Виталий Полупуднев - У Понта Эвксинского (Том 2)

• Название: У Понта Эвксинского (Том 2)
• Автор: Виталий Полупуднев
• Жанр: История

---

- Савмак!..

Словно подстегнутая хлыстом, девушка поспешно прошла на галерею, что вела во двор. Разноречивые мысли и страшные предположения мелькали в голове. Со стремительностью, свойственной ее натуре, она готова была очертя голову принять смелое решение. Какое - она еще не знала.

Девушка с нетерпением подождала конца разговора противного танаита с Саклеем и, когда первый через несколько минут вышел из покоев, встретила его с решительным видом. Она протянула руку с кошельком - все, что оказалось при ней в момент нападения на виллу. Форгабак понял этот жест и смутился. Ему было неясно, чего хочет от него девушка.

- Скажи все, что знаешь об этом заговоре! - настойчиво, тоном приказания обратилась к нему Гликерия.- Кто его возглавляет и что вы решили делать?

После короткого колебания Форгабак заулыбался. Вид кошелька сделал свое дело. Он вздохнул лукаво, как бы стараясь показать, что не смеет противоречить и принужден сказать то, что являлось государственной тайной.

Встряхнув кошелек на ладони, он с удовлетворением щелкнул языком и спрятал деньги за пояс.

- Молодая госпожа напрасно волнуется,- оскалил он свои редкие зубы,- речь идет всего лишь о тайном сборище молодых рабов. Они хотят собраться в склепе Никомеда Проклятого во время моления фиаса. Я даже имен их не знаю, могу лишь сказать, что бывший царев любимец Савмак тоже будет там. Как известно, Савмак горд и мстителен. Он не может забыть, что был другом царя, потом стражем, а теперь стал, после драки с Олтаком, простым грузчиком в порту, мало что не покупным рабом. Что они затевают - тоже не знаю. Завтра выяснится, когда все они будут схвачены.

При этом Форгабак скривился и сделал руками такое движение, словно ловил кого-то.

- Схватят? - вздрогнула девушка.- А потом?

- Пытать будут, чтобы узнать правду. И возможно - после казнят.

Девушка с инстинктивным отвращением отвернулась от наглого взгляда танаита и сделала ему знак рукой. Он поклонился и исчез. Теперь он спешил к царице Алкмене, чтобы и с нее получить награду за весть о заговорщиках. Обуреваемый жадностью к золоту, он и не подумал о причинах любопытства Гликерии, зная, что женщины вообще падки на новости.

ГЛАВА ВТОРАЯ

СКЛЕП НИКОМЕДА ПРОКЛЯТОГО

1

С утра по улицам Пантикапея среди горожан, заморских купцов и воинов можно было видеть бедно одетых, изможденных людей. Их приниженный вид, какая-то запуганность, стремление пройти через толпу, не задевая никого, выдавали их общественное положение. Это были рабы из тех, которые не обременены цепями и могут появляться на улицах и площадях. Были здесь и свободные бедняки, мало чем отличающиеся от рабов. Среди них внимательный наблюдатель без труда различил бы коренных горожан, более смело и уверенно шагающих по неровным плитам мостовых, и обнищавших жителей деревни, которые, потеряв семью, убогую хижину и клочок земли, появляются в городе в чаянии найти заработок или кусок хлеба.

Толпы двигались в одном направлении. Уличные стражи, прищурившись, смотрели на поток черного люда, но не препятствовали ему. Если бы приезжий гость заинтересовался причинами такого явления, то ему разъяснили бы, что городская рвань и рабы направляются за город, где рядом с большим кладбищем сегодня собирались фиатоситы безыменного и единого бога. На собрание шли и некоторые состоятельные граждане с детьми и домочадцами. Многие пели нескладными, заунывными голосами, словно провожали покойника: "О спаситель, приди, мы ждем тебя!.."

Так начинался гимн фиаситов единого бога, культ которого находил последователей прежде всего среди обездоленных. Единый бог шел на смену шумной в недружной толпе олимпийских богов, тех, что проводят время в веселых попойках, чувственных удовольствиях и мало интересуются судьбами людей, особенно если люди эти рабы или варвары.

Религия древних греков состарилась, и ее боги стали всего лишь героями старинных сказаний - мифов. На смену ей, с одной стороны, шло более грубое, примитивное преклонение перед неизвестным, а с другой - поиски единого божества, управляющего миром. Он, этот единый бог, обещает прислать на землю некоего "спасителя", который наведет порядки среди людей, накормит голодных, защитит слабых. А после смерти для тех, кто не имел радости в жизни, сулит также немалые награды и блаженство на вечные времена.

