Никандр Алексеев - Охотничьи тропы

• Название: Охотничьи тропы
• Автор: Никандр Алексеев
• Издательство: Новосибгиз
• Жанр: In-verse, стихи
• Год: 1948

Рассказы, очерки, стихи.

---

ОСЕНЬ

Михаил Лихачев ОСЕННИЙ ДЕНЬ

С утра прохлада, днем печет.
С берез спадает позолота.
Всегда охотника влечет
В такую пору на болота.

Влечет туда, где на заре
Трубит подъем журавль
              дозорный,
Бекас свистит на пустыре
И кряквы падают в озера;

Где в перелесках золотых
Красавец тетерев таится,
И за добычею в кусты
Крадется рыжая лисица;

Где, притаившись, глухаря
Убить не трудно
           из двухстволки,
И в час, когда горит заря,
Поднять внезапно перепелку.

Где гуси, глухо гогоча,
С небес пикируют на пожни;
Где волки стаей по ночам
Отары мирные тревожат.

…Привет тебе, осенний день,—
Сезон охотничьей тревоги!
Блажен, кто подтянув ремень,
Идет в трущобы без дороги;

Кто бьет дуплетом метко влет
И, дар природы принимая,
Как властелин свое берет,
Лесные тайны познавая.

А. Коптелов В ЗАПОВЕДНИКЕ

Мы привязали лодку к наклонившейся над водой ветвистой березе, которая уцепилась корнями за каменный берег залива, и полезли на береговые скалы. За скалами начинался более пологий склон горы, поросшей густым лесом. Рядом с вечнозеленым кедром или с оранжевой — в осеннем наряде — лиственницей здесь на каждом шагу можно было встретить золотистую березу или багряную рябину. Среди полусгнившего буреломника росла красная смородина. Возле многочисленных родников — калина, отягощенная гроздьями рубиновых ягод. Маленькие поляны были заняты зарослями малины. Под ногами шуршала сухая трава. Легкий ветерок осторожно обрывал рябиновые и березовые листья, и они, покачиваясь, опускались на землю, где, несмотря на позднее время года, цвели осенние незабудки. Иногда мы сквозь густую таежную чащу смотрели на высокое и спокойное небо, и оно казалось нам букетами милых незабудок.

Впереди шел наблюдатель Алтайского заповедника Вавило Макарович, хозяин здешних лесов и гор, низкорослый, голубоглазый человек со светлорусой щетиной на давно небритом подбородке. За ним шагал мой товарищ, влюбленный в Алтай и хорошо знающий эту горную страну. Вавило Макарович часто останавливался и показывал нам звериные тропы.

— Здесь марал прошел. Сегодня утром. След свежий, — скупо сообщал он, как о самом обычном и уже надоевшем явлении. — Осень. У маралов начался гон, потому зверь и спустился поближе к долинам. Вечером услышите рев.

Мы часто останавливались послушать, как где-то поблизости в таежной чаще свистели рябчики. В это время рябина опускала на наши плечи созвездия изящных стрельчатых листьев и совала нам прямо в руки тяжелые оранжевые гроздья сочных, хотя и кислых, но довольно приятных ягод.

Наконец, мы вышли на скалу. Здесь в случае холодного ветра можно укрыться в небольшой каменной нише. Рядом в расщелине, заполняя всю ее, стоял старый кедр. Казалось, что это он разворотил скалу, чтобы раскинуть над небольшой площадкой зеленый шатер и защитить путников от непогоды.

Наши взоры привлекла голубая гладь озера, раздвинувшего каменных великанов. По горам шла осень. Многие вершины казались прикрытыми пышными лисьими шкурами, хвосты которых среди нагромождений скал ниспадали до самой воды. За этими веселыми горами вздымались мрачные головы в темнозеленых шалях густых кедрачей. Казалось, что это угрюмые матери наблюдают за бойкими молодыми дочерьми. А позади всех сверкали под солнцем снежные лысины суровых отцов. Все это было отражено в голубом, как бы прозрачном озере, над которым стояло величественное спокойствие. Мы долго не могли оторвать глаз от этой чарующей картины, от богатой россыпи красок. Среди золота и лазури мы видели рубины и изумруды, аметисты и топазы.

