Елена Хаецкая - ОЗЕРО ТУМАНОВ

• Название: ОЗЕРО ТУМАНОВ
• Автор: Елена Хаецкая
• Жанр: Фэнтези

Елена Хаецкая разместила в сети текст новой книги, которая не будет предлагаться издательствам. Книга называется "Озеро туманов", объём около 30 а.л… Написана в жанре фэнтези.

Далее перепечатка из ЖЖ поста:

По этой ссылке: http://yadi.sk/d/dOO-AZOZ69jp6

Можно скачать мой новый роман "Озеро Туманов".

По жанру это фэнтези.

Роман большой, 30 авторских листов. Он в трех частях.

Файл — архив, тексты в. doc.

Это роман в жанре фэнтези. Пожалуйста, помните об этом, если вам покажется, что я как-то не так описала битву при Креси, хотя я старалась не отклоняться от того, что в книжках (про Креси и еще про Иоанна Слепого).

Заплатить за роман можно на яндекс-деньги

41001432598842

Или, если хотите, могу прислать данные, как заплатить на карточку. Если кто уже платил мне на карточку, данные устарели, карту меняли.

Сумму я предполагаю рублей от ста до двухсот.

Если вы живете за границей, если вы не умеете пользоваться яндекс-деньгами или переводить на карту, если у вас нет ста рублей, если вы считаете, что сначала нужно почитать, а потом уж платить, — не стесняйтесь, без сомнений скачивайте и читайте, заплатите потом или еще как-нибудь.

Единственное, о чем я прошу, — не выкладывайте в сеть, потому что я категорически против того, чтобы за мои тексты получали деньги какие-то левые дяденьки, которые никакого отношения к работе над этими текстами не имели.

Этот роман не будет предлагаться издательствам.

---

А Гвенн медленно опускалась под воду, глядя на свои волосы и последние солнечные лучи, что проникали сюда, в толщу воды. Тьма делалась все ближе, а свет уходил.

Эсперанс стоял на вершине скалы и смотрел на тонущую Гвенн. А затем он вздрогнул: радость, охватившая его, оказалась настолько сильной, что все его тело сотрясла сильная дрожь и ноги у него подкосились. Он сел на скале, вцепился пальцами в выступ на камне и услышал, как стучат его зубы.

Потому что чьи-то руки подхватили Гвенн и подняли ее на поверхность, и она очнулась на палубе корабля. То было одно из тех призрачных темных судов, что бороздят здешнее море и растворяются в тумане.

Кто-то спросил у Гвенн:

— Зачем ты бросилась в воду?

Голос был высокий, молодой, с металлом.

— Люди, злые люди хотели убить меня, — ответила Гвенн жалобно. — Вот почему я бросилась в воду.

Из ее красных волос текла на палубу красная влага, но это была не кровь.

— Теперь ты одна из нас, — сказал голос.

— А кто мы такие?

— Мы соль этого моря, — сказал голос. — Мы соль наших слез. Нас бросили, выбросили, отбросили. Вот почему мы — отбросы.

— О, — проговорила Гвенн, — мне это подходит. А куда мы плывем?

— Куда гонит нас ветер.

Гвенн засмеялась и что-то сказала, но ветер унес ее смех и над волнами порвал его в клочья.

И все исчезло.

Эсперанс глубоко перевел дух и огляделся по сторонам с удивлением: он как будто только сейчас обнаружил себя сидящим на скале, с мокрым от слез лицом, с царапинами на руках и тонким красным волосом, невесть как обернувшимся вокруг его пальца наподобие кольца.

* * *

— Ты виноват, Евстафий Алербах, ты виноват, — стучали колеса телеги. — Ты-ви-но-ват, ты-ви-но-ват… Ты нанялся к человеку, который знался с дьяволом, да не сумел ему угодить. И по твоей вине нам ни гроша не заплатили. Кругом ты виноват, Евстафий, ты-ви-но-ват, и скоро услышишь об этом от своих людей.

Евстафий шел и слушал этот голос, и понимал, что телега-то права. Да и что толку спорить с колесом!.. Нащупал Алербах кольцо на пальце, сжал кулак и сам сказал своим солдатам, что больше им не командир.

— Из этой страны не будет нам выхода, — прибавил он. — Народ здесь прижимистый, и земля такая же: кто встал на нее двумя ногами, тот, почитай, прирос. И я пропал совсем; а вы еще можете спастись.

Голландцы похоронили убитых на берегу и оставили Евстафия сидеть у могилы, а сами зашагали дальше и скоро скрылись из виду. Евстафий же смотрел на море, как будто ждал чего-то. Потом он засмеялся сам с собой:

— Видать, и впрямь я слишком сильно врос в эту землю, если продолжаю ждать спасения! Разве что какая-нибудь добыча сама приплывет ко мне в руки! Но что я буду с ней делать? Я голоден, и вода в моей фляге кончается.

С этими словами он растянулся на холодном песке и заложил руки за голову. Теперь он смотрел на небо, а от неба уж точно никаких чудес Евстафий Алербах не ждал.

И вдруг он услышал сильный шум: журчание воды и хлопанье парусины, топот ног по деревянному настилу и грубые голоса, что-то кричавшие друг другу. Евстафий вскочил и увидел прямо перед собой большой корабль.

— Либо я спал, и корабль подошел сюда во время моего сна, — сказал Евстафий, — и вот я проснулся. Либо же я заснул, и мне снится, что здесь находится корабль. Как громко они кричат! Хорошо, что я не понимаю ни слова.

Он повернулся лицом к кораблю и принялся рассматривать его.

