Коллектив авторов - Нравственность капитализма. То, о чем вы не услышите от преподавателей

• Название: Нравственность капитализма. То, о чем вы не услышите от преподавателей
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Политика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-98379-16

Погоня за прибылью, алчность, эгоизм, насилие – для многих сегодня капитализм связан с несправедливостью и безнравственностью, имущественным расслоением, нивелированием культурных различий и прочими негативными сторонами жизни современного общества. Однако антикапиталистическая риторика не выдерживает столкновения с логикой и фактами: свобода, сотрудничество, предприимчивость, инновации, частная инициатива, забота о потребителе, индивидуализм, равные права и равные возможности – все эти ценности капитализма не имеют ничего общего с тем, что обычно вменяют ему в вину.

Перевод: Максим Коробочкин

---

Критики рынка часто сетуют, что капитализм поощряет и вознаграждает эгоистические интересы. На деле же люди руководствуются личными интересами при любом политическом строе. Рынок, однако, позволяет направить эти интересы на пользу обществу. В условиях свободного рынка люди осуществляют собственные цели, выясняя, чего хотят другие, и пытаясь удовлетворить эти желания. Это может выливаться в совместную работу нескольких человек над изготовлением рыболовной сети или над прокладкой дороги. В рамках более сложной экономической системы это означает стремление получить прибыль за счет поставки товаров и услуг, удовлетворяющих желания и потребности других. Работники и предприниматели, удовлетворяющие эти потребности лучше всего, будут вознаграждены; те же, кому это не удается, быстро осознают свою ошибку и будут иметь все стимулы, чтобы имитировать действия более успешных конкурентов или найти новые подходы к делу.

Все разнообразные способы организации экономической деятельности, которые мы наблюдаем на рынке, – эксперименты по поиску более эффективных форм сотрудничества для достижения целей всех его участников. Система прав собственности, верховенство закона и минимальные полномочия государства обеспечивают людям максимальный простор для экспериментов с новыми формами сотрудничества. Развитие сотрудничества позволило реализовывать более масштабные экономические задачи, чем те, что были по плечу отдельным людям или небольшим партнерствам. Такие организации, как ассоциации жильцов, паевые инвестиционные фонды, страховые компании, банки, кооперативы и др., представляют собой попытки решить конкретные экономические проблемы с помощью новых форм ассоциации. Некоторые из этих форм бывают неэффективными: так, гигантские корпоративные конгломераты, возникавшие в 1960-х, оказались трудноуправляемыми, и их акционеры потеряли деньги. Оперативная «обратная связь» с рыночным процессом обеспечивает стимулы для копирования удачных организационных форм и отказа от неудачных.

Сотрудничество – такая же неотъемлемая часть капитализма, как и конкуренция. Оба этих процесса представляют собой важнейшие элементы простой системы, построенной на естественной свободе, и большинство из нас куда чаще сотрудничают с партнерами, коллегами, поставщиками и клиентами, чем конкурируют с соперниками. Если бы мы были обречены на «одиночное плаванье», наша жизнь действительно была бы неприглядной, жестокой и недолгой. К счастью, в капиталистическом обществе она не такова.

Коммерческая медицина и мотив сострадания

Том Дж. Палмер

Должно быть, коммерческая медицина – это нечто отвратительное и аморальное. В конце концов, ее ругают все кому не лень. Даже сейчас, когда я пишу эти строки, Canadian Broadcasting Corporation транслирует передачу, в которой решительно осуждается существование частных больниц. Многие утверждают: когда врачей, сестер и больничную администрацию волнует только доход, на смену сопереживанию приходят черствость и эгоизм. Но мне только что довелось взглянуть на эту ситуацию по-новому, когда я, проходя лечение от тяжелого и весьма болезненного недуга, побывал в двух больницах, одна из которых работает на коммерческой основе, а другая – на некоммерческой.

Недавно у меня произошел разрыв межпозвоночного диска – такую боль мне не приходилось испытывать никогда. Я обратился к специалисту в местной коммерческой больнице, и он в течение часа организовал мне МРТ (магнитно-резонансную томографию) в близлежащей коммерческой рентгенологической клинике. Затем он устроил мне эпидуральную инъекцию, чтобы ослабить воспаление позвоночных нервов, которые и вызывали боль. Я так страдал, что едва мог двигаться. Врачи и сестры в коммерческой клинике и больнице отнеслись ко мне необычайно доброжелательно и любезно. Когда сестра разъяснила мне предстоящую процедуру и убедилась, что я понял все указания, врач, представившись, подробно рассказал обо всех этапах процедуры и сделал укол – весьма профессионально и с явной заботой о моем самочувствии.

