Анна Коростелева - Школа в Кармартене

• Название: Школа в Кармартене
• Автор: Анна Коростелева
• Жанр: Фэнтези

Что должны знать дети при поступлении в школу? Как ее найти, как разыскать в ней директора и как ответить на один-единственный билет. А чему обучают в этой школе? Как побороть дракона, как разговаривать с камнями, как воспринять китайскую поэзию и валлийский эпос, что такое чистая латынь и на какой латыни говорили в прошлом. А еще дети учатся играть в метаморфозы - дивная игра, всем стоит попробовать. А еще в этой школе происходят разные чудеса!

---

— Внезапное начало, озноб, высокая температура, сильные головные боли, рвота, шатающаяся походка, известково-белый язык…, — Гвидион прикрыл глаза, чтобы вызвать в памяти нужную страницу и ничего не упустить. Когда он снова открыл их, Змейка уже не было.

Гвидион огляделся, пожалел о том, что Змейк запретил полный противочумной костюм из соображений соответствия эпохе, и двинулся в страшный проулок. В первом же доме за распахнутой дверью он обнаружил такое, что выскочил оттуда с нехорошим лицом и опрометью кинулся вслед за ушедшим вперед Змейком.

Он обнаружил его выходящим из одного разоренного домишки недалеко от соборной площади, подбежал к нему, прижав руку к сердцу, и, ни слова не говоря, пошел рядом с ним.

— Что вы цепляетесь за меня, Гвидион? — хладнокровно сказал Змейк, который в своей неизменной черной мантии вписывался в обстановку совершенно естественно. — Что вы за мной ходите, как привязанный?

— Господи, я боюсь, — сказал Гвидион, безотчетно цепляясь за руку Змейка.

— Чего? — холодно спросил Змейк. — Если заразиться, то должен вас предупредить, что этой рукой я только что вскрывал бубон. Вы нашли кого-нибудь живого?

— Нет, я… Я зашел в один дом… А там…, — сказал Гвидион.

— Понятно, — сказал Змейк. — Сыворотка, хлористый кальций, сульфаниламиды при вас?

— Нет… я… там…, — говорил Гвидион, блуждая взглядом по шпилям собора.

— Идите обратно, — сказал Змейк.

Гвидион закусил губу. В это время послышался скрип, и отворилась створка ворот ближайшего дома. Сначала показалось, что она отворилась сама собой, от ветра, но потом оттуда вышел небольшого роста человек, закинул за спину медицинскую сумку и двинулся было вниз по улице, но задержался взглядом на Змейке с учеником.

— Вот, кстати, местный врач, — сказал Змейк и, окликнув его, сказал по-латыни:

— Простите, коллега, мы тут недавно. Почему у вас здесь сразу и бубонная, и легочная чума?

— В порт одновременно пришли два корабля с разными формами чумы, — отвечал молоденький врач, также по-латыни, но с ярким акцентом, выдававшим уроженца Гвинедда. — Редкое стечение обстоятельств.

Змейк задал еще несколько профессиональных вопросов. Врач подошел ближе и, глядя бессонными глазами и шмыгая носом, поддержал разговор охотно и со знанием дела. Он пожаловался на трудности профилактики, на бедность средств лечения, описал разнообразие симптомов, наконец извинился необходимостью заканчивать обход и возвращаться на дежурство в больницу и хотел идти.

— Так что было в том доме, Гвидион? — спросил Змейк. — Может быть, вы наконец сформулируете это членораздельно?

У Гвидиона поперек горла стояло что-то вязкое, но ослушаться Змейка он не посмел и сформулировал.

— О, кожные изъязвления могут иногда выглядеть довольно страшно, — развел руками маленький врач, выслушав лепет Гвидиона. — Но это ведь все равно. Если в передней комнате что-то очень страшное с виду, то вы считайте… то есть представьте себе, что из дальней комнаты слышится детский плач. И входите.

И он двинулся дальше под начинавшимся дождем в ту сторону, откуда дул пронзительный речной ветер и где маячили верхушки школьных башен. Гвидион выпустил руку Змейка.

— Это кто-то из великих врачей? Я знаю его по имени? По работам? — спросил он у Змейка.

— Это? — рассеянно переспросил Змейк. — Да нет, это рядовой провинциальный лекарь.

И Гвидион вернулся в проулок.

За три часа он нашел пятерых людей, которые были живы, одного ребенка-ползунка, который был здоров, и женщину, которая перенесла чуму и выздоровела, но, видно, немного тронулась умом, потому что нудно вновь и вновь рассказывала историю заражения своей семьи:

— Ложечка немытая… Соседям-то одолженная…, — говорила она.

«Ну какая, к черту, ложечка?!» — подумал Гвидион, глядя на помешанную, потом по наитию показал ей ребенка, которого нес до этого подмышкой, и сказал:

— Ребенок-то пропадет… Да как его вам доверишь? Вы вон и сами не в себе.

— Это я-то не в себе? Дайте сюда ребенка, застудите, — вдруг совершенно осмысленно отозвалась женщина, заторопилась, взяла у него из рук ребенка и завернула в платок. — А со мной все прекрасно. Я знаю, что делать. Я сейчас пойду…, — и на ходу объясняя, что она знает, куда пойти и как можно получить работу при больнице, женщина с ребенком зашагала к собору.

