Ник Хоакин - Избранное

• Название: Избранное
• Автор: Ник Хоакин
• Издательство: Радуга
• Жанр: Драматургия
• Год: 1988
• ISBN: 5-05-002246-0

Том избранных произведений филиппинского англоязычного прозаика, драматурга, поэта и эссеиста Ника (Никомедеса) Хоакина дает читателю достаточно полное представление о творчестве этого выдающегося литератора. В многоплановом, отмеченном глубоким психологизмом романе «Женщина, потерявшая себя» автор пишет о коренных проблемах бытия, о борьбе добра и зла. Действие романа «Пещера и тени» развертывается на фоне политического кризиса в стране, приведшего в начале 70-х гг. к введению на Филиппинах чрезвычайного положения. Сборник включает социально-психологическую пьесу «Портрет художника-филиппинца», а также небольшую подборку рассказов.

---

Моника шепотом распекала Алекса.

Чеденг взяла дона Андонга под руку:

— Я провожу вас наверх, папа.

Он послушно пошел было с ней, но вдруг вырвался, неверным шагом подбежал ко все еще ругавшимся Алексу и Монике и упал на колени перед сыном. Тот смотрел на Монику, но, увидев ужас на ее лице, оглянулся. Коленопреклоненный старец клонился вперед, стараясь достать пол лбом.

— Пошел прочь отсюда, старый пьяный дурак! — заорал Алекс, отпихивая его ногой.

Моника обхватила руками Алекса, прижав его локти к телу. Старик упал навзничь. Чеденг и Джек бросились его поднимать. Алекс с яростным воплем высвободился из объятий сестры и убежал.

Вернулся запыхавшийся Почоло.

— Что произошло? — спросил он. Они с Алексом столкнулись в дверях.

Чеденг и Моника уже уводили старца, но он остановился и спросил:

— Где мой внук Андре?

— Я не смог удержать его, — сказал Почоло. — Он говорит, что должен открыть пещеру.

Хотя его с двух сторон поддерживали под мышки, старец поник, сложившись вдвое и сотрясаясь от громких рыданий. Обе женщины тщетно пытались поднять его. Бармен и еще несколько человек, стоявшие неподалеку, бросились на помощь.

Дона Андонга унесли на руках, как на носилках. Перепуганная Моника шла сзади.

Чеденг повернулась к Джеку и Почоло.

— Андре взял свою машину? — спросила она.

— Не беспокойся, Чеденг, — сказал Почоло. — Мы с Джеком его разыщем и привезем сюда.

Но тут лицо ее потемнело — из-за окон донесся наконец шум проливного дождя, и потоки воды хлынули на землю.

Тайфун обрушился на город.

4

Штаб молодежной группы, которая грозиласьсегодня же взять пещеру штурмом, располагался на четвертом этаже жилого дома в Киапо. На каждом из трех первых этажей вдоль коридора тянулся двойной ряд каморок, в них ютилось до дюжины семей — по одной на каморку с узким окном, с общей кухней и уборной. Четвертый этаж был спланирован по-иному, потому что там не было водопровода и канализации. Пол кое-где сгнил и провалился. Сегодня в этих провалах стояли консервные банки и ведра, улавливая потоки с потолка, который вместе со стенами и закрытыми окнами содрогался под скрежет и хлопанье железной крыши, трепетавшей на ветру.

Здесь было пристанище группы экстремистов, известной под названием «Кабатаанг Каюманги», или просто «КК».

У лестничной площадки (куда, впрочем, вела обыкновенная приставная лестница, заменившая давно рухнувшие ступеньки) стоял длинный стол, окруженный скамьями и стульями. Позади стола мимеограф и два книжных шкафа, забитых кипами бумаг, отделяли собственно штаб «КК» от спального помещения, где пол постоянно был покрыт циновками, а сейчас еще и беспорядочно наваленными подушками, одеялами и противомоскитными сетками. Здесь никого не было — те, кто из-за тайфуна улегся пораньше, уже опять вскочили и разбежались, в спешке разбросав свои постели.

Было восемь часов вечера.

Слишком промокшие и продрогшие, чтобы, усевшись, чувствовать себя удобно, Почоло и Джек, оба в одолженных у полицейских дождевиках, с которых стекала вода, стояли посреди штаба «КК», а в это время девушка-дежурная спорила с разъяренной матерью какого-то беглого активиста, и обе они, узнав Почоло, апеллировали к нему как к судье.

— Но, господин мэр, — говорила, стоя за столом, девушка в большой темной мужской ветровке с закатанными рукавами, — как я могу сказать ей, где ее сын, если я не знаю, где все наши ребята? Они ужинали, когда я ушла в пять часов раздавать листовки на Лунете. Вернулась в половине седьмого — а никого уже нет.

— Вы только полюбуйтесь, господин мэр, как она лжет! — воскликнула мать. — Ну нет, Флора, меня тебе не одурачить! Я своими собственными глазами видела, как ты ждала на углу возле магазина, когда парни сбежали вниз.

— В котором часу это было? — спросил Почоло.

