Юрий Клименченко - Штурман дальнего плавания

• Название: Штурман дальнего плавания
• Автор: Юрий Клименченко
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1983

Роман о становлении характера молодого человека, связавшего свою жизнь с морем, о трудных испытаниях, выпавших на его долю в годы Великой Отечественной войны, когда главный герой вместе со своими товарищами оказался интернированным в одном из фашистских портов, о налаживании мирной жизни.

---

— А я вот тоже решил идти под парусами. До Плимута восемьдесят миль. Если такой ветер продержится пятнадцать — двадцать часов, мы дойдем, а, судя по прогнозу, смены ветра не предполагается.

— Что вы, Андрей Федорович! На современном паровом судне какие паруса? — удивился стармех.

Он принял слова капитана в шутку. Но Андрей Федорович оставался серьезным и не думал шутить:

— Все, товарищи. Объявляю аврал. Паруса ставить! Пар держите на руль и динамо. Павел Васильевич, спустите стрелы. На каждую стрелу поставьте по трюмному брезенту. Закрепите как следует, заведите шкоты, и так попробуем идти. Хуже не будет. Как бы ни пошли, а все будем ближе к Плимуту и к нашим судам, идущим навстречу. Давайте всех наверх.

Через десять минут на палубе работали все: матросы, кочегары, машинисты. Разбились на две бригады. Одна на носовой палубе поднимала брезенты под руководством боцмана, а второй руководил плотник Куксас на кормовой палубе. Павел Васильевич опять объявил соревнование — кто скорее поставит «паруса». Все работали дружно и весело. Идея прийти в Плимут под парусами, своим ходом, без посторонней помощи понравилась всем.

Вот где пригодятся мои познания в парусном деле! Я работал на носовой палубе с Павлом Васильевичем и давал свои советы по заводке фалов и креплению парусов. Боцман прислушивался к ним и иногда делал так, как я говорил. То, что мой маленький опыт приносил пользу, наполняло меня гордостью и радостью, и я работал вдохновенно — забирался на мачту, продергивал фалы, закреплял брезент за нок стрелы. Я чувствовал необыкновенный подъем. У меня с капитаном были одинаковые мысли! Значит, я все-таки кое-что понимаю в морском деле.

Через час «паруса» на носовой мачте были поставлены.

— Готово! — крикнул Чернышев на мостик.

Брезенты, как заправские паруса, полоскали.

— Подберите шкоты! Разнесите паруса на оба борта! — скомандовал Андрей Федорович, нетерпеливо прохаживаясь по мостику в ожидании постановки «парусов». Мы выполнили приказание. Брезенты наполнились ветром, и «Гдов» пошел вперед, пеня носом воду.

— Настоящий клипер, — смеялись кочегары.

— А вот придем в Плимут, покажем вам клипер! Всю машинную команду рассчитаем. Будем теперь только под парусами ходить, — отвечали мы.

— Поднимите шар! Пусть уж все знают, что мы идем под парусами, хотя и имеем трубу, — распорядился капитан.

Чулков поднял на штаге черный шар. Это означало, что мы идем только под парусами, и все паровые суда должны уступать нам дорогу.

Вечером к «Гдову» подошел французский буксир-спасатель. Весь его экипаж высыпал на палубу и, показывая пальцами на наши самодельные паруса, что-то горячо обсуждал. Смуглый усатый капитан, стоя на крыле своего буксира, жестами объяснял Андрею Федоровичу, что готов взять его на буксир. Рябинин улыбался, отрицательно качал головой и показывал на «паруса». Француз, по-видимому, выругался. Он еще долго крутился около нас, надеясь, что изменится ветер и он поставит русскому судну свои условия. Но ветер не изменился. Расчет Андрея Федоровича был правильным.

Утром показались берега Англии, а еще через некоторое время Андрей Федорович, не сходивший с мостика почти сутки, закричал:

— Приготовиться к отдаче якоря! Шкоты трави!

Плимут был уже виден. Из порта навстречу нам шел заказанный капитаном буксир. Загрохотала якорная цепь, и «Гдов» остановился, хлопая своими брезентовыми «парусами».

На буксире оказались и корреспонденты. Они щелкали фотоаппаратами и восхищенно смотрели на «Гдов».

На следующий день капитану привезли кипу английских газет, в которых были помещены фотографии «Гдова» под парусами и заметки с заголовками: «Отличное знание морской практики!», «Находчивость и смелость советских моряков!», «Лесовоз «Гдов» пришел в Плимут под парусами!»

Глава десятая

1

Рейсы были тяжелые. Зима выдалась бурная, и Баренцево море давало нам «прикурить», как говорили моряки. «Гдов» делал рейсы между Англией и Мурманском. Он неделями кланялся на черных маслянистых волнах: ветер почему-то всегда был противный; тонны холодной соленой воды обрушивались на палубу, грозя смыть груз. Но мы не зевали. Павел Васильевич лично проверял крепления, возвращаясь с такой проверки мокрым с ног до головы.