Гвидион вновь встретился со Змейком в порту. Учитель подбрасывал на ладони пустую ампулу из-под сыворотки и не обернулся на хруст ракушек под каблуками, но у Гвидиона было смутное ощущение, что Змейк прекрасно все слышит.

— Спасибо, учитель, — сказал Гвидион.

— Всегда пожалуйста, для меня это удовольствие, — сказал Змейк, почти не разжимая губ.

— Пятеро было живых, — выдохнул Гвидион. — Троим я ввел сыворотку подкожно, глюкозу внутривенно, компрессы из ртутной мази на гнойники… И стрептомицин в двух случаях легочной формы…

— Я опасался, что вы не врач по призванию, — глядя на воду, отсутствующим тоном сказал Змейк. — Но если уж вы сумели переступить порог, полагаю, что дозы-то лекарства вы ввели правильные.

* * *

Мак Кехт сидел у подножия лестницы, ведущей на башню Парадоксов и перебирал огромный букет хризантем. Он вслушивался в стук каждой пары башмаков, спускавшихся с башни. Он безошибочно узнал бы стук башмачков Рианнон, но, завидев внизу рыжего, хорошо различимого Мак Кехта, Рианнон за четыре пролета сняла обувь и пошла босиком.

Она подкралась к Мак Кехту сбоку, полюбовалась на него и хотела проследовать дальше, когда доктор вдруг поднял голову.

— Бесценная моя Рианнон! — воскликнул он. — Простите, как же я мог не заметить вас!

— Немудрено при вашей вечной занятости, — бросила на ходу Рианнон.

Мак Кехт сделал шаг вслед за ней.

— Клянусь всем, чем клянется мой народ, я никогда еще так не сожалел о случившемся…, — запоздало сказал он, рассыпая свой букет у ног Рианнон.

— Это у вас такая манера дарить цветы? — спросила она.

— Так принято дарить цветы у моего народа, — просто подтвердил Мак Кехт, уже понимая, что что-то не так.

Тут Рианнон вскипела.

— Так вот, чтоб я о нем больше не слышала, о вашем народе! Чтоб он никогда не попадался мне на глаза, этот народ!..

— Мой народ и без того очень малочислен…, — потерянно сказал Мак Кехт.

— …И не я буду увеличивать его численность! — запальчиво припечатала Рианнон.

Случившийся поодаль Сюань-цзан в это время задумчиво сказал:

В травяном океане горят
В саду маяки хризантем.
Как противно кричат журавли!
Я ж не смею вздохнуть о разлуке.

На юг действительно пролетала в это время стая чирков-свистунков — птиц, не очень хорошо знакомых Сюань-цзану и потому изящно названных им журавлями.

* * *

— Коллеги, у меня блестящая идея, — сказал Мерлин. — Кто-нибудь должен соблазнить Пандору Клатч.

— Только не я, — твердо сказал Мак Кархи.

— Я имею в виду, слегка вскружить ей голову, увлечь, обворожить — так, легкий флирт, ровно настолько, чтобы она позабыла, зачем сюда приехала.

Все молча посмотрели на него.

— Нет, я сам, конечно, мог бы, — сказал Мерлин, пятясь и прячась за спину Курои. — Я, безусловно, мог бы, мне раз плюнуть. Я это мигом. Но вот, скажем, вы, Мэлдун? Вы человек молодой, легкий на подъем…

— Давайте я нарублю дров, — любезно сказал Мэлдун.

— Тогда вы, дорогой Диан. Вам ведь все равно, — убеждал Мерлин, — а нам такая радость! С вашим обаянием что вам стоит…, — он посмотрел в лицо Мак Кехту и осекся. — Или вы, дорогой Тарквиний. С вами ведь и не такое бывало, какая вам разница!

— Вы полагаете? — сказал Змейк довольно холодно.

— Неужели столь успешный замысел рухнет только из-за вашего упрямства, коллеги? Коллега Зигфрид! — воззвал Мерлин, посмотрев на высокого немца снизу вверх. — Займитесь, пожалуйста.

— Это приказ? — кисло спросил Зигфрид.

— Это? Да нет, это так, — промямлил Мерлин, углядев в другом конце галереи Пандору Клатч, обвел всех смятенным взором и юркнул в появившуюся перед ним дверь его кабинета. Дверь эта для удобства появлялась перед ним там, где он хотел в нее войти, что не всегда совпадало с тем, где она реально была.

* * *

Керидвен, дочь Пеблига, потеребила свою косу, оправила на себе лоскутную жилетку, перекрестилась, сосчитала про себя до девяти, глубоко вдохнула, выдохнула и подошла к Курои.

— Извините, профессор, можно с вами побеседовать? — спросила она, привставая на цыпочки.

Был конец ноября, Курои было лет сорок пять. Волосы его потемнели, плечи расправились, отчего и без того внушительная его фигура сделалась еще громаднее.

— Да? — грозно сказал Курои.