Елена Хаецкая - ОЗЕРО ТУМАНОВ

• Название: ОЗЕРО ТУМАНОВ
• Автор: Елена Хаецкая
• Жанр: Фэнтези

Елена Хаецкая разместила в сети текст новой книги, которая не будет предлагаться издательствам. Книга называется "Озеро туманов", объём около 30 а.л… Написана в жанре фэнтези.

Далее перепечатка из ЖЖ поста:

По этой ссылке: http://yadi.sk/d/dOO-AZOZ69jp6

Можно скачать мой новый роман "Озеро Туманов".

По жанру это фэнтези.

Роман большой, 30 авторских листов. Он в трех частях.

Файл — архив, тексты в. doc.

Это роман в жанре фэнтези. Пожалуйста, помните об этом, если вам покажется, что я как-то не так описала битву при Креси, хотя я старалась не отклоняться от того, что в книжках (про Креси и еще про Иоанна Слепого).

Заплатить за роман можно на яндекс-деньги

41001432598842

Или, если хотите, могу прислать данные, как заплатить на карточку. Если кто уже платил мне на карточку, данные устарели, карту меняли.

Сумму я предполагаю рублей от ста до двухсот.

Если вы живете за границей, если вы не умеете пользоваться яндекс-деньгами или переводить на карту, если у вас нет ста рублей, если вы считаете, что сначала нужно почитать, а потом уж платить, — не стесняйтесь, без сомнений скачивайте и читайте, заплатите потом или еще как-нибудь.

Единственное, о чем я прошу, — не выкладывайте в сеть, потому что я категорически против того, чтобы за мои тексты получали деньги какие-то левые дяденьки, которые никакого отношения к работе над этими текстами не имели.

Этот роман не будет предлагаться издательствам.

---

Тем временем небо покрылось облаками, и стемнело раньше времени. Ожидали дождя. Лучники побросали обед и побежали обратно к позициям, дабы заранее позаботиться о своих луках: драгоценные тетивы быстро снимали и прятали в шлемы, стрелы засовывали под плащи.

Буря с грозой пронеслась над лагерем англичан и развеялась так же стремительно, как и началась; море поглотило ее, но после окончания бури светлее не стало — напротив, стемнело еще больше. Надвигалась ночь.

До заката оставалось еще несколько часов, когда на мельнице заметили наконец авангард французской армии. Был послан сигнал, и король Эдуард лично решил проверить, действительно ли приближается враг. Он вскочил на своего белого коня и помчался вперед, навстречу королю Филиппу.

Длинная колонна выползала из леса; с высоких холмов Креси ее было хорошо видно. Убедившись в том, что неприятель менее чем в часе от английских позиций, Эдуард вернулся к своей палатке, разбитой в лесу, неподалеку от обоза.

Один за другим к нему прибывали гонцы, и каждое новое сообщение все больше добавляло англичанину уверенности в грядущем успехе.

Всяк барон, явившийся на зов французского короля, стремился занять то место, какое, согласно его личному мнению, принадлежало ему по праву; поэтому их отряды перемещались в колонне по личному произволу мелких командиров, а общего командования не было вовсе. Более того, совершенно очевидно, что, увидев возле Креси хорошо организованную армию Эдуарда, Филипп оторопел: кажется, он никак не ожидал встретить противника так скоро.

Французы остановились. Точнее, часть их продолжала двигаться, а часть принялась разбивать лагерь приблизительно в трех милях от английского.

Филипп собрал совет, чтобы решить, стоит ли ему атаковать англичан немедленно или же следует подождать завтрашнего утра. В пользу ожидания говорило то немаловажное обстоятельство, что французы ожидали прибытия еще нескольких отрядов — те находились в пути и должны были нагнать основную армию лишь на завтрашний день.

По всем отрядам разнесли приказ французского короля: «Ждать! Отдыхать до утра!»

Некоторые отряды тотчас повиновались. В лагерях застучали топоры, вспыхнули костры…

Но подчинились королю далеко не все бароны. Десятки рыцарей, хорошо осведомленных о своем численном превосходстве и уверенных в грядущей победе, не обратили на приказ никакого внимания.

Ибо кем он был, в конце концов, этот Филипп Валуа? Валуа — новички на троне, и бароны относились к ним как к самым обычным выскочкам. Священные Меровинги — та династия, что заключила личный союз с Иисусом Христом, — ушли в небытие. И как смеет какой-то Валуа указывать знатнейшим французским баронам, когда и как сражаться?

И, поскольку во главе колонны шли наемники-генуэзцы — лучники и арбалетчики, — им поневоле пришлось открыть сражение. Никто не спрашивал их, желают ли они ворваться в чертоги славы на окровавленных крыльях: идущие сзади вынудили их начать.

Солнце низко висело над горизонтом; следовало поторопиться и сокрушить англичан одним-единственным мощным ударом.

Земля гудела, воздух наполнился жужжанием арбалетных стрел. Генуэзские арбалетчики добрались до ветряной мельницы и выстроились лицом к противнику. Рыцари же замешкались. Для того, чтобы произвести сложный маневр и развернуть большой отряд тяжелых всадников, требовалось гораздо больше выучки.

Линия наступления французов разорвалась, и им пришлось несколько раз останавливаться, чтобы командиры французской конницы могли наконец собрать строй и ударить по врагу.

