Максим Гарин - Атаман. Кровь за кровь

• Название: Атаман. Кровь за кровь
• Автор: Максим Гарин
• Издательство: Литература
• Жанр: Боевик
• Год: 1998
• ISBN: 985-437-394-0

Волна вооруженного бандитизма прокатилась по югу России в самом жестоком, беспредельном проявлении, — похищении людей с целью выкупа, пожалуй, самое обыденное дело; грабежи, разбойные нападения, кровавые расправы над неподчинившимися, на фоне продажных чиновников, пьющих и жирующих на глазах у простых людей. Как выжить там, где действует закон волчьей стаи?..

Герой романа Максима Гарина и Андрея Воронина «Атаман. Кровь за кровь» — потомственный казак Юрий Терпухин, помогая другу, попадает в такой водоворот событий, из которого выйти живым удалось бы не многим, а ему это удается, ведь Терпухин — атаман…

Юрий Терпухин не становится на колени перед обстоятельствами, даже если на карту поставлена его жизнь, — либо в банду, грабить и убивать, — либо умереть. Выбранный атаманом, он обращается к истокам, к корням своего народа. Русский казак — воин и труженик, а не бандит с большой дороги…

---

— Почему это?

— Потому что этот человек уже бежал. Ему помогли в этом. Но беглецы где-то застряли.

— И ты просишь, чтобы я вытащил их?

— Да, работа подходящая для тебя по сложности.

— Извини, в этом деле я доброволец или мне заплатят?

— Пятнадцать тысяч.

Бузуев заерзал на сиденье. Полина заметила это и спросила:

— Твой друг неравнодушен к деньгам?

— Нет, Полина, он больше заработает, охраняя проституток на Тверской.

— И ты?

Терпухин промолчал.

— Пятнадцать тысяч аванс и пятнадцать тысяч после доставки двух человек.

— Кто платит за это?

— Я. Или ты мне не доверяешь?

Терпухин опять твердо произнес:

— Полина, кто платит за это?

— Скажем, люди Завгаева.

— Того самого Доку Завгаева? И что, один из этих людей его сын?

— Сын его ближайшего соратника.

— Я лично не знаю ни Завгаева, ни его соратников. Не знаком и с их сыновьями. Но сдается мне, что упоминание в Чечне этой фамилии не совсем желательно.

— Иногда это необходимо. Особенно теперь, когда война окончена и пора качать нефть. Ну так как, ты согласен или нет?

— Нет, спасибо, Полина.

— Ты разочаровываешь меня. Во второй раз… Останови машину.

Полина пересела в машину, которая следовала за ними. Бузуев проводил ее глазами.

— Ты чего не согласился? — набросился он на Терпухина. — Это же твоя работа! Такая куча денег!

— Я не собираюсь портить собственную шкуру. Это во-первых. А во-вторых, как ты думаешь, для чего я выпускал на волю Иванаускаса?

— Да? Ну ты даешь! Так что, Иванаускас на задании, да? Но она хотела тебя, между прочим…

— Что ты несешь? — буркнул Терпухин. — Она нашла себе другого.

— Она верна тебе! Эта женщина смотрела на тебя, как собака на хозяина. Я читал это в ее глазах.

— Ты ее не знаешь. Она меня терпеть не может. Из-за дочери.

— Попомнишь мое слово, ты будешь жалеть, что отказался. Она с тобой еще не то сделает, Юрий…

— Это ты, Валек, женщин боишься, потому что был женат и развелся. А мне с ними делить нечего. Я им никогда не доверял.

— Я им тоже не доверяю. Вот, смотри, еще одна, — сказал Бузуев, указывая на «ночную бабочку», дежурящую на выезде из города. — Может, тормознем?

— Спешить надо, — ответил Терпухин и выжал педаль газа до упора. И напрасно. Метрах в пятидесяти впереди оказалась засада гаишников.

Один из них взмахнул полосатым жезлом, приказывая остановиться.

— Сержант Аникушкин, — представился гаишник. — Прошу предъявить документы.

— Прости, сержант, — решил все уладить по-хорошему Терпухин.

— Ты понимаешь, что ты ехал со скоростью почти сто двадцать кэмэ в час, когда здесь разрешено только шестьдесят! Это грубейшее нарушение! Ты поставил под угрозу жизни людей! К тому же вы только что пили.

Вечер закончился тем, что сержант отобрал у Терпухина водительское удостоверение. Денег на взятку не было.

— Ну что, — вздохнул Терпухин, — потопаем пешочком? А, Валентин?

— Придется… — буркнул Бузуев, покачиваясь на ногах.

— Дела-а! — сказал Терпухин, — Когда-то я охранял резидента тогда еще советской разведки в Кабуле и получил вот такую ма-аленькую пулю. Прямо в колено. Меня, конечно, классно заштопали, но с тех пор не могу долго ходить пешком.

— Что значит ма-аленькую пулю?

— Да есть такое спецоружие. Из толпы стрелять…

— Юра, а сколько раз ты был ранен?

— Да раза три, когда был в Афганистане. Про первый раз я рассказал, во второй раз был ранен, когда мы окружали банду. Уже серьезно. Тогда я почувствовал, что это такое. Ранение, особенно полостное, — серьезная вещь. Слушай, Валек, выхода у нас нет. Надо соглашаться с предложением Полины. Тогда и машину отдадут, и права, и все на свете нас будет.

Глава 38. Труп за двойной дубовой дверью

На следующий день Терпухин пошел к Полине. Разговор у них явно не клеился, потому что отношения были натянутые. Женщина чувствовала себя обиженной за вчерашний отказ. В конце-концов Терпухин, подавив гордость, сказал, что принимает ее предложение — выручить из плена сынка чеченского политика.