Трудно приходилось кочегарам. Они выбивались из сил, шуруя в топках и поддерживая нужное давление пара, а хода не было. Частенько в вахтенном журнале появлялись такие записи: «За вахту прошли две мили», «За вахту прошли полторы мили». Это вместо восьми-девяти миль в час в хорошую погоду. Вообще «Гдов», несмотря на его прекрасные бытовые условия, ходок был неважный.

Мы, матросы, тоже проклинали все на свете. Судно на курсе держалось плохо — его сбивала зыбь. Уставали мы здорово от штурвала, а еще Павел Васильевич донимал мытьем надстроек.

Каждый раз к приходу в Мурманск судно должно было быть вымыто. Этот закон выполнялся, невзирая на погоду.

Вода мерзнет на переборках, руки красные, дует пронизывающий ветер, а Павел Васильевич посасывает трубочку, посмеивается и говорит:

— Горяченькой водичкой — прекрасно смывается. Ну-ка, Игорь, тащи пару ведер еще.

Хватаешь ведра и летишь в баню. Там тепло, так бы и остался навсегда. Как можно медленнее наливаешь ведра, подогреваешь их паром. Кажется, все сделано. Медленно поднимаюсь наверх. Неуютно на палубе. Но что поделаешь, работать надо. Павел Васильевич ждет. Вот когда задумаешься о трудностях морской профессии. Может быть, стоило остаться на берегу?

Но Андрею Федоровичу доставалось, пожалуй, больше всех. Он похудел, глаза ввалились, кожа на лице обветрилась. Капитан сутками не сходил с мостика. Отдыхал он тут же, в штурманской рубке, на неудобном диванчике, пользуясь короткими промежутками между пургой, снегопадами и штормами. Мы поражались тому огромному количеству черного кофе, которое он выпивал в рейсе. Наверное, он так боролся со сном.

В феврале «Гдов» делал четвертый рейс в Англию. Непрерывная качка и штормы сильно измотали экипаж. Давно уже не было слышно в красном уголке веселых шуток, не ладился шахматный турнир, никто не захотел участвовать в вечере самодеятельности, который тщетно пытался организовать Каракаш. Хмуро обедали и сразу же расходились по каютам. Ложились в койки и забывались неспокойным сном. Читать не хотелось, разговаривать тоже. Филиппенко вконец поссорился с Журенком. Люди стали очень раздражительными.

Как-то во время нашего невеселого ужина в столовую ворвался кочегар Голуб и закричал:

— Ребята! Выше головы! Есть хорошие новости. Последний раз идем в Англию. Выгружаемся в Глазго. Оттуда — в тропики, в океан. Понимаете? В тропики! На солнышко.

— Врешь ты все, Голуб, — недоверчиво обернулся к кочегару Чулков, но в глазах его уже светилась надежда.

Кочегар даже не обиделся:

— Надежда Яковлевна сказала. Не веришь? Пойди у Андрея Федоровича спроси.

— А что ты думаешь? Сейчас пойду и спрошу, — мрачно проговорил Тубакин, вылезая из-за стола. — Ну, держись, если обманул, играть на нервах не позволим!

Через несколько минут Сашка вернулся сияющим и торжественно объявил:

— Правда, ребята, Андрей Федорович подтвердил. Только что получено радио. Идем во Владивосток через Панаму. Вот это рейс!

Все повеселели. Как будто яркое тропическое солнце заглянуло в мутные, залепленные снегом иллюминаторы.

А Тубакин с видом «правой руки капитана» рассказывал:

— Андрей Федорович сказал: «Идем в Глазго, затем в Фальмут, из Фальмута через Панаму во Владивосток. Возможен заход в Тринидад и на Гавайи». Правда, здорово?!

Моряки повскакали с мест и бросились к географической карте, к которой уже давно никто не подходил. Посыпались вопросы.

— А где этот порт Фальмут? — несколько смущенно спросил Филиппенко. — Я такого что-то и не слыхал.

— Кто был в Гонолулу? Там, наверное, еще дикари живут.

— Через Панаму очень интересно пройти, замечательное место, — сказал Павел Васильевич, поддаваясь общему настроению.

Я был очарован этими названиями: Гавайи, Панама… Вспомнились прочитанные книжки — «Вокруг света на «Коршуне»», «Фрегат «Паллада»», «Путешествие на «Снарке»» и «Рассказы Южных морей»… Неужели и я попаду в эти экзотические места, увижу океан? Что-то величественное есть в звучании этого слова. Океан…

Еще в детстве, когда я слышал это слово, сердце мое сладко сжималось в предчувствии чего-то необычного и загадочного.

В океане происходили самые интересные приключения. Там мужественные капитаны отстаивали свои суда от смерчей и тайфунов. Там на утлых лодчонках, не боясь смерти, охотились китобои; там, в океане, жили огромные спруты, странные рыбы с крыльями, акулы. Там, вдали от берегов, появлялись быстроходные пиратские бриги и происходили кровопролитные бои с купеческими судами.