* * *

Ив видел, как маленькие, закованные в доспехи фигурки, двигаются по равнине, как кружат они возле мельницы; в наступающих сумерках они казались темно-серыми, едва ли не черными.

Вокруг Ива воцарилась почти полная тишина. Люди молча смотрели, как приближается неприятель. Вот генуэзцы медленно пересекают долину и начинают подниматься по склону, к вершине холма. По старому обычаю, первые выстрелы из арбалетов сделали еще на ходу; ни одна из стрел не долетела до цели. Англичане не отвечали.

И только когда до генуэзцев оставалось не более ста пятидесяти ярдов, взметнулась в небо труба; ее резкий голос зазвучал так, словно начинался уже Страшный Суд и надлежало вставать и являться перед Ангелами и самим Создателем.

Свежая эта нота разорвала густую тишину вечернего воздуха. На миг как будто сделалось даже светлее, но затем небо почернело от стрел, выпущенных английскими лучниками. И в довершение ужаса раздался гром, несколько вспышек рукотворного света разорвало тьму: англичане применили железные трубки, стреляющие небольшими ядрами.

При рваных сполохах видно было, как бесятся кони, и громкие крики заглушали даже грохот выстрелов. Игрушечные человечки начали падать, так и не добравшись до вершины холма, где находились англичане.

Ив видел принца: по-прежнему окруженный своими ближайшими советниками и опекунами, графами Уорвиком, Оксфордом и Годфруа д'Аркуром, юный Эдуард смотрел, как спотыкаются и падают под выстрелами генуэзцы, как пролетают над головами внезапно озаряемых вспышками пламени рыцарей каменные шары и как рвутся прочь перепуганные кони. В глазах принца мелькали искры; они то вспыхивали, то гасли. Он быстро поворачивал голову, следя за происходящим, и как будто опасался упустить мельчайшую подробность.

Топча падающих генуэзцев, рванулись в атаку тяжелые конники — знатные рыцари. Во главе их несся, держа на древке флажок, граф Алансонский, брат короля Филиппа. Ни юный Эдуард, принц Уэльский, ни стоявший неподалеку от него Ив де Керморван, ни один из англичан, знатных дворян или простых солдат, не могли, разумеется, слышать, какие слова излетают из широко раскрытого в крике рта графа Алансонского, но действия француза говорили за себя: обвиняя генуэзцев в трусости и предательстве, он мчался в атаку на врага прямо по головам союзников.

Вырвавшись вперед, конница графа Алансонского вступила в сражение с англичанами.

Сзади в колонне французов произошло движение: те, кто находился в последних рядах, позавидовали славе атакующих и принялись напирать, крича и ударяя тех, кто им мешал.

Ив смотрел, как на него накатывает железный вал: огромные, как башни, закованные в доспехи рыцари верхом на мощных конях. Сердце Ива готово было превратиться в птицу и улететь из груди, однако юноша все еще оставался господином — не только над своим человеком, Эрри, но и над собственным сердцем: сир де Керморван не позволит обычному страху взять над собой верх.

Стрелы летели со всех сторон, и скоро на склоне холма, где закрепились англичане, начала громоздиться кровавая гора.

Сжимая меч, Ив ждал, пока неприятель окажется рядом. Один из них гнал коня прямо на Ива; сквозь щель забрала, как казалось сиру де Керморвану, горели глаза его врага. Ив чуть выставил вперед ногу, чтобы стоять устойчивее, и приготовился встретить атаку, но в этот миг издалека прилетела длинная стрела и, задрожав оперением, вошла в щель между пластинами доспеха. По гладкой пластине потекла тонкая красная струйка. Пламенный взор в щели забрала погас, всадник накренился и повалился на землю. Конь испуганно отступил, поднялся на дыбы и, развернувшись, поскакал прочь.

Правый фланг, где находился принц Уэльский, испытывал наибольшее давление французов. Опекун юного Эдуарда, Годфруа д'Аркур, отправил гонца к королю, прося того прислать подкрепление, однако его величество проявил твердость. «Пусть принц сам отрабатывает свои рыцарские шпоры!» — был ответ короля.

Вернувшийся с этим сообщением гонец застал странную картину: принц и несколько его рыцарей сидели на земле, отдыхая; вокруг громоздились трупы людей и лошадей. Несколько раненых бормотали, один бился головой в луже крови прямо у ног юного Эдуарда. Тот спокойно пил из фляги.

Встретившись глазами с гонцом, принц объяснил:

— У нас тут затишье.

Ив де Керморван стоял, опершись на меч и широко расставив ноги. Ему еще не удалось ни с кем скрестить оружие. Впрочем, это не сильно его сейчас заботило.

Эсперанс в свое время немало порассуждал с ним о войне и сражениях. Вообще-то Эсперанс не слишком часто соглашался рассказывать о своем участии в битвах, но в тот день воспитатель Ива оказался довольно разговорчивым. Вероятно, служанка подмешала ему что-то в сидр, потому что весь вечер Эсперанс только и делал, что говорил и чихал, чихал и говорил… Наутро у него была сильная головная боль.

Ну так вот, тогда Эсперанс и сказал сиру Иву: «Неважно, удалось ли вам кого-нибудь убить в своем первом бою. Вообще не придавайте значения боевым подвигам, особенно поначалу. Самое главное для вас — не выказывать страха, не покидать позицию, выполнять приказания и не уронить своей чести, а уж это понимайте, как знаете».