В свете нового учения труд и страдание уже не считались презренным уделом рабов и людей низких, но возводились в добродетель. И обездоленный, униженный, голодный раб поднимал голову, прислушиваясь к словам новой религии. Слова эти изливалась елеем на воспаленные раны его души. Свет призрачной надежды вспыхивал в холодной тьме отчаяния, заставлял людей трепетать в небывалом радостном волнении.

Еще дальновидная Камасария заметила огромную притягательную силу фиаса, который быстро разрастался, втягивал в свои ряды людей низких, недовольных жизнью, ожидающих чего-то нового, способного хоть немного смягчить их горькую долю.

Были фиасы и до этого. Но они объединяла людей состоятельных и являлись своеобразными коллегиями морских купцов, собственников мастерских, откупщиков, воинов. Такие фиасы были как бы клубами людей одной профессии. Тут они обсуждали свои дела, договаривались о ценах, приносил и жертвы богу-покровителю, имели нечто вроде страхового фонда на случай неудачи в устанавливали правила морали и поведения для своих участников. Но фиас единого бога явился совсем особым объединением самого нижнего слоя боспорского общества, проник впоследствии в круг средних и даже знатных и богатых боспорян, а потом влился в русло новой религии, пришедшей на смену античному язычеству.

- Зачем мы разрешаем рабам и черни объединяться для молений единому богу? - спрашивали Камасарию жрецы и знатные люди.- Есть олимпийские боги, пусть им и поклоняются!

- Нужно и рабу иметь своих богов в гениев,- отвечала спокойно царица,- ибо раб, потерявший веру в богов, превращается в опасного зверя. Лучше разрешить рабам собираться вокруг алтаря любого бога, нежели допустить их тайные сборища в другом месте. Молящийся уже не опасен, ибо молитва смиряет людей.

После этого фиас единого бога получил признание и был устроен по образцу религиозных обществ античности. Символом были признаны орел и змея. Стараниями умелых руководителей учение о едином боге стало служить на пользу царю и хозяевам. Это Камасария не без самодовольства ставила себе в заслугу.

- Для мудрого правителя,- говорила она,- совершенно недостаточно управлять народом одними окриками и насилием. Нужно уметь направить души в умы людей низких в сторону смирения и послушания. Так же, как, управляя лошадью, мы не всегда ударяем ее плетью, но лишь натягиваем или ослабляем поводья.

Проповедники в своих обращениях к народу всячески расписывали загробное блаженство для смирных в покорных. Ту же часть учения, в которой говорилось о пришествии спасителя на землю, задевали как бы вскользь, а то в вовсе не упоминали о ней. И это было не случайно. Фиас превратился в одно из государственных учреждений, направленных на всемерное отвлечение недовольного люда от активной, борьбы за свои права, на проповедь покорности судьбе и терпеливого ожидания великого блаженства после смерти.

Но при том величайшем бесправии, в котором пребывали тогда трудящиеся люди, и этого было достаточно, чтобы сотни людей преклонили колена перед жертвенниками единого бога в обливались сладкими слезами умиления, слушая проповеди о святости труда и величии подвига смирения.

2

Во времена Камасарии собрания фиаса совсем не были такими многолюдными, какими они стали сейчас. Моления единому богу стали превращаться в многотысячные сходы бедных и голодных. Гимны фиаситов зазвучали с новой силой, в их переливы перестали быть умиротворяюще-скорбными, все настойчивее слышался в них нетерпеливый призыв ускорить желанное облегчение. Сквозь тяжелый пресс приниженности и страха пробивались ростки новых настроений. Песни фиаситов наполнялись с такой мощью и страстностью, что растерявшиеся иереи, сильные и властные люди Боспорского царства, а с ними и царь Перисад ощутили в сердцах беспокойство и тревогу.

Не всех удовлетворяла проповедь загробного блаженства. Наиболее сильные духом, беспокойные люди встречались на молениях и выражали недовольство тем, что иереи отодвигают на задний план учение о пришествии сотера, то есть спасителя. Должен явиться человек или полубог, может царь справедливый, который, не ожидая смерти обиженных в голодных, утешит и накормит их.

Не на одном только Боспоре несчастные ждут избавителя. Из-за моря шли слухи, что и там собираются сотериты в молят единого бога о том же. Более того, люди эти сами готовы всеми силами помочь спасителю выполнить его великое назначение, ибо едва ли хозяева без борьбы разрешат кому-то освободить рабов или растрясти свои хлебные запасы, для того чтобы накормить голодных!