Корабль был черным и иногда вдруг делался полупрозрачным. Тогда Евстафий мог видеть все, что происходит в трюмах и каютах. Он видел подвесные койки и большой котел, видел карту в медном футляре, парусину в сундуке и мешок с промокшей мукой. Моряки ходили сквозь переборки, они разрывали корабль своими телами; они постоянно были заняты какими-то своими морскими делами и совсем не замечали Алербаха.

Он встал на ноги и крикнул:

— Я здесь!

И тут же корабль мгновенно перестал быть полупрозрачным, а люди все замерли и как один повернулись на голос.

— Я сплю или проснулся? — спросил Алербах.

Он говорил на своем родном языке и не надеялся, что его поймут, но ему отвечали на том же наречии:

— Это не выяснено.

Евстафий вглядывался в лица, но плохо различал их, как будто ему вдруг отказало зрение. И чем дольше он разговаривал с моряками, тем лучше их видел: их образы как будто проступали сквозь черноватый туман.

Один, одетый лучше, чем другие, с золотой широкой цепью на груди, сказал Евстафию:

— Подойди.

Евстафий наступил на ближайшую волну и сломал ей шею.

— Ты жив или мертв? — спросил его человек с золотой цепью на груди.

— Это не выяснено, — ответил Евстафий. — Но я хочу подняться к вам на борт.

— Очень кстати, — отозвался человек. — Нам не хватает капитана.

— А где он? — спросил Евстафий.

— Возможно, он проснулся, — был ответ. — Или ожил. Или наоборот, скончался. Во всяком случае, мы выбросили его за борт.

Он взмахнул рукой, словно желая показать — как это было. И тотчас упала веревочная лестница. По пояс в воде Евстафий подобрался к кораблю. Он схватился за лестницу и начал подниматься. Лестница была соленой, и соль эта кусала его за ноги даже сквозь подошвы сапог; она вертелась под ногами и качалась, и Евстафий ударился несколько раз.

Корабль настоящий, решил Евстафий. Боль успокоила его. Он твердо верил: то, чего нет, болеть не может. И потому, кстати, не верил в страдания, которые причиняет утрата: любви, денег или конечностей.

Чьи-то руки подхватили Евстафия и втащили его на палубу. Щурясь, он смотрел вокруг себя, а его вертели, подталкивали, даже щипали.

— Вот такой-то капитан нам и нужен! — говорили кругом.

Скрипели деревянные механизмы; громадина паруса над головой повернулась, и вдруг стремительно побежал прочь от корабля берег. Евстафий видел, как поднимаются волны, но корабль не качался, и облака над головой стояли неподвижно.

— Я ничего не знаю о кораблях, — признался Евстафий.

Люди засмеялись, а человек с золотой цепью сказал:

— Тебе и не нужно ничего знать, Евстафий. Ты же наш капитан. Ты будешь казнить и миловать и взмахом руки указывать направление, а большего от тебя и не требуется.

— В таком случае я хотел бы поесть и выпить воды, — сказал Евстафий. — И еще я хочу спать.

Они переглянулись.

— Поесть мы тебе сейчас подадим, и воду, пожалуй, ты тоже получишь, но потом привыкай обходиться без них. А вот спать, Евстафий, капитану совсем не положено. Вдруг да случится что-нибудь и потребуется указать рукой направление, или казнить кого-нибудь, или внезапно помиловать? Приучайся-ка ты совершенно не спать!

— Я привыкну, — обещал Евстафий. — Дайте мне немного времени.

— Ладно, — согласились моряки. — На первых порах можно. Иди, отдыхай.

Евстафий Алербах оказался хорошим капитаном. Под его командованием черный полупрозрачный корабль то подходил к самым скалам, предвещая неясные беды рыбацким деревням, то вдруг нырял в густые туманы и населял их печальными звуками, а то являлся другим кораблям и пугал их до полусмерти. Все это веселило моряков, а весельем они кормились, и оно же было их ежедневным питьем.

С каждым днем Евстафий спал все меньше. Во сне он видел, как птицы, улитки и крабы снимают плоть с костей и как заносит песок тело Евстафия Алербаха. А ему совсем не по душе было чувствовать себя мертвым.

Открывая глаза при пробуждении, он каждый раз обнаруживал рядом с собой новое лицо. То это лицо было черного цвета, то желтого, то белого, то было оно плоским и узкоглазым, то становилось толстым и округлым; бывало оно пятнистым, с родинками, ожогами, шрамами, следами от оспы. Однако скоро уже Алербах научился узнавать этого человека в любом обличьи; то был его личный слуга, переживший восьмерых капитанов.

— Зачем ты меняешь внешность? — спросил его как-то Евстафий.

Он фыркнул в ответ:

— Будто бы вы постоянно один и тот же.

— А разве нет?

— Ну вот еще, — сказал слуга. — Будь так, стал бы я сторожить вас, пока вы спите.

Евстафий потребовал зеркало и долго всматривался в свое отражение. Скоро он понял, что слуга нарочно его дразнит и сбивает с толку. Евстафий, чтобы отплатить, подсыпал ему в кашу толченое стекло, но слуга проглотил и кашу, и стекло, и откусил сам у себя кончик указательного пальца на правой руке.

Однажды Евстафий думал, что он не спит, но на самом деле он крепко спал; просто ему не снились ни берег, ни занесенный песком скелет. Слуга растолкал его. Слуга оказался загорелым малым лет двадцати пяти, с черной бородкой и перебитым носом. Евстафий понял вдруг, что именно таков его истинный облик. На корабле происходило что-то настолько захватывающее, что слуга не успел переменить личину, и капитан застал его врасплох.