Анатолий Яковлев - Завещание Джона Локка, приверженца мира, философа и англичанина

• Название: Завещание Джона Локка, приверженца мира, философа и англичанина
• Автор: Анатолий Яковлев
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-93255-35

Книга посвящена анализу контекстов произведений английского мыслителя Джона Локка (1632–1704), публиковавшихся при его жизни анонимно и названных им «своими» только в завещании: «Два трактата о правлении», «Послание о толерантности» и «Разумность христианства». Высказывается гипотеза о том, что утерянная «средняя» часть «Двух трактатов» была посвящена вопросу о толерантности. Вместо этой пропавшей части друзья Локка опубликовали памфлет «Epistola de Tolerantia», а затем его перевод на английский язык. Тезис об отделении церкви от государства как важнейшем требовании христианства – в центре политической мысли Локка. В «Разумности христианства» Локк рассуждает о преодолении раздора среди христиан, предлагая свободные от слепого следования «системам» и необходимые для личного спасения принципы искреннего чтения и понимания Священного Писания.

Для широкого круга читателей, интересующихся интеллектуальной и политической историей Европы второй половины XVII в.

---

По словам Ласлета, Локк «ненормальным, маниакальным образом» заметал следы, уничтожив все подготовительные материалы к книге, все ссылки на нее в своих бумагах, касающиеся ее композиции, издания и переиздания, а переговоры с издателем вел через третью сторону (Эдварда Кларка). Даже в каталоге своей библиотеки он обозначил эту книгу как анонимную.

В историографии Локка, помимо отмечаемого практически всеми историками вклада Ласлета в подготовку научнокритического издания «Двух трактатов о правлении», принято считать (можно даже сказать – стало общим местом), что это произведение было написано не в преддверии и не во время «славной революции» 1688–1689 гг., а раньше – в период политического кризиса, получившего название кризиса «исключения». Эта «поправка», на возможность которой впервые указали Де Мезо и Коллинз, означала для Ласлета, что обстоятельства возникновения Локковых концепций и их смысл требуют полного пересмотра. Главным было то, что, как считал Ласлет и затем его последователи, идеи «Двух трактатов о правлении» в этом случае связаны с политикой зарождавшейся в середине 1670-1680-х гг. партии вигов и ее лидера – первого графа Шефтсбери.

Одно упоминание имени Шефтсбери долгое время вызывало, да и сегодня нередко вызывает негативные ассоциации. Хитрый, ловкий политик, меняющий свои позиции и взгляды в зависимости от ситуации, не гнушающийся любыми средствами ради достижения своих политических целей и удовлетворения непомерного тщеславия, – все это всплывало в памяти, когда речь заходила о событиях трех периодов английской истории – гражданских войн и Республики, протектората и Реставрации. Что касается Локка, то его имя до сих пор ассоциируется с именем Шефтсбери. Локк был, по мнению многих исследователей, его «домашним философом» [61] , «проживавшим по месту службы идеологом» [62] , «личным мозговым центром» [63] , «частью мозгового треста» [64] , «находящимся на содержании интеллектуалом», «наемным интеллектом дома Шефтсбери» [65] , наконец, его «человеком идей» [66] .

Историки привычно отмечают также, что Локк якобы был не только мыслителем, но и человеком действия: курьером, передававшим тайные сообщения, заговорщиком и даже хирургом-любителем, осуществившим сложнейшую операцию по спасению своего патрона от смертельного недуга. Так или иначе, и особенно после издания Де Мезо и Коллинзом «неизвестных» произведений Локка, имя последнего оказалось неразрывно связано с именем и деяниями Шефтсбери.

И все же, как отмечает Джон Милтон, хотя судьбы этих двух людей и переплелись, их отношения не отличались близостью. «В любом случае есть что-то фундаментально неправдоподобное в предположении, что Локк или любой другой человек мог быть политическим советником Шефтсбери. Ко времени, когда Локк вошел в его окружение, Шефтсбери был политиком, имевшим огромный и необычайно разнообразный опыт, и нуждался в политическом советнике не больше, чем Моцарт в советнике музыкальном. Некоторые советы ему действительно были нужны: медицинские, особенно касавшиеся перенесенной им в 1668 г. операции, юридические – и когда он занимал пост лорда-канцлера, и когда был арестован в 1681 г. Однако вокруг него было множество экспертов, гораздо лучше Локка разбиравшихся в этих вопросах, и разумно предположить, что и Локк, и Шефтсбери это понимали» [67] .

Об отношениях, которые в принципе могли или не могли сложиться между Локком и Шефтсбери, лучше всего, пожалуй, говорят биографии этих двух очень разных людей и история их деяний. Начнем с Шефтсбери.

* * *

Антони Ашли Купер родился 22 июля 1621 г. в Дорсете, в богатой аристократической семье. Рано остался без родителей, воспитывался опекунами, недолго учился в Оксфорде, затем в юридической школе Линкольнз-Инн. В 1639 г. женился на дочери лорда-хранителя печати Томаса Ковентри Маргарет, а поскольку сестра его жены вышла замуж за Уильяма Савиля, отца Джорджа Савиля, первого маркиза Галифакса, то благодаря этим двум обстоятельствам Купер с самого начала своей карьеры оказался в центре политической жизни.

