Майкл Бейджент - Мессианское наследие

• Название: Мессианское наследие
• Автор: Майкл Бейджент
• Издательство: М.: Изд-во Эксмо, 2005. — 512 с.: ил.
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-14032-8

«Мессианское наследие» — захватывающее расследование того, какую роль в мировой истории играет тайное общество «Приорат Сиона», известное также как «Стражи Святого Грааля». Авторы раскрывают перед читателем многие секреты деятельности религиозных орденов, существующих за солидным и внешне благополучным фасадом европейских институтов власти, экономики и культуры. Массированная дезинформация и заговор мировых закулисных сил, влияние приоров на политику западных государств и связь древних ересей с современной геополитической ситуацией — все эти вопросы, которые затрагивают авторы, делают данную книгу не только актуальным документальным триллером, но и настоящим исследованием в области сакральных знаний.

Книга продолжает тему, затронутую в «Святой Крови и Святом Граале» — бестселлере, принесшем авторам мировую известность и позволившем не менее популярному сейчас Дэну Брауну написать «Код да Винчи». Авторы сообщают новые подробности сделанных ими ранее сенсационных открытий и делятся любопытными размышлениями о событиях недавней истории, проводя интересные параллели между поведенческой тактикой религиозных фигур Средневековья и диктаторов XX века — Гитлером и Сталиным. По информативности и увлекательности «Мессианское наследие» не уступает «Святой Крови и Святому Граалю», а местами даже превосходит ее.

---

Сегодня ученые-библеисты не видят оснований сомневаться в том, что Иоанн Предтеча и Иисус были двоюродными братьями. Сегодня возобладало мнение, что мать Иисуса была сестрой Елизаветы, матери Иоанна. В то же время евангелист Лука со всей определенностью говорит о том, что Иоанн Креститель по материнской линии происходил из династии или, лучше сказать, рода первосвященников, потомков Аарона. Это автоматически означает, что то же самое можно сказать и об Иисусе. В то же время Лука подчеркивает, что Иисус по отцу[82] происходил из Дома Давидова. Таким образом, будучи потомком Аарона, Иоанн вполне мог претендовать на титул мессии-первосвященника. Иисус же, бывший потомком и Давида, и Аарона, мог выдвигать претензии на оба титула — мессии-царя и мессии-первосвященника. Это в известной мере объясняет приводимое Лукой в книге Деяний (Деян. 2, 36) утверждение, что «Бог соделал Господом[83] и Христом Сего Иисуса».

Узы близкого родства, связывавшие Иоанна и Иисуса, повышали их престиж и обоснованность их притязаний на оба мессианских титула. И поскольку в апокалипсической атмосфере той эпохи ортодоксальные иудеи с нетерпением ожидали прихода двух мессий: одного — из царского рода, то есть из дома Давидова, а другого — из рода первосвященников, потомков Аарона, они держали в поле зрения весьма и весьма небольшое число семейств. И если ожидаемые мессии были двоюродными братьями, теперь трудно даже вообразить, насколько поразительным и убедительным казался иудеям сам факт подобного родства. Это почти наверняка было воспринято как явный знак и реальное проявление Промысла Божьего.

Если Иисус был мессией-царем, а Иоанн — мессией-перво-священником, то акт крещения[84] Иисуса в Иордане приобретал еще более важное значение: мессия-первосвященник как бы подтверждал официальный статус второго мессии — царя, который, по особенному Промыслу Божьему, приходился ему близким родственником. Подобные двойные мессианские и родственные узы лишь подкрепляли друг друга. И поскольку духовные и светские властные функции оказались объединенными в одном и том же доме (понимая его широко), будучи связанными единством крови, этот союз оказывался вдвойне легитимным, имевшим двойную сакральную санкцию, что являлось как бы залогом возрождения единства всего народа. Именно так, как мы уже это отмечали, обстояло дело во времена правления династии Маккавеев, последней этнически еврейской[85] монархии Израиля. Поэтому то движение, заметной частью которого, по-видимому, были Сам Иисус и Его последователи, рассматривало режим Маккавеев как своего рода вдохновляющий прототип будущего царства.

Итак, если Иоанн был Мессией-первосвященником из дома Аарона, а Иисус — Мессией-царем из Дома Давидова, вполне возможно, что после казни Иоанна Иродом Антипой Иисус стал главным претендентом на обе роли, приняв на Себя статус и функции погибшего пророка. Более того, не исключено, что Иоанн, предчувствуя свою неминуемую гибель, сам сделал некие ритуальные распоряжения относительно передачи своих функций, возможно — в акте крещения в Иордане. Это становится очевидным, если учесть тот факт, что лишь после казни Иоанна Иисус начинает более строго относиться к Своему служению. Во всяком случае не секрет, что в числе последователей Иисуса было немало бывших учеников Иоанна. И если Иисус принял на Себя двойную роль — Мессии-царя и Мессии-первосвященника, Он наверняка был фигурой, достойной столь высокого призвания.

ФОМА, НАЗЫВАЕМЫЙ БЛИЗНЕЦ

Существуют и другие, еще более неожиданные версии воплощения принципа двойного мессии. Эти версии касаются не Иоанна Крестителя, а куда более таинственной фигуры, о которой сознательно умалчивает позднейшая христианская традиция. Для этого должны были существовать веские основания.

