Джим Батчер - Холодные деньки

• Название: Холодные деньки
• Автор: Джим Батчер
• Издательство: Rok
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-0451464408

Гарри Дрезден ЖИВ!

После того, как был убит таинственным противником, проложил себе путь через царство между жизнью и смертью, и вернулся обратно в мир смертных, Гарри понял, что, возможно, смерть была не так уж и плоха. Потому теперь он больше не Гарри Дрезден — единственный профессиональный чародей в Чикаго.

Он теперь Гарри Дрезден — Зимний Рыцарь Мэб, Королевы Воздуха и Тьмы. После того, как у Гарри не осталось другого выбора, кроме как дать клятву верности, Мэб не собиралась позволить чему-то столь незначительному, как смерть, украсть приз, который она стремилась заполучить так долго. И каждое её слово стало для него приказом — что бы она ни требовала сделать, куда бы ни велела пойти, кого бы ни приказала убить.

Угадайте, кого Мэб закажет в первую очередь?

Конечно, это не будет обычным, повседневным убийством. Мэб хочет, чтобы её новый миньон совершил невозможное: убил бессмертного. Неплохое задание, а? И что ещё хуже, возникла растущая угроза от непостижимого источника магии, который может создать Гарри такие проблемы, по сравнению с которыми смерть похожа на праздник.

Окружённый старыми и новыми врагами, Гарри должен собрать своих друзей и союзников, предотвратить уничтожение бесчисленных невинных людей, и найти выход из своего вечного рабства, прежде чем новоприобретённые силы лишат его того единственного, что он ещё может назвать своим…

Его души.

---

Я ставил щит между нами и чёрным камнем, в то время как наш противник тратил время на переговоры. Он был не так же хорош, как щит, который я мог бы создать, если бы мне удалось заменить мой старый защитный браслет. И я не мог держать его как угодно долго, но в том и не было нужды.

Как только взрыв отгремел, я сбросил щит, на сей раз концентрируя волю в своей другой руке, собирая сгусток сырой силы размером с пушечное ядро, и с первым же намёком на движение снаружи дверного стекла я прорычал:

— Forzare! — и отправил его в стремительный полёт к цели.

Сила кувалдой ударила в дверь и превратила около пятидесяти фунтов обработанного свинцом стекла в облако острых как бритва осколков. Лестничный проем, ведущий в паб Maка, был ниже уровня тротуара, так что не было никакой возможности ни одному из осколков вылететь на улицу.

Мгновение спустя, нижняя половина двери взорвалась летающими деревянными кинжалами. Мой щит остановил все направленное в Maка, но я не мог поймать каждый из них. Один из обломков боковым краем порезал мне левую скулу, и если бы в этот миг он разломался хотя бы на еще одну часть, то острый конец вонзился бы мне прямо в мозг. Но и такой как был, он ударил меня как бейсбольная бита, ошеломил и сбил с ног.

Окружающий мир тут же замедлился, словно в эхо-камере, иногда это случается после удара в голову, и я увидел, как наш противник входит внутрь.

Поначалу я не смог интерпретировать то, что увидел, в что-либо имеющее смысл: Это выглядело как что-то вроде этих гигантских вращающихся труб для автоматической мойки машин, покрытых лентами мягкой ткани. Причем из тех автомоек, в которых ваш автомобиль на самом деле моют с шампунем. За исключением того, что это не было трубой. Это была сфера. И это происходило не на автомойке, а протискивалось сквозь Макову дверь.

Мак выстрелил из дробовика, звук выстрела ударил меня в спину. Эти штуки могут быть очень громкими в замкнутом пространстве. С нападавшего полетела пыль и ошмётки лоскутов ткани, но он не замедлился. Гигантский шар из лохмотьев мчался прямо на меня, но тут сбоку подскочил Томас и с разворота врезал по нему одним из тяжёлых дубовых столов Мака.

Небольшая наводка по драке в баре: в реальной жизни, когда вы бьёте кого-то мебелью, она не разламывается на части, как в кино. Она ломает того, кого вы ею ударили. Раздался смачный звук удара, и импульс движения катящейся фигуры мгновенно сменил направление на 90 градусов. Шар пролетел через всю комнату, шлейф серо-коричневой ткани волочился за ним, словно хвост у кометы, ткань хлопала и развивалась в неестественном объеме, пока он не впечатался в стену со звучным шмяком.

Еще один совет насчёт драки: не залёживайтесь на земле. Если вы не знаете точно, с кем столкнулись; если вы не уверены, что у парня, с которым вы боретесь, нет приятеля, который может подоспеть к нему на помощь, вы не можете позволить себе просто лежать и ничего не делать. Мое тело тут же начало двигаться и, хотя я не был уверен, как ему это удавалось, уже подталкивало меня на ноги.

Мак опёрся рукой на барную стойку и перемахнул через нее так ловко, словно делал это постоянно. Шар отвалился от стены, прокатился по столу, и кучей упал на пол. Мак сделал пару быстрых шагов, чтобы занять лучшую позицию для обстрела, снова грохнул выстрел дробовика. От нападавшего взлетело еще одно облако ошмётков ткани и пыли.

Время в комнате снова вернулось к нормальной скорости. Десятки полос темной мешковины взметнулись прочь от шара, моментально обвиваясь вокруг столов и стульев. Стул полетел в Томаса, выбив стол у него из его рук и вынудив уворачиваться, а не нападать. Дробовик Мака прогремел ещё трижды, а я бросил в шар ещё одно копьё силы. Пули Мака лишь поняли клубы ошмётков, а мой собственный магический удар разщепился и прошёл по сторонам от этого существа, вдребезги разбив стул и впечатав его в стену позади шара.

И тут он рассмеялся.

