провожая караваны, он все чаще думал о родном доме, ему хотелось в свое родное селение. Он вспоминал имена своих друзей, цветение абрикоса, граната, вкус воды из реки, которая протекала возле их дома. «Так вот почему, — думал он, — люди укрепляют стены и башни вокруг своих селений. Чтоб об их твердыню разбивались набеги кочевников». Нго интересовало, какая же сила хранит родную землю от разорения и забвения. Этого он не знал, не понимал. Не знал он, и как быть дальше.

Вскоре он собрался в путь и с восходом солнца ушел в пустыню. Через четыре дня у него иссяк запас воды. И ночью, сидя у небольшого костра, он в отчаянии подумал, что из пустыни он никогда не выйдет. Где-то совсем рядом раздавались щелканье и завывание шакалов. Юноша не плакал, потому что он познал уже трудности дальнего пути, познал пустыню и жизнь людей, живущих в ней. Он терпеливо ждал у костра восхода солнца. И оно взошло, как обычно восходит каждый день.

Собравшись из последних сил, юноша шел один среди песчаных барханов пустыни, словно чувствуя, что где-то среди безжизненного пространства есть клочок земли, где плещется родниковая вода, цветет земля.

Надежды оправдались: пустыня оборвалась, и перед ним возникла зеленая полоска земли. Ему хотелось кричать, но не хватало сил шевельнуть пересохшими губами. От увиденного кружилась голова, силы покидали его… Упав на горячий песок, он долго и неподвижно лежал и думал о своей матери, об отце, с которыми перед отъездом не попрощался. «Что же теперь поделаешь? — думал он. — Где взять силы, чтобы дойти, доползти до этого зеленого кусочка земли?» Он открыл глаза, — солнце было высоко над головой.

— Я всю ночь ждал твоего восхода, — сказал вслух юноша, — а ты, поднявшись высоко в небо, решило не выпускать меня из пустыни. Но нет, светило жизни, я человек. Пока есть силы, и воля есть, ты слышишь, есть! Л значит, я буду биться за каждый миг, за каждый час своей жизни.

Он полз и говорил:

— Ах, как прекрасна жизнь. Теперь я это понимаю. Я знаю ей цену.

Он говорил так и полз и вдруг почувствовал прохладу под собой. Зеленая трава росла в протоке небольшого ручейка…

Юноша, разглядывая прозрачный ручеек, думал, как интересно и сложно устроен мир, как неразрывен человек со всем, что его окружает.

— Куда же ты, ручей, меня сегодня приведешь? — шепотом спросил юноша.

Идя по течению ручейка, юноша увидел небольшой дом, возле которого девушка снимала седло с белогривой лошади. Из дома, кашляя, вышел старик со словами:

— Ой, дочка! Разве так можно скакать? Так и лошадь можно загнать. А это кто к нам пожаловал? — увидев юношу, спросил старик.

Девушка, опустив седло на землю, с удивлением смотрела, как шел, шатаясь из стороны в сторону, обросший, в разорванной одежде, человек.

Подойдя ближе к дому, юноша сначала опустился на колени, а потом и вовсе повалился на свежую, зеленую, мягкую траву, — Видать, дочка, этому человеку пустыня подарила вторую жизнь. Ну-ка, доченька, принеси ему что-нибудь, подстели, а то в доме душно. И воды не забудь, — говорил старик.

На другой день юноша узнал, что здесь было раньше большое селение, но пришли кочевники, сожгли дома, а всех жителей угнали в рабство. В живых осталось не так уж много людей, но и они ушли из этих мест в поисках счастья. Только старик с дочерью и остались, надеясь, что жители селения вернутся. Но они не возвращались.

— Возможно, поэтому, — говорит старик, — вода в роднике стала исчезать и пустыня стала постепенно проглатывать этот когда-то большой оазис.

Через несколько дней юноша окреп и рассказал старику и его дочери о всех своих приключениях.

Шло время, юношу научили скакать на лошади, скирдовать сено, пахать землю и еще многому другому. Его интересовало все: границы селения, сколько человек жило здесь, кто чем занимался. И когда он узнал, что у жителей селения был общий сад и все пользовались его дарами, ему захотелось увидеть этот сад.

Старик привел его в опустевший сад, где большинство деревьев засыхало, потому что им не хватало воды. Сад был разбит на пять рядов, и в каждом ряду росло по триста деревьев. Осмотрев сад, юноша сказал старику:

— Теперь, отец, у меня есть дело. Пока не дадут урожай все деревья этого сада, я не покину ваш край…

До осени юноша расчистил ручей, привел в порядок родники, очистил сад от сушняка. И пустыня отступила… Но юноша не унимался, он помнил данное слово.

Четыре года подряд цвели и давали урожай деревья большого сада. Но не все, не все… Очень трудно отходили они от безводья и жажды. И все же… В селение стали приходить караваны и возвращаться люди — жители этого селения. И лишь на пятый год зацвел весь сад, все пять его рядов. И все триста деревьев в каждом ряду. Не знаю, написал ли юноша дастан об этом, но что он стал поэтом в своем деле, нет сомнения.

Рисунки Дон-Кихота

Солнце было в зените, когда директор завода Анатолии Михайлович вместе со своими сотрудниками подъехал к усадьбе управления колхоза. Решался вопрос о выделении заводу десяти гектаров бросовых земель для строительства зоны отдыха. Председатель колхоза раскрыл карту колхоза и стал карандашом обводить территорию, предназначенную для заводчан. Для решения вопроса пришлось вызвать агронома. В кабинет вошла женщина лет тридцати пяти со строгим лицом.

— Наташа, это ты? — вдруг поднялся с места Анатолий Михайлович.

— Да, это я, — улыбнулась агроном.

— Здравствуй, родная! Как давно мы с тобой не виделись, — покачал головой директор.

— Ты прав, Толя, лет десять, наверное, — согласился агроном.

— Ну, вот и прекрасно, — привстал с места председатель. — Если наш партнер — директор завода не женат, то мы сразу сыграем свадьбу. И объединим наши коллективы — завода и колхоза. Вы знаете, в старину, — продолжал он, — чтобы государства не воевали между собой, правители выдавали своих дочерей замуж за заморских царей… — Он рассмеялся, поперхнулся и пробормотал — Старость не радость.