Анатолий Гребнев - Я ваш племянник

• Название: Я ваш племянник
• Автор: Анатолий Гребнев
• Издательство: Госкино СССР
• Жанр: Сценарии
• Год: 1983

Сценарий короткометражного фильма.

---

— Ну и сколько это может продолжаться?

— Не знаю. Не знаю.

— Послушай. — Она села рядом. — А может, ей там есть нечего, твоей этой тетке? Продуктов купить или что…

— Кто будет покупать? Ты? — спросил Виктор Семенович. И добавил: — Ну а как она до сих пор обходилась? Ничего, приспособит пионеров!

— Каких пионеров?

— Таких, как наша дочь. Которые родных бабушек не видят месяцами, а чужим носят продукты. Называется: общественная работа!

Вышло остроумно. Наташа рассмеялась.

Потом, отсмеявшись, сказала:

— А ты не добрый.

— Я чересчур добрый! Чересчур! — сказал Виктор Семенович.

— Это не называется добротой.

— А как называется? Слушай! Ну должна же быть справедливость! Ты мне скажи: где она была, где они все были, когда я жил в общежитии, учился н когда мы потом снимали комнату? Я б тогда очень даже приветствовал какую-нибудь тетку, у которой можно было бы хоть раз пообедать или перехватить до стипендии! Была же она там где-то и не искала двоюродных племянников, правда? Служила своему гению мужу! Этот гений меня бы еще наверняка попер, если б я тогда объявился. Своих-то детей не завели, не хотели!

— Откуда ты знаешь…

— Не хотели! Она сама говорит. Жили друг для друга! Вот и пожалуйста! А теперь? Теперь ей все должны! И я должен! Почему? Где справедливость?

— Справедливость тут ни при чем. И это не долг, а что-то другое.

— Обязанность!

— Не обязанность, нет. Это как раз и есть доброта. Знаешь, которая не выбирает: это одним, а это другим. Те заслужили, а эти нет. Это ничтожные, а это чтожные… Вот в чем дело.

— Все! Завтра же зовем ее в гости! — заключил Виктор Семенович.

— Да нет. Не будем звать, — сказала грустно Наташа.

Был и такой день, когда Виктор Семенович и его коллеги — на этот раз на самом деле — патрулировали улицы с повязками Дружинников на рукавах. Шли, поглядывая по сторонам. Вадим рассказывал:

— Школьный приятель-то мой, помните, я говорил? Тот, что меня нашел, двадцать лет не виделись. Профессор всего-навсего! Я думаю, что ему от меня нужно? А ничего не нужно. Он уже профессор. После инфаркта решил переменить жизнь, видеть старых друзей, только и всего! А как твоя тетка? — вспомнил Вадим, — Жива?

— Жива, — сказал Виктор, — а что ей сделается…

И он отправился к тетке. В тот же вечер, с дежурства, позабыв снять повязку.

Он еще некоторое время раздумывал, оказавшись перед ее домом. Посмотрел по сторонам, потоптался нерешительно и вошел в подъезд.

Странно: на звонок никто не отзывался. Виктор Семенович посмотрел на часы — в такое время тетке полагалось бы сидеть дома.

Позвонил еще. Постучал. Подергал дверь. Странно!

Стал звонить в соседние квартиры. В одной ему сказали, что не знают никакой Марии Игнатьевны и кто проживает в квартире двадцать, им неизвестно. В другой пожали плечами. На счастье попалась какая-то старушка — спускалась сверху по лестнице.

— Вам кого? Из двадцатой? Так ее увезли! Это когда еще — на той неделе! В больницу. А вы кто, из милиции? — старушка заметила повязку. — Это можно, знаете, где узнать? В поликлинике в рай-оной, к ней врачи ходили. И еще племянник у нее где-то. Вы поспрошайте!..

С чувством неясной какой-то вины и тревоги он стоял перед окошком в больнице; за окошком был «справочный стол», девушка в белом колпаке искала фамилию в толстой книге.

— А отделение? Не знаете? Как же вы, гражданин, не знаете отделения? Когда поступила больная?

— На прошлой неделе.

— Может быть, в неврологии?

— Может быть.

Девушка еще поискала, нашла. Закрыла книгу.

