Жюль Верн - История великих путешествий. Том 2. Мореплаватели XVIII века

• Название: История великих путешествий. Том 2. Мореплаватели XVIII века
• Автор: Жюль Верн
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1997
• ISBN: 5-86218-319-1, 5-86218-022-02

Большую научно-популярную работу "История великих путешествий и великих путешественников" Жюль Верн писал на протяжении 16 лет. В ней ярко и занимательно описаны наиболее значительные путешествия, открытия, события постепенно изменявшие представление человека о географии мира, стиравшие белые пятна на картах, сулившие богатства и становившиеся причинами войн. Автор охватил период от глубокой древности до 40-х годов XIX века. В работе большую помощь ему оказал географ, переводчик и библиотекарь Габриэль Марсель.

Второй том "Истории", озаглавленный "Мореплаватели XVIII века", рассказывает о наиболее значительных — в основном морских — путешествиях этого времени, в том числе о трех экспедициях прославленного капитана Кука.

За основу перевода в данной книге взят "канонический" перевод, впервые опубликованный в 50-х гг. XX века. Он был заново сверен с оригиналом, в тексте исправлены неточности и восстановлены обширные купюры. Перевод пропущенных отрывков — А. Москвина. Также им заново был составлен список дополнительной литературы.

---

Во время первого посещения Куку не пришлось иметь дело с каким-нибудь вождем; но капитана «Дискавери» Клерка один из них под конец посетил. То был молодой, хорошо сложенный человек, с головы до ног завернутый в ткани; туземцы выражали ему почтение, простираясь перед ним. Клерк подарил ему несколько вещиц и взамен получил украшенную двумя довольно искусно вылепленными фигурками чашу, служившую для «кава» — любимого напитка как гавайцев, так и жителей островов Тонга.

Оружие туземцев состояло из пращи, дубинок и копий (последние делались из твердого крепкого дерева) и своеобразного заостренного с обеих сторон каменного кинжала, называвшегося «пахоа». Как и на островах Тонга, обычай «табу» был повсеместно распространен, и гавайцы, прежде чем дотронуться до предметов которые им показывали, неизменно осведомлялись, не являются ли они «табу».

Двадцать седьмого февраля Кук возобновил путь к северу и вскоре заметил много водорослей. 1 марта корабли взяли курс на восток к берегам Америки и по прошествии пяти дней очутились в виду Нового Альбиона, названного так Френсисом Дрейком.

«Резолюшен» и «Дискавери» продолжали двигаться открытым морем вдоль берега. Кук произвел съемку мыса Бланко, виденного уже Мартином д'Агиларом[124] 19 января 1603 года; когда-то географы считали, что поблизости находится широкий вход в пролив, открытие которого они приписывали этому мореплавателю. Вскоре англичане достигли района пролива Хуан-де-Фука, но так и не обнаружили его, хотя этот пролив действительно существует и отделяет от материка остров Ванкувер.

Немного времени спустя Кук увидел на 49°15' северной широты залив, названный им Хоуп-Бей (Залив Надежды). Он бросил там якорь, чтобы набрать воды и дать отдых усталой команде. Берег был населен, и к кораблям приблизились три человека.

«Один из дикарей, — рассказывает Кук, — встал, произнес длинную речь, сопровождая ее жестами, принятыми нами за приглашение сойти на берег. Одновременно он бросил в нашу сторону перья, а некоторые из его товарищей швырнули в нас горсти пыли или какого-то красного порошка; туземец, выступавший в роли оратора, был одет в шкуру и держал в каждой руке по какому-то предмету; размахивая ими, он извлекал из них звуки, похожие на стук детской погремушки. Устав от произнесения речи и поучений, из которых мы ни слова не поняли, он решил отдохнуть; двое из его спутников, один за другим, взяли слово; но их речи оказались не такими длинными, и они говорили не с такой горячностью».

У некоторых туземцев лица были раскрашены самым причудливым образом, а в волосы воткнуты перья. Хотя они проявляли мирные намерения, ни один из них не поддался уговорам подняться на палубу.

Когда корабли стали на якорь, командир приказал отвязать паруса, снять стеньги[125] и фок-мачту «Резолюшен», нуждавшиеся в починке. Вскоре начался обменный торг с индейцами, проявлявшими исключительную честность. Они приносили шкуры медведей, волков, лисиц, оленей, хорьков, куниц и больше всего морских выдр, встречающихся на островах к западу от Камчатки; кроме того, они предлагали одежду, изготовленную из какой-то разновидности конопли, луки, копья, рыболовные крючки, уродливые фигурки, что-то вроде шерстяных или льняных тканей, мешочки, наполненные красной охрой, деревянные чурки с резными изображениями, медные и железные украшения в форме подковы, которые они подвешивают к носу.

«Из числа предлагавшихся нам вещей больше всего нас поразили человеческие черепа и кисти рук с еще сохранившимся на них мясом; туземцы совершенно ясно дали нам понять, что остальное они съели; и действительно, эти черепа и руки, как мы сами убедились, побывали на костре».