Мебель разлетелась от него, отброшенная с нечеловеческой силой. Стол летел на меня, вертясь, словно тарелка для фрисби, и мой щит едва смог отразить его узкий край. Прилетевший барный стул выбил ноги из-под Томаса, и мой брат полетел на пол, успев только ахнуть. Мак смог укрыться за барной стойкой, но когда другой стол врезался в нее, раздался громкий треск и несколько больших кусков дерева отломились под ударом.

Очертания существа взбаламутились волнообразной массой цвета пепла, и оно поднялось. Его контуры были размыты, но не полностью скрыты покровом. Оно было долговязым и было вынужден пригибаться, чтобы избежать лениво вращающихся лопастей вентиляторов на потолке. Оно было, более ли менее, человекообразным, и меня вдруг поразило осознание того, что я смотрел на некоторый тип гуманоида, обряженного в уродливую одежду из всех тех беспокойных, шелестящих лент.

Оно медленно подняло голову и сосредоточилось на мне.

Существо не смотрело на меня — оно вообще не имело глаз, только гладкая кожа со шрамами в местах, где они должны были находиться. Его кожа была жемчужно-серой с тёмными полосами, что делало его похожим на акулу. Его рот расплылся в широкой ухмылке, что ещё больше усилило сходство. Оно не имело зубов, только лишь один гладкий хребет из кости был расположен там, где у человека находились зубы. Губы чудовища были чёрными, и рот от этого становилось ещё труднее разглядеть. Две небольшие струйки слюны стекали по углам его пасти, оставляя чёрные полосы за собой, а на голове у существа не было и намёка на волосы.

— Чародей, — сказало оно, и его голос совпал с тем, что исходил из глянцевого камня. — Ваша жизнь не должна закончиться в этот день. Сдавайтесь, и я пощажу ваших товарищей.

Я мог слышать, как Мак перезаряжает дробовик позади меня. Томас держал своё оружие в руке за спиной и тихо шёл по комнате, чтобы заставить Акулью Морду обратить свой взор на него.

Вот только у этой штуки не было глаз. Что бы оно не использовало, чтобы следить за нами, у меня было ощущение, что стоя на одном и том же месте, мы не получали особого преимущества.

— Сдавайся, — сказал я, пытаясь постоянно перемещаться с того места, где мой голос был услышан. — Да, гм… Я не уверен правда, что хочу каких-либо капитуляций сегодня. Была распродажа капитуляций, и я пропустил это, но я не хочу срываться с места и купить другую по обычной цене прямо сейчас. Я боюсь, что распродажа может снова начаться через неделю, и затем, я имею в виду, да ладно. Как глупо бы я чувствовал себя?

— Легкомыслие не изменит направление сегодняшнего дня, — прошипел Акуломордый. Его жужжащий голос, похожий на скрежет, был очень неприятен моим ушам, он был словно звуковым аналогом зловония гниющего мяса. Что вполне подходило, потому что остальная его часть пахла, как гнилое мясо. — Ты пойдёшь со мной.

— Эй, Гарри, а Мэб не так же говорила? — язвительно поинтересовался Томас.

Я незаметно для Акульей Морды показал брату средний палец.

— Слушай, Спанки,[8] — сказал я Акульей Морде. — Я немного занят, чтобы сражаться с каждым случайным чудаком, комплексующим из-за своих причиндалов. Иначе я был бы просто счастлив разбить об тебя бутылку пива, пнуть тебя по шарам, вышвырнуть тебя из зала через двери и всё такое в том же духе. Почему бы твоим людям не связаться с моими людьми, и мы можем проделать всё это когда-нибудь на следующей неделе?

— На следующей неделе у тебя семинар, обучающий смеяться над собой, — возразил Томас.

Я щёлкнул пальцами:

— Что насчёт недели после?

— Поиск квартиры.

— Хлопоты, — сказал я. — Хорошо, никто не сможет сказать, что мы не пытались. Увидимся позже.

— Гарри, — сказал странный голос. Или, вернее, он не был странным — просто странно было его слышать. Мак не из тех, кого можно назвать любителем поговорить. — Не болтай. Убей его.

Слова Мака, похоже, сделали то, чего не достигла вся та чепуха, что я нёс — они заставили Акулью Морду взбеситься. Он повернулся к Maку, дюжина полос из холстины выстрелила во все направления, сгребая все предметы в пределах досягаемости, и его чуждый голос перешел в жёсткий скрежет.

— Ты! — зарычал Акулья Морда. — Тебе нет места в этом, наблюдатель. Ты считаешь, этот жест имеет значение? Он во всех отношениях так же пуст, как и ты. Ты избрал свою дорогу давно. Будь благодарен за возможность лечь и умереть рядом с ним.

Думаю, что на секунду у меня отвисла челюсть:

— Эээ… Maк?

— Убей его, — повторил Мак, его голос стал жёстче. — Это только первый.

— Да, — сказал Акулья Морда, наклоняя голову почти перпендикулярно. — Убей меня. И придут ещё. Уничтожь меня, и они узнают. Отпусти меня, и они узнают. Твои дни сочтены, чародей.

И пока он говорил, я чувствовал, как ужасная, безнадёжная тяжесть опускается на моё сердце. Чёрт возьми, разве того, через что я уже прошёл, было не достаточно? Не более, чем достаточно? Неужели моя жизнь уже не причинила мне в достатке горя и страданий, боли и одиночества? И теперь я собираюсь противостоять ещё чему-то, чему-то новому и страшному, тому, что наступает на меня маршем, легионами, не меньше. Какой в этом смысл? Не имеет значения, что я сделаю, безразлично, насколько сильнее и умнее я стал или насколько лучшими связями обзавёлся, плохие парни просто продолжают становиться всё больше, сильнее и многочисленнее.