Прошло несколько недель. Мое состояние – хотя я все еще страдал от боли и не мог свободно двигаться – намного улучшилось. Чтобы мое здоровье окончательно пришло в норму, лечащий врач порекомендовал мне еще одну эпидуральную инъекцию. К сожалению, в коммерческой клинике, где мне делали первый укол, свободных мест не было – все процедуры были расписаны на три недели вперед. Я не хотел ждать так долго и обзвонил несколько ближайших больниц. В одной некоммерческой больнице – весьма известной и пользующейся хорошей репутацией – меня были готовы принять через два дня. Я с радостью согласился.

Когда я приехал в эту больницу, меня встретили несколько весьма любезных пенсионерок и пенсионеров, одетых в аккуратную униформу добровольцев-помощников. Они были искренне доброжелательны – ничего другого я и не ожидал от некоммерческого медицинского учреждения. Затем я, опираясь на палку, доковылял до отделения обезболивания и зарегистрировался. Подошедшая сестра назвала мое имя, и когда я откликнулся, села рядом со мной в приемной. Она начала расспрашивать меня там же – в присутствии других пациентов. К счастью, «неудобных» вопросов не прозвучало. Тем временем я заметил, что другие сестры разговаривают с больными в приказном тоне. Одна из них велела женщине, явно страдавшей от боли, пересесть на другой стул. Пациентка пояснила, что ей удобнее там, где она находится, но сестра, указав на другой стул, резко оборвала ее: «Нет, пересядьте!» Когда она подошла ко мне, по моему виду, наверно, было ясно, что я не позволю обращаться с собой таким образом. В результате сестра, не произнося ни слова, указала мне на дверь в процедурную, и я прошел туда.

Вошедший врач не представился и не обменялся со мной рукопожатием. Заглянув в историю болезни, он что-то пробормотал себе под нос, а затем велел мне сесть на кушетку, спустить брюки и задрать рубашку. Я заметил: когда мне делали первый укол, меня положили на бок, и так мне было удобнее, поскольку сидя я испытывал боль. Врач ответил, что предпочитает провести процедуру, когда я сижу. Я вновь повторил, что лежа мне удобнее. Тогда он сказал – если пациент сидит, это обеспечивает лучший доступ к больному месту. Поскольку этот довод касался не только его, но и моих интересов, я уступил. Затем, в отличие от врача в коммерческой больнице, он вонзил в меня иглу и впрыснул обезболивающее с такой неожиданной и болезненной грубостью, что я даже вскрикнул – в прошлый раз подобных неприятных ощущений я не испытывал. Затем врач вынул иглу, сделал заметку в истории болезни и удалился. Сестра вручила мне квитанцию и показала, где выход. Я расплатился и ушел.

Прибыль и сострадание Конечно, этих частных наблюдений недостаточно, чтобы судить о сравнительных достоинствах коммерческой и некоммерческой медицины, но сделать кое-какие выводы о сочетании прибыльности с состраданием они позволяют. Я не утверждаю, что добрые люди, способные на сочувствие, трудятся только в коммерческих больницах: пожилые волонтеры в некоммерческой клинике несомненно обладали этими качествами. Но я не могу избавиться от мысли, что у врачей и сестер в коммерческой больнице есть какие-то стимулы, побуждающие их не только делать свое дело, но и сопереживать больным. Так или иначе, если мне понадобится дополнительное лечение или кто-то попросит меня порекомендовать хорошее медицинское учреждение, я сразу подумаю о коммерческой клинике. Но я никогда больше не обращусь в некоммерческую больницу и никогда ее не порекомендую. Причина очевидна: поведение тамошних врачей и сестер не вызывает у меня такого желания. Становится понятно и то, почему в некоммерческой больнице согласились так быстро меня принять – вряд ли найдется много людей, желающих прийти к ним во второй раз.

Этот эпизод не говорит о том, что прибыльность – необходимое и даже достаточное условие для сочувственного, доброжелательного и вежливого обращения с людьми. Я сам работаю в некоммерческой организации, существующей за счет постоянной поддержки многочисленных спонсоров. Если бы я не выполнял своих обязательств перед ними, они прекратили бы финансировать мою деятельность. У нас с коллегами и спонсорами одни и те же стремления, поэтому наши отношения носят гармоничный характер. Но когда спонсоров, работников и «клиентов» (будь то страдающие пациенты или журналисты и работники образования, нуждающиеся в информации и пояснениях) не связывают общие ценности или цели, как это происходит в некоммерческой больнице, мотив получения прибыли служит мощным инструментом, приводящим эти цели к гармонии.

Прибыль, получаемая в рамках четких и юридически гарантированных прав (в отличие от прибыли, достающейся ловкому вору), может стать основой для сострадания, а не черствости. Стремление к прибыльности заставляет врача учитывать интересы пациента – так сказать, становиться на его место, помнить о страданиях других и сочувствовать им. В условиях рыночной экономики прибыльность бывает синонимом сострадания.