В первый период гражданской войны он не спешил вставать на чью-либо сторону, затем ненадолго принял сторону короля, тут же наградившего его рядом незначительных должностей, но затем, в феврале 1644 г., перешел на сторону парламента, объяснив это тем, что, по его мнению, роялисты не намерены защищать протестантскую религию и английские свободы. Сделав это, он рисковал своими владениями в Дорсете, Сомерсете и Уилтшире, оставшимися за линией, разделявшей две армии.

После смерти Маргарет в 1650 г. Купер женился на леди Франсес Сесил. В этом браке родился его сын Антони Ашли, будущий второй граф Шефтсбери. Вскоре после казни Карла I Купер стал мировым судьей Уилтшира и Дорсета, а затем уполномоченным (комиссионером – commissioner) по сбору налогов в этих графствах. В феврале 1650 г. он принял «торжественное обязательство» и поклялся в лояльности республике. В 1652 г. вошел в так называемую комиссию Хейла, занимавшуюся разработкой новой конституции, возможно, в качестве представителя самого Кромвеля. В 1653 г., после военного переворота и разгона «Охвостья», был назначен представителем Уилтшира в «Бербонском» (другие названия – «назначенный», «малый») парламенте, в июле стал членом госсовета и в августе его председателем. В декабре 1653 г., после падения Бербонского парламента, был назначен одним из пятнадцати членов госсовета, сформированного согласно конституции протектората – «Орудия управления».

Новая конституция «Орудие управления» рассматривала государственный совет в качестве ключевого элемента правительства, по сути дела – как противовес единоличной власти лорда-протектора и своего рода рычаг «управляемой монархии». С точки зрения Купера, режим нуждался в совершенствовании, по сути дела – в доведении до состояния, в котором он находился до начала гражданских войн, в частности, через воссоздание палаты лордов из представителей наследственной аристократии. Что касается Кромвеля, то он, скорее, использовал госсовет тогда, когда в нем возникала потребность, а в остальных случаях игнорировал. Идейным вдохновителем режима был генерал Уильям Ламберт.

В сентябре 1654 г. Купер был избран членом первого парламента протектората от Уилтшира. Согласно «Орудию управления», однопалатный парламент должен был собираться раз в три года; госсовет должен был контролировать его состав, отсеивая тех, кого считал нежелательным, имея в виду прежде всего «республиканцев», таких как Артур Хеселридж и Томас Скот, бывших членов «Охвостья» и других депутатов оппозиционных взглядов. Купер считался претендентом на пост канцлера, поскольку дружил с одним из сыновей Кромвеля – Генри Кромвелем и был близок к самому лорду-протектору.

Вопрос об избрании/наследовании следующего лорда-протектора обсуждался в парламенте в течение 1654 г. Высказывалось мнение, что протектора не обязательно называть королем, однако сам пост необходимо сделать наследственным. Это предложение высказывал и автор «Орудия управления» Ламберт, реальный претендент на пост следующего лорда-протектора. В декабре 1654 г. Купер поддержал предложение сделать Кромвеля королем (королем Оливером I, первым из династии Кромвелей), в попытке – как он позднее, уже при Карле II, объяснял свою позицию – сохранить парламент и погубить лорда-протектора. Однако на самом деле им двигало разделявшееся многими ощущение, что протекторат, не имевший (в отличие от системы «смешанной монархии») механизма сдержек и противовесов, может привести к тирании. После отказа Кромвеля возложить на себя корону Купер, не желая проигрывать соперничество с Ламбертом, присоединился в январе 1655 г. к парламентской оппозиции, а после роспуска парламента тихо, без скандала удалился в свое родовое поместье, сложив с себя также и полномочия члена государственного совета.

В 1655 г. Купер женился, в третий и последний раз, на Маргарет Спенсер, сестре первого графа Сандерленда и племяннице четвертого графа Саутгемптона. Благодаря этой женитьбе он стал родственником второго графа Сандерленда (члена Лондонского королевского общества с 1662 г.). В сентябре 1656 г. был избран от Уилтшира во второй парламент протектората, однако госсовет запретил ему и еще сотне депутатов участвовать в его работе. В 1657 г. парламент принял новую конституцию – «Покорнейшую петицию и совет», согласно которой исключенные депутаты могли занять свои места в парламенте. 28 января 1658 г. Купер присягнул на верность новому протектору, однако выступил против создания второй парламентской палаты, вступив тем самым в ряды «республиканской» оппозиции, которая вынудила Кромвеля спустя несколько дней распустить парламент.

Годом позже Купер вновь стал депутатом от Уилтшира в парламенте, созванном уже Ричардом Кромвелем, выступив в дебатах по биллю о признании сына Кромвеля новым протектором, – биллю, который ограничивал власть протектора над армией и процессом формирования «верхней палаты». Купер выступил против «новых пэров» Кромвеля и поддержал включение в палату аристократов, потерявших депутатские места еще в феврале 1649 г.* После падения протектората и восстановления «Охвостья» был назначен членом госсовета в числе десяти недепутатов.