Елена Касьян - Одна женщина, один мужчина (сборник)

• Название: Одна женщина, один мужчина (сборник)
• Автор: Елена Касьян
• Издательство: Литагент «АСТ»c9a05514-1ce6-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: Короткие истории
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-077670-2

«Одна женщина, Один мужчина…» – сборник кротких ироничных историй о любви, о нелепых и не очень лестных ситуациях, в которые попадает каждый человек. Никто не проживёт, не совершив глупостей и ошибок на любовном фронте, но такие вещи рассказывать о себе неловко, поэтому в роли главных героев часто фигурируют «подруги», «знакомые» или просто «одна женщина», «один мужчина».

В книгу вошли работы двадцати талантливых и популярных авторов, которые с большой добротой относятся к своим персонажам. Счастье, утверждают они, есть, просто иногда встречается там, где его никогда не думали искать.

---

Я сказала, что дам столько, сколько надо.

Похороны и поминки организовала Милка, оплачивали мы с ребятами из группы. Твои жена и дети так и не появились – а мне очень хотелось еще раз увидеть твою дочку.

Завтра – девять дней. Точнее, уже сегодня: после совещания я вышла из кабинета в полдвенадцатого, на то, чтобы закончить дела, собраться и доехать до дома, потребовалось явно больше получаса. Я сижу в своей весьма неплохой машине, около хорошего дома в престижном районе. У меня завидная работа, есть сын и родители. Я люблю их, а они любят меня. А ты лежишь там, где тебя оставили. Оставили мы, а твои родные даже не пришли тебя проводить. Потому что еще при жизни ты убил все хорошее, что было в тебе, около тебя и в воспоминаниях о тебе.

Я вспоминала все это, но еще одно очко к счету никак не прибавлялось. Все же повод настолько глобален, что неизвестно, сколько прибавлять – одно очко или сразу сотню. Или нисколько, ведь ты уже выбыл из борьбы.

И тут мне пришло в голову – а может быть, борьбы на самом деле не было? Нам незачем было подсчитывать очки, незачем радоваться чужим промахам и придавать этот гнилостный привкус своим удачам. Просто у каждого из нас была своя жизнь, мы случайно пересеклись в ее начале и пошли каждый своим путем. Судьи не было, борьбы не было, и нечего было считать.

Хотя нет, борьба все-таки была. И ты, и я знали, что она была; и ты, и я вели счет и не гнушались болевыми приемами. И радость приносила не столько своя удача, сколько чужой проигрыш.

Но если борьба была, значит, ее могло и не быть… Можно было не пытаться заработать лишние очки, не пытаться скрыть злость и обиду от проигрыша, не бояться проиграть, в конце концов. На старте мне не пришлось бы натужно придумывать сказку о семейном счастье, в финале тебе не пришлось бы прятаться в бутылку от того, как «удалась» твоя жизнь. Не вести счет. Можно было бы без борьбы. Раньше. А теперь уже нельзя. Потому что борьба была, и я выиграла – по очкам. И это так больно, ведь мир уже не предложишь.

0:0

Наталья Ким

Морс

Жила-была Одна Разведенная Женщина (ОЖ) не первой молодости с тремя детьми, которая зимним вечером отправилась на романтическое, как она полагала, свидание к нестарому сочному мужчине с бычьей шеей и ростом под два метра, с каковым училась когда-то в школе. Только он был ее помладше лет на пять (как и ее бывший второй муж) и звали его милым редким именем (как ее бывшего первого мужа). Прелюдией к поездке была двухмесячная волнующая переписка и телефонные разговоры, киндерсюрпризы младшим детям, навороченные наушники для старшей дочери, полутораметровые розы без шипов и тэдэ.

Надо сказать, что ОЖ после второго развода приходила в себя довольно долго и порядком подзапустила свои прелести весом в центнер, но тут уж начала готовиться дней за несколько, сдалась специально обученным тётенькам, которые, охая от жалости и впав в азартное вдохновение, приводили ее телеса в состояние, достойное применения.

Стоит ли поминать полупрозрачную блузку размером хахахаэль, приобретенную на половину заработанных честным редакторским фрилансом средств, изначально предназначенных на покупку новых лыж средней дочери и робота-трансформера сыну?..

В пургу, в метель стояла ОЖ у подъезда, подпрыгивая на обычно ненадеваемых каблуках (ноги отекают), и тщетно жала кнопку вызова. Через некоторое время из дома вышел дедушка прогуливать паучкоподобного пёсика, и пожилая многодетная скользнула внутрь.

Сердце у ОЖ колотилось, маникюр был черничным с серебром, что плохо смотрелось на красно-мороженых руках, но она жаждала любви и трезвонила в дверь. Одновременно зачирикал мобильник, откуда донесся расстроенный голос бычешеего: он страшно виноват, но у его девушки заболел ребенок, а ей надо экстренно ехать в командировку… Он обязательно приедет всех навестить перед Новым годом, как раз купил потрясающий диск с блюзами («Какие на хуй блюзы», – чуть не сказала вслух ОЖ, не успевшая даже сфокусироваться на девушке с ребенком, доселе не фигурировавшей в разговорах.)