— Не зря сложилась поговорка: «Алтай — золотое дно!» И не зря алтайцы назвали это озеро Золотым! — нарушил тишину мой товарищ. Он сел на край скалы и, показывая на юг, спросил: — Видишь белоголовую гору? Ее называют Алтын-Ту — Золотая гора. Когда-то в древности страшный голод охватил весь Алтай. Один бедный алтаец нашел в горах кусок золота с конскую голову. Он пронес его по всем долинам, и никто не дал ему ни одного зерна ячменя, ни одного куска мяса. В ясное утро поднялся алтаец на высокую гору и с вершины ее бросил в ущелье кусок золота с конскую голову. Вода проглотила золото. С тех пор озеро назвали Золотым, — по-алтайски это будет Алтын-Коль, — а гору прозвали Золотой горой.

— Неужели правда так было? — спросил Вавило Макарович.

— Не знаю, не нырял: озеро глубокое, да и вода холодная, — отозвался мой товарищ.

— Глубокое, это верно. Экспедиция ездила, меряла, так против этого мыса намеряла до дна триста двадцать пять метров, — сказал Вавило Макарович.

Солнце клонилось к западу. Под нашим берегом на озере как бы расцвели гигантские золотые кувшинки, а западная половина его превратилась в застывший чугун.

— Да, Алтай особенно живописен осенью! — воскликнул мой товарищ. — Не понимаю, почему туристы посещают его только летом?

— Ты прав. Кто видел Алтай только летом, тот не знает его настоящей красоты.

За нашими спинами послышался стук топора. От неожиданности мы вздрогнули и оглянулись. Вавило Макарович тесал смолистый бок старого кедра.

— Что ты делаешь?! — воскликнул мой товарищ, вскакивая на ноги.

— Костер надо развести…

— Зачем же дерево портить?

Слегка усмехнувшись, Вавило Макарович недоуменно развел руками:

— Что ему доспеется, дереву-то? До меня тут люди костры жгли.

Действительно, на одной стороне могучего кедра была глубокая рана, оставшаяся после костра, но она уже успела покрыться потоками серы. Тут-то и тесал щепы от живого дерева Вавило Макарович.

— Без костра ночевать будет тоскливо, — объяснил он свой поступок.

— Да, но для костра тут можно найти топливо, кроме почтенного старого дерева.

— Щепы от него на растопку больно хороши…

— Не тебе бы, наблюдателю заповедника, говорить такие слова. Ведь это дерево шумело под ветром, когда еще и деда твоего не было на земле! Заповедник должен все хранить…

Алтайский государственный заповедник был создан в 1932 году. Площадь его — миллион гектаров. Он граничит с Тувинской автономной областью. Наш костер находился на западной границе этого заповедника, проходящей по Телецкому озеру (Алтын-Коль) и дальше на юг по долине Чолушмана. На другой стороне озера тайга открыта для охоты.

Мы сидели на скале под солнцем, по-осеннему ласково-грустным, и разговаривали о том, как богат Алтай зверем. Ведь не только благодаря склонности к поэтической гиперболе народ сложил такие сказки, в которых воспевались богатыри, убивавшие за один выезд на охоту по пятьсот маралов. Творцы сказок восхваляли свой голубой Алтай, где густые леса и высокие сочные травы вскормили, а ясноводные реки и озера вспоили бесчисленное звериное поголовье. В самом деле, какой только зверь не живет на Алтае! Одних копытных здесь добрый десяток: почти по всей горной стране встречается косуля, в Чуйской степи пасутся огромные стада дзереней — горных антилоп, в тайге между Катунью и Чолушманом живут лоси, в верховьях Ясатера обитают стада архаров — диких баранов, в верховьях Катуни и здесь, у Телецкого озера, много диких маралов, на хребтах, что на стыке Алтая и Саян, бродят северные олени, все густые леса на обрывах — убежища кабарги и, наконец, самые неприступные скалы — излюбленные стойбища сибирского козерога — тау-тэкэ. А сколько здесь пушного зверья! И белка, и соболь. И рысь, и росомаха. Лисица, волк, медведь, колонок, горностай, выдра… Да всех и не счесть. Даже снежный барс частенько встречается на высоких горах Алтая. Не зря в Кош-Агачском аймаке одну снежную гору прозвали Барсовой горой (Ирбис-Ту).

Особенно славится эта часть Сибири маралом, который носит золото на своей рогатой голове. У тувинских охотников есть поговорка: — Марала убьешь — год богато проживешь.

Поговорка старая, теперь она имеет только историческое значение.

Полтора столетия тому назад стада маралов паслись по всему Алтаю. Каждую весну охотники подкарауливали на тропах этих ценных зверей. Налитые кровью рога (панты) вырубали из черепа и продавали в Китай по высокой цене. Тибетская медицинская кухня приготовляла из них сильно действующее лекарство. Лет пятнадцать тому назад у нас в Советском Союзе из пантов марала стали приготовлять пантокрин.