Во всех четырех Евангелиях и в книге Деяний упоминается некий ученик Иисуса по имени Фома. В то же время с его именем не связано никаких особых событий. Нам о нем практически ничего не известно. Этот человек никак не выделен из круга последователей Иисуса. По всей видимости, он выполнял некие функции периферийного плана. И лишь в Евангелии от Иоанна ему приписывается курьезное и весьма любопытное высказывание. Когда Иисус получает известие о болезни Лазаря, Фома убеждает всех поспешить в дом Лазаря в Вифании: «пойдем и мы умрем с Ним» (Ин. 11,16). Кроме этой фразы, Фома не произносит ни единого слова вплоть до самого Распятия. А затем, в другом пассаже Евангелия от Иоанна, который, по всей вероятности, представляет собой позднейшую вставку, он открыто выражает сомнение в том, что Иисус действительно воскрес во плоти[86].

Если же обратиться к другим источникам, не вошедшим в канон Священного Писания, то роль Фомы сразу же заметно возрастает. По свидетельству Евсевия Кесарийского, церковного историка IV в., Фома отправился с проповедью Евангелия на северо-восток, к парфянам — «варварскому» народу, занимавшему территории от Междуречья Тигра и Евфрата до земель современного Ирана. Согласно апокрифическому тексту, датируемому III в. н. э., миссионерский путь Фомы пролегал еще дальше. По преданию, он принял смерть в Индии[87], будучи заколот врагами. Однако могила, в которой он был погребен, впоследствии оказалась пустой. Аналогичные предания бытуют и среди адептов особой секты сирийских христиан, которые называют себя «христианами святого Фомы». По преданию, они были обращены в христианство апостолом Фомой, который впоследствии пострадал за Христа в Милапуре, недалеко от Мадраса.

Если эти свидетельства заслуживают доверия, получается, что Фома был одним из наиболее активных и влиятельных учеников Иисуса. Если Павел по праву считается верховным апостолом Западной Европы, то Фома, действуя практически в одиночку, распространял новое учение в странах Востока. При этом учение, которое проповедовал Фома, не было Павловой версией христианства. Это была особая форма учения назареев, именно такая, какая и могла исходить от Иакова и назарейской элиты в Иерусалиме.

Но кем же на самом деле был Фома? Мы знаем, что Симон Петр и его брат Андрей, а также двое сыновей Зеведеевых (Иаков и Иоанн. — Пер.) были простыми рыбаками из Галилеи. Есть у нас и кое-какие отрывочные сведения и о других учениках Иисуса. Что же кается Фомы, то о нем мы не знаем ровным счетом ничего. Вопрос о его идентификации становится еще более пикантным, если вспомнить, что Фома — это, собственно говоря, вовсе не имя. Подобно тому, как Петр — это прозвище рыбака по имени Симон, означающее «камень» или «твердый, стойкий, скала», «Фома»[88] — это кличка, означающая по-еврейски просто «близнец».

В версии Евангелия от Якова, входящей в состав Библии короля Иакова, на первый взгляд, можно найти некоторое разъяснение этого вопроса. Интересующий нас персонаж именуется в ней «Фома Дидим», или «Фома, называемый Дидим». Но на самом деле это прочтение лишь еще более затемняет вопрос, ибо слово «дидим» также означает «близнец». Переведя «Фома Дидим», получаем откровенно нелепый плеоназм — «Близнец Близнец». Фраза «Фома, называемый Дидим» звучит еще более гротескно: «Близнец, называемый Близнец». Не проясняют существо вопроса и более поздние переводы, в которых читаем: «Фома, названный Близнец». В них мы видим все тот же логический абсурд — «Близнец, названный Близнец».

Какая же тайна здесь скрыта? Как звучало настоящее имя Фомы? Кому он приходился близнецом?

Ответы на эти вопросы, по крайней мере — на большинство их можно найти в апокрифическом Евангелии Фомы, весьма раннем тексте, условно датируемом концом I в. н. э. В нем Фома именуется «Иуда Фома», что можно перевести как «Иуда Близнец». В другом, чуть более позднем, апокрифическом памятнике, так называемых Деяниях Фомы, вопрос проясняется еще больше. Здесь Фома тоже именуется «Иуда Фома»[89]. И когда Иисус явился некоему юноше, тот «… увидел Господа нашего в облике апостола Иуды Фомы… Господь сказал ему [юноше. — Пер.]: «Я — не Иуда, называемый Фома. Я его брат».

АПОКРИФИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА

Современные ученые-библеисты сходятся во мнении, что церкви, возникшие в Сирии, Малой Азии и Египте, восприняли и усвоили иную версию христианства, не менее достоверную, чем римская ортодоксия, и в то же время существенно отличную от нее. Действительно, несложно доказать, что церкви в таких глухих районах унаследовали более «чистую» традицию, чем римский папский престол, ибо их учение не было искажено Павловыми инновациями, а потому было гораздо ближе к учению, которое проповедовали Сам Иисус, Иаков и назарейская община. Примером этого может служить египетская (коптская) церковь, располагающая текстами по меньшей мере столь же древними и авторитетными, как и канонические книги Нового Завета, — текстами, которые кодификаторы Нового Завета сознательно не включили в число канонических книг. Этот факт подчеркивает Гельмут Кёстер, профессор богословской семинарии при Гарвардском университете, указывая, что «…среди огромного богатства неканонической околоевангельской литературы есть как минимум несколько произведений, которые еще не заняли подобающего им места в истории этого литературного жанра». Среди этих текстов профессор Кёстер, в частности, особо выделяет Евангелие Фомы. В интервью в телевизионном сериале «Иисус: свидетельства истории» профессор Кёстер прямо высказался на сей счет. Судя по большинству недавно выявленных свидетельств, не может быть никаких сомнений, что Иуда Фома действительно был братом Иисуса — братом, который упоминается в Евангелиях под именем Иуды.