Не отходя от квартиры, подпрыгивая от сквозняка, ОЖ давала советы бывалой матери, лечившей своих детей ото всего, что только можно придумать в течение их разновозрастных жизней.

Пока шла к метро – руководила действиями неопытного сошкольника по накладыванию масляного компресса. Спустившись в подземку, перешла на эс– эмэски, в которых максимально доступно излагала все преимущества клюквенного морса перед вишневым киселем…

Потом кончились деньги на мобильнике, она зашла в кафе и выпила глинтвейна, думая о том, что нет в мире совершенства, разве только в плане наличия совершеннейших мудаков… Затем она пошла домой к детям, сразу сварила морс и с некоторым облегчением подумала, что у нее все хорошо, а как же иначе!

Трагикомедия обстоятельств

Жила-была Одна Простая Женщина (ОЖ), которая после школы нигде не училась, довольно рано вышла замуж и родила дочку. Муж трудился в автомастерской, ОЖ нянчилась и хозяйничала, планируя в скором будущем сдать малышку в ясельки и встать вновь за прилавок магазина «Досуг». Как-то раз ОЖ мыла полы и внезапно отключилась.

Очнувшись, она обнаружила себя в больничной палате, всю в проводах и датчиках, а под одеялом – совершенно недвусмысленный собственный живот. Когда врачи разрешили ей вести беседы, потрясенная ОЖ выяснила: по так и не установленным причинам она впала в кому, будучи беременной двумя-тремя неделями, о чём и не подозревала, собираясь делать влажную уборку.

Больше полугода пролежала она в отключке, а внутри нее рос новый человек. «Беременность пролетела на диво быстро», – любила пошутить она потом.

Родился крепкий мальчишка, их еще довольно долго мурыжили в клинике, желая удостовериться в жизнеспособности младенца, а заодно в адекватности и психическом здоровье ОЖ. В конце концов выпустили, и зажили все четверо плюс старенькая мама ОЖ в их небольшой двушке.

Вскоре в эту самую двушку явились какие-то люди, вызвали мужа ОЖ на улицу, он вымыл руки, сказал: «Я скоренько!», вышел и пропал. ОЖ подала заявление в милицию, у нее совершенно ехала крыша, она абсолютно не понимала, куда мог подеваться ее добрый миролюбивый муж-автомеханик, у которого отродясь не было ни врагов, ни собутыльников. Но время шло, никаких известий не поступало, а надо было жить, кормить детей, выбивать пособия по непонятно какой утере какого кормильца, возиться с мамой, перенесшей инсульт…

ОЖ изнемогала от забот и горестей, однако стойко тянула весь этот свой немалый груз. Дети росли дружными и спокойными, дочка пошла в первый класс, сын существовал на пятидневке, за мамой смотрела соседка, а ОЖ летала в Турцию за дублом и кожей, открывала палатки на рынках, нанимала для подпольного пошивочного цеха поденщиц и умела засыпать в припаркованной собственной машине на пятнадцать-двадцать минут, как Штирлиц.

Через семь лет она развелась с мужем как с пропавшим без вести и вышла за такого же челнока-воротилу, родила от него двойню, схоронила маму, продала квартиру и перебралась в Подмосковье на свежий воздух – близнецы много болели, а у ее старшего сына обнаружилась астматическая компонента.

Прошло десять лет.

Как-то раз в гостях у друзей речь зашла о том, как «на диво быстро пролетела беременность» ОЖ, и один из присутствовавших, партнер партнерыч по бизнесу кого-то из хозяев дома, человек пожилой, расхохотался:

– А я похожую историю слышал от своего шофера, тот еще сказал, что не смог бы жить спокойно, если бы с ним приключилась такое, все бы думал, не трахали ли какие-нибудь медбратья или студенты-медики его жену, пока она в коме была – ведь срок в ее состоянии тогдашнем посчитать было сложно.

ОЖ напряглась и спросила, сколько лет шоферу?

– Да пёс его знает, – сказал пожилой бизнесмен. – Щас я его позову, спросим.

И позвонил по сотовому, вызвал своего водителя СанСаныча.

ОЖ, узнала имя, вышла в другую комнату и, стоя за дверью, слушала давно забытый глуховатый басок, который слово в слово повторял всё то, что она столько раз рассказывала со смехом своим друзьям и знакомым, близким и неблизким, словно защищаясь от чего-то этой легкостью и веселостью фразы «беременность пролетела на диво быстро…»

Пропавший без вести и одновременно живой и здоровый отец старших детей ОЖ, возвращаясь в машину, ломал голову, зачем его вызывали веселить публику и спрашивали про возраст?

Когда они вернулись домой, ОЖ достала из коробки из-под горнолыжных ботинок пачку бумаги – это были копии запросов в милицию и прокуратуру. Муж ОЖ взял у нее из дрожащих рук эту пачку, устроил в камине небольшой пожар и налил жене водки. Они молча выпили и пошли спать, а с тем седым бизнесменом у них не так уж было много общих интересов, чтобы продолжать знакомство. И засыпали они, уверенные, что все уже на самом деле хорошо, а как же иначе…