Алексей Борисов - Смоленское направление - 4

• Название: Смоленское направление - 4
• Автор: Алексей Борисов
• Жанр: Альтернативная история

---

- С пулемётом спокойнее.

- Тебе нести. Теперь личная просьба, - я положил на стол кассету с фотоплёнкой. - Как перейдёшь линию фронта, настаивай на встрече с особистом полка или дивизии. Расскажешь про Йонаса, не мог он сам по себе так долго пакостить. Обязательно кто-то с ним был. А там, потребуй, чтобы пенал с плёнкой передали майору государственной безопасности Горгонову. Он в пятидесятой армии служит, где-то под Брянском. Вскрыть пенал можно только в фотолаборатории. Следовательно, и уничтожить просто: на солнечном свете плёнка засветится.

- Я передам, товарищ Наблюдатель.

- Особисту не вздумай врать. Если спросят, кто передал, откуда всё это и тому подобное? Расскажешь всё, что видел. Потому, что спрашивать будут всю группу и сверять показания. И ещё, может случиться так, что вас станут преследовать с собаками. Насколько мне известно, специально обученных подразделений в этом районе у немцев сейчас нет, но лучше перестраховаться. Поэтому запоминай простое правило - никогда не оставляй после себя личных вещей. По нужде сходил, закопай за собой. Услышал собачий лай - подсыпай себе под ноги нафталин. Закончился порошок, сойдёт горсть горчицы или табака, наконец, муравьями сапоги разотри. Большие знания - большие печали, но только не в этом случае. Я тебе брошюрку оставлю, личному составу зачитай. Там всё кратенько описано, как чего делать и как себе не навредить. Чтение завершите - всем спать. В восемнадцать часов выдвигаемся на исходную позицию.

Незадолго до полудня появился Дистергефт. С собой он принёс автомобильный номер со штампом полевой почты, пропуск, документы на вольнонаёмного шофёра, почтовую посылку в семь кило весом и что необычно, продуктовые карточки. Где он мог их отоварить, получив взамен отрезного купона сахар и мармелад - не сообщил. Возможно, где-то существовали склады, но точно не в Хиславичах. Рассказав мне об утренних событиях, Петер Клаусович стал собираться в дорогу. Тут очень важен был внешний вид. "Профессор" облачился в костюм тройку, протёр лакированные ботинки и, воспользовавшись зажимом для галстука, очень напоминающий золотой партийный значок, посмотрелся в зеркало. Военных в Германии уважали, а "гражданских" военных побаивались. Часовой на пропускном пункте дважды подумает, просто проверить документы либо обыскать автомобиль с пассажирами. Я решил обратить против самих себя привилегию лётчиков люфтваффе доставлять почтовую корреспонденцию исключительно по воздуху. План состоял в следующем, Клаусович должен был выехать, к аэродрому в Шаталово. С его слов, пост охраны стоял в ста шагах от начала взлётного поля, а предыдущий располагался на въезде в село, где только проверяли документы, без всякого досмотра. Машина должна была проследовать до второго поста, не доезжая его, высадить Ивана и возле шлагбаума остановиться. Мотивация поездки была проста: учёного уже видели на аэродроме вместе с Баадером, когда тот грузил ценности в самолёт, а Дистергефт довозил кое-что недостающее. Этим недостающим предметом была небольшая металлическая коробка, упакованная в холщёвый мешок с сургучными печатями. На почте посылку не приняли, снова непонятная ситуация с индексом, посему и привёз её сотрудник аппарата Розенберга сюда. Сможете доставить посылку в Берлин вместе со своей почтой с ближайшей оказией, за фляжку французского коньяка (не какого-нибудь брюно из чернослива, которым жуликоватые галлы дурили непрошеных гостей, а самого что ни на есть "настоящего"), - хорошо, а нет - будем искать другие варианты. Захотят вскрыть - нет проблем, только в министерство сообщите, ибо секреты внутри. Посему и ящик несгораемый, на всякий случай. В ребристой как "лимонка" коробке была взрывчатка. Как я её достал, вообще отдельная история. Зять Фирташа давно перестал удивляться моим просьбам, наоборот, даже сам предлагал кое-что и давал ценные советы. Это и был мой скромный вклад в общее дело. Как там мины лягут, точно или нет, никто сказать не сможет, а сундучок, если окажется поближе к самолётам или того лучше, рядом с офицерской казармой, наверняка принесёт хлопот.

В шестнадцать часов мы выехали из Прилепово. Я за рулём, справа, на пассажирском сидении Дистергефт, миномётчики на заднем сидении. Боковые окна зашторены. Там, где у "эмки" запасное колесо, приделан багажник, загибающийся на крышу. На нём закреплены рюкзаки, амуниция, замаскированный миномёт, с торчащей из ствола лопатой и пара канистр для бензина. Канистры пустые, это специально. "Профессор" попытается купить бензин у механиков. Понятно, что его пошлют подальше, в лучшем случае, подскажут, где поискать топливо с более низким октановым числом, но могут и обменять, если без лишних глаз. Во всяком случае, запомнят то, если будет, кому запомнить, что учёный захотел прикупить бензинчика, и что-то там переслать.