— Ну и отлично! — обрадовалась Полина. — Только я об одном тебя попрошу: перед тем, как отправиться в Чечню, ты должен съездить в Ростов.

— С какой целью?

— В Ростове есть морг. В нем хранят неопознанные трупы. — Голос у Полины изменился, она отвернулась. — Возможно, среди этих трупов…

— Можешь не продолжать, — перебил женщину Терпухин. — Я поеду, сегодня же.

— Я еду с тобой, — заявил Бузуев, как только Терпухин сообщил ему о просьбе Полины осмотреть морг в Ростове.

— Нас там так трясти будут! Сам знаешь обстановку.

Слова Терпухина о том, что их будут обыскивать на каждом шагу, подтвердились сразу же, как только самолет приземлился. Всех пассажиров прогнали через спецконтроль, затем стали тщательно изучать документы. В автобусе, следующем в центр Ростова, водитель объявил заунывным голосом: «Не оставляйте свои вещи в салоне! Если увидите какой-либо предмет, вызывающий ваше подозрение, сразу сообщите об этом водителю! Ни в коем случае не трогайте предмет руками!»

— Вот, блин, дожилась Россия! — буркнул Бузуев. — Как в Израиле каком.

— Ну, в Израиле, братец, по-другому, — сказал Терпухин. — Я, конечно, высказываю свое личное мнение, но считаю, что позиция евреев, которую они занимают по отношению к арабским террористам, совершенно верная. Взорвал бомбу — получи взамен налет бомбардировщиков. Каждый должен знать, что он понесет наказание.

— Но это тоже варварство! — не согласился Бузуев.

— А не варварство обвязывать себя тротилом и взрывать вместе с собой детей? В Израиле, даже если террорист совершил террористический акт десять-пятнадцать лет назад, спецслужбы все равно его вычисляют, убивают, а потом показывают по телевизору: вот, мол, так и так, помните, пятнадцать лет назад господин такой-то совершил теракт — убил пять человек. Сейчас мы его нашли, вот его труп. Понял? Тогда у замышляющих теракт будет чувство, что в любом случае они будут наказаны. А безнаказанность порождает безнаказанность.

Несмотря на тревожную атмосферу, Терпухин пребывал в благодушном настроении, а Бузуев нервно вздрагивал на каждый призыв водителя быть бдительным.

Ростов изнывал от жары, но на уличных клумбах пестрели ухоженные цветы. Где-то рядом плескался Дон, на берегах которого, вероятно, отдыхало много народу.

— Я пойду куплю билеты, — сказал Терпухин и, прислонив бывший у него в руках дипломат к спинке сиденья, вышел из салона автобуса.

Он тут же был остановлен криками нескольких пассажиров:

— Молодой человек, это ваш дипломат?

— Вы забыли вещи!..

Терпухин оглянулся, махнул рукой и пошел к билетной кассе.

— Куда же вы пошли?! — почти истошно закричал пожилой мужчина.

Терпухин махнул рукой трусливому пассажиру, что, мол, дипломат его и он сейчас вернется. Пассажиры смотрели на Терпухина, как на подрывника. Тогда Бузуев схватил дипломат и пошел следом за приятелем.

— Совсем свихнулись, — сказал Юрий, — весь юг потерял покой. А это самый благодатный край…

— А что ты хочешь, — отозвался Бузуев, — поживи в такой атмосфере, когда маячит постоянная угроза бойни, терактов… И не только перед ростовчанами… Так и в Краснодаре, и в Ставрополе, и в Таганроге… И не всегда получается так, что простые люди остаются статистами, молчаливыми участниками кровавой трагедии.

В центре города у приятелей трижды проверяли документы, требовали показать билеты. Стоило им где-нибудь сесть или просто остановиться, словно из-под земли вырастал страж порядка: «Какие проблемы, чего ждете?» — и долгим испытующим взглядом всматривался в лица, будто отыскивая в них черты какого-нибудь разыскиваемого преступника.

В городе царила атмосфера страха. То там, то тут раздавались голоса: «Ну, где они еще будут взрывать? Когда, наконец, Ельцин заткнет глотку Чечне?»

В гостинице, перед тем как выдать ключи от номера, багаж Терпухина внимательно осмотрел серьезный человек в сером костюме. Время от времени он бросал на Терпухина и Бузуева такие взгляды, словно пытался пробурить глазами дырки в теле. Этот же человек и его коллеги все время дежурили у входа в гостиницу, через раз требуя документы, удостоверяющие личность.

Потом Терпухина уже узнавали и кивком головы разрешали пройти. Меры предосторожности были понятны. Все население города спало вполуха. Люди уже убедились, что террористы коварны, и знали об этом не понаслышке. Масла в огонь добавляли заявления то Радуева, то других полевых командиров о том, что взамен разрушенного Грозного для новой столицы чеченской республики вполне подошел бы благоустроенный Ставрополь. Местные газеты писали, что во время похорон жертв теракта в Пятигорске раздавались недвусмысленные угрозы в адрес проживающих в крае чеченцев, призывы взять их всех в заложники, чтобы тем самым обезопасить местное население. Однако большинство коренных жителей края, несмотря на коснувшиеся их события недавней войны и нынешние взрывы, не были склонны действовать решительно. Наиболее радикальные предлагали наглухо закрыть границу с Чечней. Впрочем, это же говорилось и до ввода российских войск в бывшую автономную республику.