Анджей Сапковский - Ведьмак (большой сборник)

• Название: Ведьмак (большой сборник)
• Автор: Анджей Сапковский
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-40351-4

Одна из лучших фэнтези-саг за всю историю существования жанра.

Оригинальное, масштабное эпическое произведение, одновременно и свободное от влияния извне, и связанное с классической мифологической, легендарной и сказовой традицией.

Шедевр не только писательского мастерства Анджея Сапковского, но и переводческого искусства Евгения Павловича Вайсброта.

«Сага о Геральте» - в одном томе.

Бесценный подарок и для поклонника прекрасной фантастики, и для ценителя просто хорошей литературы.

Перед читателем буквально оживает необычный, прекрасный и жестокий мир литературной легенды, в котором обитают эльфы и гномы, оборотни, вампиры и «низушки»-хоббиты, драконы и монстры, - но прежде всего люди.

Очень близкие нам, понятные и человечные люди - такие как мастер меча ведьмак Геральт, его друг, беспутный менестрель Лютик, его возлюбленная, прекрасная чародейка Йеннифэр, и приемная дочь - безрассудно отважная юная Цири...

---

— Ты взяла у меня все…

— Нет, — прервала она. — Я ничего не забираю. Я только беру за руку. Чтобы никто не был в такую минуту одинок. Один в тумане… До свидания, Геральт из Ривии. До встречи. Когда–нибудь.

Он не ответил. Она медленно повернулась и ушла. Во мглу, которая неожиданно затянула вершину Холма, во мглу, в которой исчезло все, в белую, мокрую мглу, в которой растворились обелиск, лежащие у его основания цветы и четырнадцать высеченных на нем имен. Не было ничего — только мгла и мокрая, блестящая от росы трава под ногами, трава, которая пахла дурманяще, тяжело, сладко, до боли в висках, до забытья, усталости…

— Господин Геральт! Что с вами? Вы уснули? Я же говорил, вы еще слабы. Зачем было лезть на откос?

— Я уснул, — протер лицо рукой ведьмак. — Уснул, надо же… Ну ничего, Йурга, жара…

— Да уж печет — не продохнешь… Надыть ехать, господин. Пошли, я помогу вам спуститься с кручи.

— Да нет, ничего…

— Ничего, ничего. А что ж тогда качаетесь? На кой хрен лезли в гору в такую жарищу? Приспичило имена прочитать? Так я мог вам их и без того перечислить. Ну что с вами?

— Ничего, Йурга… Ты действительно помнишь все имена?

— Само собой.

— Давай–ка проверим, как у тебя с памятью… Последнее. Четырнадцатое. Какое?

— Ну и невера. Ни во что не верите. Проверить хотите, не вру ль? Я же сказал, эти имена у нас каждый ребенок знает. Последнее, говорите? Ну что ж, последнее — Йойоль Гретхен из Каррераса. Может, знали?

Геральт отер запястьем веки. И глянул на менгир. На все имена.

— Нет. Не знал.

8

— Господин Геральт?

— Да, Йурга?

Купец наклонил голову, некоторое время помолчал, накручивая на палец кончик тонкого ремешка, которым приводил в порядок седло ведьмака. Потом легонько ткнул кулаком в спину державшего вожжи парня.

— Садись на запасную, Поквит. Я повезу. Садитесь ко мне на козлы, господин Геральт. А ты чего возле телеги околачиваешься, Поквит? А ну давай скачи вперед! Нам тута поговорить надыть, твои уши нам ни к чему!

Плотва, следовавшая за телегой, заржала, дернула постромки, видимо позавидовав кобыле Поквита, галопом пошедшей по тракту.

Йурга чмокнул, слегка тронул коней вожжами.

— Да, — сказал он, немного помешкав, — дело такое, господин… Я обещал вам… Тогда на мосту… Поклялся… Дал обет…

— Не надо, — быстро прервал ведьмак. — Не надо, Йурга.

— Надо, — резко сказал купец. — Мое слово не дым. То, что я дома застану, а чего не ожидал, будет ваше.

— Прекрати. Ничего мне от тебя не надо. Мы квиты.

— Нет уж, господин. Ежели я чего такое в дому застану, сталбыть, это Предназначение. А если над Предназначением посмеяться, ежели соврать — оно строго покарает.

«Знаю, — подумал ведьмак. — Знаю».

— Но… господин Геральт…

— Что, Йурга?

— Ничего в доме я не застану такого, чего б не ожидал. Ничего и уж наверняка не то, на что вы рассчитывали. Господин ведьмак, слышь–ка, Златулина, моя жена, боле детей после остатнего иметь уже не может, и уж чего–чего, а ребеночка–то дома не будет. Похоже, здорово вы маху дали.

Геральт не ответил.

Йурга тоже замолчал. Плотва снова фыркнула, дернула мордой.

— Но у меня двое сынов, — вдруг быстро проговорил Йурга, глядя вперед, на тракт. — Двое здоровых, сильных и неглупых. Ведь должен же я их куда–нить со временем определить. Один, думал, со мной по купецкому делу пойдет, а другой…

Геральт молчал.

— Что скажете? — Йурга повернул голову, взглянул на него. — Вы потребовали на мосту поклясться. Вам нужен был пацан для вашего ведьмачьего дела, ведь ничто другое. Так почему ж этот ребенок обязательно должен быть нежданный? А жданный быть не может? Двое у меня, один, сталбыть, пусть на ведьмака учится. Дело как дело. Не лучше, не хуже…

— Ты уверен, — тихо отозвался Геральт, — что не хуже?