Англичане не замедлили обнаружить, что туземцы были такими же ловкими ворами, как и все остальные, виденные ими до тех пор. Их следовало считать даже еще более опасными, так как, обладая железными инструментами, они без труда перерезали веревки. К тому же они, замышляя кражи, действовали хитроумно: несколько человек развлекали часового, находившегося на одном конце корабля, в то время как остальные обдирали железо на другом конце.

Индейцы продали также некоторое количество хорошего жира и много рыбы, в том числе сардин.

Когда покончили с необходимыми работами по ремонту кораблей и погрузили траву для немногих оставшихся коз и овец, Кук 26 апреля 1778 года снялся с якоря. Месту своей стоянки у острова Ванкувер он дал название залива Кинг-Джордж, туземцы называли его Нутка.

Как только корабли вышли в открытое море, налетела сильная буря и на «Резолюшен» обнаружилась течь под скулой правого борта. Подхваченные ураганом, корабли быстро продвигались к северу и миновали то место, где, по мнению географов, должен был находиться пролив Адмирала де Фонте;[126] Кук очень жалел об этом, так как ему хотелось внести ясность в спорный вопрос.

Командир продолжал идти вдоль берега Америки, нанося на карту все важнейшие точки и давая им названия. Во время этой кампании он часто вступал в сношения с индейцами и не преминул отметить, что лодки сменились каноэ, деревянный каркас которых был обтянут тюленьими шкурами.

После стоянки в заливе Принс-Вильям, где заделали течь в корпусе «Резолюшен», Кук пустился в дальнейший путь, обнаружил несколько мысов, залив, названный его именем, остров Кадьяк и группу островов, названную Берингом островами Шумагина. Затем, пройдя мимо Лисьих островов в Берингово море, он исследовал Бристольский залив, мыс Ньюэнем, где лейтенант Уильямсон высаживался на берег, и остров Андерсон, названный так в честь естествоиспытателя, который умер на нем от воспаления легких; дальше шли остров Кинг и мыс Принца Уэльского — самая западная оконечность Аляски.

Потом Кук прошел вдоль берегов Азии и завязал сношения с чукчами; 11 августа он вошел в Берингов пролив и неделю спустя встретил льды. Он тщетно пытался пробиться к северу, меняя курс. Повсюду ледяные поля вставали перед ним непреодолимой преградой.

Семнадцатого августа 1778 года экспедиция находилась на 70°41' северной широты. В течение целого месяца корабли двигались вдоль края ледяного поля в надежде отыскать какой-нибудь проход, который дал бы возможность проникнуть дальше на север, но все старания оказались напрасными. К тому же англичане заметили, что лед повсюду был чистый, прозрачный и лишь в верхней части несколько пористый.

«Я считал, — пишет Кук, — что то был смерзшийся снег, который образовался, по-видимому, в море, ибо, не говоря уже о невероятности или скорее невозможности выноса огромных масс льда реками, где из-за мелководья с трудом пробирались каноэ, мы не видели на поверхности ледяных полей никаких признаков — в виде камней, земли, остатков растений — того, что они образовались на больших или малых реках».

До тех пор для достижения полярных широт Беринговым проливом пользовались крайне редко; поэтому наблюдения Кука представляли большую ценность, так как доказывали существование за этим проливом обширного пространства моря, где нет никакой земли. Возможно, оно было свободно ото льда. Даже в XIX веке мореплавателям не удавалось проникнуть в этом направлении значительно севернее Кука; исключением являются берега Сибири, где были открыты острова Лонга;[127] в тот момент, когда пишутся эти строки, там находится профессор Норденшельд[128].

После тщательного изучения берегов и повторных попыток достичь более высоких широт Кук, видя приближение зимы, с каждым днем встречая все больше льда, вынужден был направиться на зимовку в места с более мягким климатом, чтобы возобновить исследования следующим летом. По уже пройденному пути он вернулся назад до острова Уналашки, а 26 октября взял курс на Гавайские острова, рассчитывая в течение зимы завершить их изучение.

Двадцать шестого ноября был открыт остров, жители которого продали морякам довольно много продовольствия: сладкого картофеля, таро и плодов хлебного дерева; все это они выменяли на гвозди и железные орудия. То был остров Мауи, входящий в состав Гавайских островов. Вскоре затем увидели остров Гавайи с покрытыми снегом вершинами гор.

«Мне ни разу не приходилось встречать дикарей, державшихся так непринужденно, как здешние, — рассказывает Кук. — Привезенные товары они обычно передавали матросам, затем поднимались сами на палубу и приступали на шканцах к торговле; таитяне, несмотря на частые посещения европейцев, никогда не относились к нам с таким доверием. Я сделал из этого вывод, что, торгуя друг с другом, жители Гавайи проявляли больше солидности и честности, чем таитяне; если бы они не доверяли один другому, то вряд ли были бы склонны доверять чужестранцам».

Семнадцатого января Кук и Клерк стали на якорь в бухте, носившей туземное название Кеалакекуа. Сразу же отвязали паруса, сняли реи и стеньги. Корабли были наводнены посетителями и окружены пирогами, а на берегу собралась бесчисленная толпа любопытных. Никогда раньше Кук не наблюдал подобного оживления.