— Вам надо говорить с врачом. Завтра от двенадцати до двух.

— Почему с врачом?

— Потому что.

— Она… жива? — спросил Виктор Семенович.

— Жива, жива, — сказала девушка. — С врачом. И вас все равно сейчас никто не пустит. Посмотрите на часы.

— Понимаете, в чем дело. Я в Москве проездом. Утром самолет…

— Это все мы знаем, гражданин. Завтра придете. Палата триста девятнадцать, третий этаж. Все.

— Гражданин! — Пожилой мужчина толкнул в плечо Виктора Семеновича. — Поди сюда!

Виктор Семенович неохотно освободил место у окошка. Пожилой влек его куда-то в сторону.

— Чего ты с ней разговариваешь, — произнес он шепотом. И все остальное показал жестами: дверь, лестницу, коридор и, наконец, способ, каким находят общий язык с нянечкой, сторожащей вход. Виктор Семенович понял.

Через несколько минут он был уже на третьем этаже и затем у палаты под номером 319, где тетки в данный момент не оказалось. Тетка была жива и смотрела в холле телевизор.

Он увидел ее не сразу. Здесь было человек двадцать ходячих больных, мужчин и женщин, в халатах мерзкого цвета. Показывали какой-то детектив, и тетка, увидев Виктора Семеновича и поднявшись ему навстречу, некоторое время еще оглядывалась на экран.

— Вернулся? — сказала она просто и нежно. — Ну как? Как ты себя чувствуешь?

— Я-то что! Вы как? Мы все переволновались. Что с вами?

— Не страшно, — сказала тетка. — Давление. В моем возрасте это бывает. Но ничего… Вот, Евгения Васильевна, — обратилась она к женщине, оказавшейся рядом, — мой племянник, о котором я вам рассказывала. Ученый. Шурочка! — остановила она еще и медсестру. — Знакомься, это мой Виктор. Видишь, он прямо из командировки и — ко мне. Как тебя пустили? Ты, наверно, объяснил? Пойдем отсюда, видишь, мы мешаем. Обратил внимание, телевизор тут цветной? Анна Ефимовна, куда вы спешите, вот это мой племянник, тот самый! — Тетку знали все и племянника, очевидно, тоже. — Ну, рассказывай! Вот тут, у окошка станем, только не простудясь, ради бога… Ты видишь, больница очень приличная, лучше, чем я думала. Вот это сестра, Шурочка, у нее ангельский характер. Тут с больными надо уметь, такие попадаются капризные! Все старые, и всем жить охота, и чем старше, тем больше хочется жить, такой закон. Ну, расскажи: как вы там? Дочка у тебя прелесть. Такая вежливая. «Нет его, к сожалению. Что передать?» Ты ей — привет от меня, пожалуйста. Вот выпишут уже скоро, обязательно надо встретиться, я ведь ее так и не видела. Наташу твою…

— Да, да, непременно! — говорил Виктор Семенович.

— А ты уж подумал, я умерла? Признайся.

— Да нет, что вы!

— Еще поживу, — заверила тетка. — Ну пошли, досмотрим давай, как раз пятая серия, сейчас их будут ловить!

Еще через несколько дней тетку выписывали. Виктор Семенович прибыл за ней на машине: приятель Вадим на собственных «Жигулях» въехал в больничный двор и остался ждать.

Они вышли, осторожно переступив порог: Виктор поддерживал под руку тетку, а в другой руке держал ее узелок с вещами.

— Вот сюда, сюда.

— Ты на машине? — удивилась тетка. — Зачем? Такая погода хорошая. Ты отпусти ее, пойдем пешком, если ты, конечно, не спешишь. Врач мне сказал побольше двигаться. Ты торопишься?

— Нет, нет.

— Ну пошли тогда потихоньку.

И они пошли потихоньку. Отпустив Вадима, с тоской поглядев вслед «Жигулям», Виктор Семенович взял под руку тетку и двинулся с ней по улице.

Идти предстояло долго — шаг тетки был медлен, грузная фигура ее едва заметно продвигалась в пространстве, как тяжелый корабль, и рядом тем же шагом, наперекор времени, двигался племянник с узелком в руке.