— Защищать людей, — прищурился Йурга, — жизнь им спасать — какое это, по–вашему, дело, плохое или доброе? Те четырнадцать на Холме? Вы на том мосту? Что делали — добро или зло?

— Не знаю, — с трудом проговорил Геральт. — Не знаю, Йурга. Порой мне кажется, что знаю. А в другой раз — сомневаюсь. Ты хотел бы, чтобы твоего сына мучили такие сомнения?

— Пусть мучают, — серьезно сказал купец. — Пусть бы мучили. А Предназначения своего никто не минует.

Ведьмак не ответил.

Тракт сворачивал к высокому откосу, к кривым березам, неведомо как державшимся на почти отвесном склоне. У берез были желтые листья. «Осень, — подумал Геральт, — снова осень». Внизу посверкивала река, белел новенький частокол сторожевой вышки, крыши домишек, ошкуренные бревна пристани. Скрипел ворот. Подходил к берегу паром, гоня перед собою волну, расталкивая воду тупым носом, разгоняя плавающие на поверхности соломинки и листья, неподвижные в грязной корке пыли. Скрипели канаты, которые тянули перевозчики. Собравшаяся на берегу толпа шумела, все было в этом шуме: крик женщин, брань мужчин, плач детей, рев скота, ржание лошадей, блеяние овец. Однообразная басовая музыка страха.

— Прочь! Прочь, сдай назад, чертовы дети! — кричал конный, голова которого была обмотана окровавленной тряпкой. Его конь, погрузившись по брюхо, пробивался, высоко поднимая передние ноги, разбрызгивая воду. На пристани галдеж, крик — щитоносцы грубо расталкивали толпящихся, били куда попало наконечниками копий.

— Прочь от парома! — рычал конный, размахивая мечом. — Только армия! Прочь, не то буду головы рубить!

Геральт натянул поводья, остановил Плотву, танцующую у самого края ущелья.

По ущелью, бряцая оружием и латами, шли тяжеловооруженные воины, вздымая облака пыли, закрывающей бегущих в арьергарде магов.

— Гера–альт!

Он глянул вниз. На сброшенном с тракта возу, заполненном деревянными клетками, подскакивал и размахивал руками худощавый мужчина в вишневой курточке и шапочке с пером цапли. В клетках трепыхались, кудахтали и гоготали гуси и куры.

— Гера–альт! Это я!

— Лютик? Давай сюда!

— Прочь! Прочь от парома! — ревел на пристани конный с перевязанной головой. — Паром только для солдат! Хотите на тот берег, сукины дети, так за топоры и в лес, плоты вязать! Паром только для солдат!

— О боги, Геральт, — сопел поэт, взбираясь по склону ущелья. Его вишневая курточка была, словно снегом, усыпана птичьими перьями. — Видишь, что творится? Эти, из Соддена, наверняка проиграли бой, началось отступление. Да что я говорю, какое там отступление? Бегство, просто–напросто паническое бегство! И нам надо отсюда драпать, Геральт! На тот берег Яруги…

— Ты что тут делаешь, Лютик? Откуда взялся?

— Что делаю? — буркнул бард. — И ты еще спрашиваешь! Бегу, как все, весь день на заднице шишки набиваю на этой колымаге! Коня ночью у меня спер какой–то стервец! Геральт, умоляю, вытащи меня из этого ада! Говорю тебе, нильфгаардцы могут тут появиться в любой момент! Кто не отгородится от них Яругой, пойдет под нож. Под нож, понимаешь?

— Не паникуй, Лютик.

Внизу, на пристани, ржание коней, силой затаскиваемых на паром, бьющих копытами по доскам. Вопли. Суматоха. Плеск воды, в которую плюхнулась телега, рев волов, выставивших морды на поверхность. Геральт смотрел, как мешки и ящики с воза перевернулись в потоке, ударились о борт парома, поплыли. Крик, проклятия, ругань. В ущелье туча пыли, топот.

— По очереди! — орал перевязанный, напирая лошадью на толпу. — Порядок, мать вашу! По очереди!

— Геральт, — простонал Лютик, хватаясь за стремена. — Видишь, что творится? Нам ни в жизнь не попасть на паром. Солдаты переправятся, сколько успеют, а потом сожгут, чтобы им не воспользовались нильфгаардцы. Так ведь делают всегда, нет?

— Точно, — кивнул ведьмак. — Так обычно делают. Однако я не понимаю, почему такая паника? Что это, первая война, других не бывало? Как обычно, дружины королей поперебивают половину друг друга, а потом короли договорятся, подпишут мир, и оба надерутся по сему случаю. Для тех, кто сейчас ломает ребра на пристани, в принципе ничего не изменится. Так чего же ради такой шум–гам?

Лютик внимательно посмотрел на него, не отпуская стремени.

— Похоже, у тебя паршивые сведения, Геральт, — сказал он. — Или ты не в состоянии понять их значения. Это не обычная война за наследование трона или огрызок земли. Это не стычка двух феодалов, за которой кметы наблюдают, не прерывая сенокоса.

— Тогда что же это такое? Объясни ты мне, потому как я в самом деле не знаю, что творится. Между нами говоря, меня не очень–то все это интересует, но все же объясни, будь добр.

— Подобной войны никогда еще не было, — серьезно сказал бард. — Армии Нильфгаарда оставляют за собой выжженную землю и трупы. Поля трупов. Это война на уничтожение, на полное уничтожение, Нильфгаард против всех. Жестокость…