— Почти в семь, господин мэр, — ответила женщина, тощая ведьма, закутанная в мешковину, как в тогу, конец которой свисал с плеча, прикрывая грудь. На мешке еще можно было прочесть, что он из-под муки. — Мы живем ниже этажом, господин мэр, и, когда я услышала, как они бегут вниз, я приподняла картон на нашем окне, чтобы посмотреть, что делается на улице. Аба! Эта Флора была там, стояла на углу у магазина чуть не по колено в воде.

— Но, миссис, — взорвалась вдруг девушка, — что вы могли увидеть при таком сильном дожде?

Миссис ударила кулаком по столу.

— Я увидела тебя! — заорала она. — И сразу почуяла недоброе. Поэтому и вышла в коридор позвать своего сына, Бенджи. А его и нет. Соседки сказали, что он убежал вместе с парнями из «КК». Наку, господин мэр, моему Бенджи всего шестнадцать лет, он худой как щепка, а они тащат его в такой ураган на свою сучью демонстрацию! Он погибнет, мой бедный мальчик, или нам снова придется вызволять его из тюрьмы, как в прошлый раз. Пусть мы бедняки, но нас не таскают по тюрьмам, как этих сук из «КК»!

Рухнув на стул, женщина положила руки и голову на стол и заплакала.

— Вот видите, как они, господин мэр, — сказала девушка по имени Флора. — Все, что мы делаем, мы делаем ради этих людей, чтобы вырвать их из ада трущоб, в котором они живут. Мы стараемся воспитывать в них политическое сознание, а они в ужасе затыкают уши. Стараемся организовать их, а они бегут в полицию. Но как их винить? Они совершенно запуганы, их превратили в забитых животных. Они ценят только собственную безопасность. Хотят одного — чтобы их оставили в покое, умирать от голода…

— Перестань оскорблять меня! — крикнула женщина, вдруг выпрямившись. — Аба, мы едим рис, а не листья и не траву и всякую дрянь, как вы! Смотри, если через час моего Бенджи не будет дома, я действительно побегу в полицию, и тебя арестуют, и всех вас! У нас дом был мирный, а потом вы, дьяволы из «КК», появились здесь и начали совращать наших детей! Я предупреждала Бенджи, я знала, что вы дьяволы и готовы совратить даже такого глупенького мальчугана, как он. Ему только шестнадцать…

— Миссис, мне тоже только шестнадцать, но я вовсе не глупенькая, — возразила Флора. — Бенджи присоединился к нам, потому что у него раскрылись глаза, чего не скажешь о его родителях. А теперь, если вы извините меня…

— Ну нет уж, погоди! — воскликнула эта противница молодежного активизма, вскакивая на ноги. — Ты думаешь, мы дрожим перед такими, как ты, потому что вы образованные и ходите в университет? Ишь какая вежливая! Имей в виду, Флора: в этом доме есть и другие родители, они тоже волнуются и такие же злые, как я. Сейчас они все собрались внизу. И если что-нибудь случится с нашими детьми, мы придем сюда и…

— Миссис, — сказал Почоло, — позвольте мне предупредить, что за это я могу приказать арестовать вас.

— Аба, господин мэр! — чуть не задохнулась женщина. — Ведь вы власть, и вы становитесь на сторону этих… этих хуков!

Но голос власти, конечно, вселил страх в ее сердце, и она ударилась в слезы:

— Нас жалеть надо, да-да, жалеть, а нам никто не сочувствует! Значит, меня арестуют только за то, что я не хочу, чтобы мой сын Бенджи погиб, а хочу, чтобы он стал инженером? Мы бедны, мы теряем наших детей, а нам… нам нельзя жаловаться…

Продолжая горестно причитать, она затянула на шее конец своей тоги и стала, как краб, спускаться по приставной лестнице.

— Спасибо, господин мэр, — сказала девушка. — Я была бы рада вам помочь…

— Думаю, ты можешь помочь нам, юная леди. Если скажешь правду. «КК» действительно идет к пещере сегодня вечером?

— Но я ведь объяснила, меня здесь не было, когда они…

— Нет, Флора. В такую погоду не раздают листовки на Лунете. Их просто некому раздавать…

— Меня здесь не было…

— Правильно. Как говорила эта женщина, ты ждала внизу, на углу. Что тебе сказали ребята?

Девушка опустилась на скамью и, опершись локтями на стол, сжала голову ладонями.

— Пожалуйста, не надо, господин мэр! Ну прошу вас! Я же ничего не знаю. А если бы знала, думаете, сказала бы? Можете арестовать меня…

Джек сел рядом с ней.

— Флора, никто никого не собирается арестовывать. Мы просто ищем одного юношу. Ты его знаешь — Андре Мансано. Сын сенатора. Мы уже искали его везде и не могли найти. Он ведь был здесь сегодня?

Она подняла голову:

— Зачем он вам нужен?

— Андре рассорился с родными, и они беспокоятся, как бы он не наделал глупостей. Он грозил чуть ли не возглавить марш к пещере.

— Вот и ищите его там.

— Мы искали, — сказал Почоло. — Ждали там несколько часов, но никто не появился. Потом мы отправились ко мне в мэрию, и я заметил, что пикетчики покинули свои посты. А чтобы они ушли — для этого нужно кое-что посерьезнее урагана. Значит, они присоединились к походу на пещеру. Но каким путем идут? Никто их не видел, хотя я приказал полиции смотреть в оба.