От Тростянки до Зимницы мы доехали минут за двадцать. Дорога пуста, все жители на поле, а оккупанты здесь не частые гости. Миновав деревню, я повернул направо, на просёлочную дорогу. Машина шла уверенно, даже, я бы сказал плавно. Но это пока, ещё несколько погожих деньков и польют дожди. После этого, здесь сможет проехать только трактор, либо по старинке, на конной тяге. И так будет до тех пор, пока земля не промёрзнет. Распутица - горе российских дорог и одновременно защитница. Мы-то привыкли уже, а вот чужакам жутко. Проехав несколько километров, пришлось притормаживать. На окраине Митюлей небольшое кладбище. К нему собирается народ, кого-то хоронят. Впереди процессии идёт поп. Делаю для себя заметку, узнать имя усопшего и передать от имени советской власти соболезнование родным с материальной помощью. На таких моментах строится доверие. Деревня не город, тут добро помнят.

- Это к удаче, - комментирует Дистергефт, - раньше было принято вручать первому встречному от имени родственников умершего "подорожну".

- А что это слово означает и для чего давать? - спрашивает Антон.

- Монета, кусок хлеба, отрез ткани или свечу церковную. Считалось, что человек получивший "подорожну", отпускает грехи умершему. В благодарность, на том свете, умерший первый встретит этого человека и будет его опекуном и защитником. Отсюда и пошло поверье, что тот, кто первым идёт навстречу похоронной процессии, - счастливый: он при жизни обеспечил хорошее отношение к себе на том свете. Раз мы едем в машине, и она с нами как единое целое, - начал философствовать Дистергефт, - то удача распространяется на всех нас.

- Удача нам не помешает. За Митюлями мостик через речку, так я не знаю, цел он или нет. Если нет, придётся вброд. Так что, готовьтесь замочить ноги.

Мост оказался цел. Даже со следами недавнего ремонта. Возле него указатель, прибитый к обгоревшему дереву с рукодельной надписью по-немецки "На Москву". Под ней другая надпись, по-русски, тоже из двух слов, матом. В принципе, автор последних строк явно обладал пророческим даром. Дальше дороги нет. Не знаю, какие тут падали бомбы, но воронки глубиной в метр. Пришлось выйти и искать объезд. Петер пошёл направо, я налево. Встретились через пятнадцать минут. Проехать можно было с правой стороны, чуток огибая рощу, возле разбитого танка. Лежащий катками кверху, без башни, с развороченным днищем танк БТ до сих пор пах гарью. Скорее всего, танкисты прикрывал мост, и были уничтожены авиабомбой, либо гаубичным снарядом. Любая смерть страшна, но погибнуть так, чтобы и похоронить нечего было, упаси господь. Но ничего, сочтёмся. Мы вам, ребята отсалютуем, по-своему.

- Петя, внимание! Через два километра вы выходите.

- Есть внимание, товарищ Наблюдатель.

Вскоре я остановил машину. С правой стороны просёлочной дороги невысокий холм, вот с него и вести стрельбу. От этого места до аэродрома две тысячи сто метров. Все вышли, время на часах начало шестого, пока идём с опережением графика, но последний отрезок пути будет самым долгим. Пётр взобрался на холм, стал осматривать место. Туда же поднялся Дистергефт, надев на лакированные туфли галоши. Вот и пригодились его знания артиллериста. Установив буссоль, Клаусович вымерил направление. Причём проделал это очень быстро, что значит старая школа. Записав данные на листке блокнота, безжалостно вырвал его и передал младшему сержанту, а спустя пару минут Егор уже принялся рыть углубление для опорной плиты миномёта. Без этого можно обойтись, но так миномёт не будет ползти назад после каждого выстрела. Антон в это время уже принёс ствол и двуногу, расстелил брезент. Ваня стал выкладывать мины из ящиков прямо на материю, дополнительные заряды остались в пенале. Пустые ящики я заберу с собой, где-нибудь выкину или на дело пущу. На всё ушло меньше четверти часа. Остался последний инструктаж. Бойцы разобрали рюкзаки, проверили оружие и собрались вокруг меня, поглядывая на Ивана. Тот примерил халат со свисающими лентами, бахромой и лыком.

- Ваня, тебя касается в первую очередь, оставь в покое маскировочный наряд. После того, как пристрелочные мины упадут на цель, и ты скорректируешь огонь, сразу уходи. Направление движения к деревне Демежки. Это чуть больше версты от аэродрома, если по лесу. Там остался всего один житель, бабка Агафья. Передашь ей поклон от Афанасия, она тебя спрячет. Прибор ночного виденья вместе с рацией закопаешь. Надеюсь, всё пройдёт по намеченному плану, и к утру, встретишься с остальными. Напоминаю, предельное расстояние переговоров по рации - четыре километра. Поддерживайте между собой связь. Начало операции в двадцать часов. Сверим часы.