Ариадна Васильева - Возвращение в эмиграцию. Книга вторая

• Название: Возвращение в эмиграцию. Книга вторая
• Автор: Ариадна Васильева
• Жанр: Историческая проза

Роман посвящен судьбе семьи царского генерала Дмитрия Вороновского, эмигрировавшего в 1920 году во Францию. После Второй мировой войны герои романа возвращаются в Советский Союз, где испытывают гонения как потомки эмигрантов первой волны.

Вторая книга романа охватывает период с 1947 по 1953 годы, посвящена трудному жизненному пути возвратившихся в Советский Союз эмигрантов и их бесконечным скитаниям по неведомой стране.

---

— Пора бы уже за шесть лет, — он помолчал. — Что ты хочешь понять? Они строят свой социализм.

— Они…

— Ну, мы. Не придирайся к слову.

— Сережа, — хихикнула Наталья Александровна, — скажи на милость, какой из меня строитель социализма! А из этих баб, что всю жизнь провели на Красной Горке, и вечерами сидят на лавке и грызут семечки?

— Не сравнивай себя, пожалуйста, с этими бабами!

— Хорошо, не буду. Пусть не они, а, скажем, вся наша мастерская. Каким боком, скажи, все эти девочки, женщины, строят социализм? Они живут от зарплаты до зарплаты и еле-еле сводят концы с концами. Где он, этот окаянный социализм? Вот уже шесть лет мы сталкиваемся с людьми, и ничего хорошего от них о социализме не слышим. А многим из них, я в этом уверена, и ныне усопший Сталин тоже не нравился. Меня и Римма, и Зоя Павловна уверяли, будто в этой стране полно недовольных.

— А Мордвинов? А Борис Федорович?

— Это исключение.

— Хорошенькое исключение! Да таких людей половина Советского Союза, я уверен! Вот они и оплакивали Сталина.

— Тише, ты разбудишь Нику.

— Хорошо, тише, — он сбавил тон до шепота, — Я не понимаю, чего ты от меня хочешь? Нам не надо было уезжать?

— Ты знаешь, нет, — раздумчиво произнесла Наталья Александровна, — как это ни странно, я так не скажу. Мне многое не нравится. К примеру, скажем, на Мельниково осталась не лучшая часть моей жизни. Но, как говорила все та же Зоя Павловна, русский человек должен жить у себя дома. И вот я дома, но духовного единения с этим рыдающим народом у меня нет. Тут я должна честно признаться. А, может, нет единения, потому что мы не общаемся с людьми, близкими нам по духу?

— Где их взять? — вздохнул Сергей Николаевич.

— Да уж, — точно так же вздохнула Наталья Александровна.

Они умолкли и долго молчали. Потом Наталья Александровна уснула. Сон, теплый, как пуховый платок, накрыл ее всю. Он не послал ей в ту ночь ни тягостных, ни вещих сновидений.

Сергей Николаевич долго лежал, вперив глаза на более светлый квадрат окна напротив кровати, позже уснул и он. Через некоторое время в комнате не слышалось никаких иных звуков, кроме ровного дыхания трех человек и тиканья старенького будильника.

Они спали, и ни сном, ни духом не ведали, что в эту ночь погоня за ними кончилась. По счастливой случайности, по невероятному стечению обстоятельств они шесть лет ускользали от расставленных сетей, сами не ведая того.

Задержись они на несколько месяцев в Брянске, Сергея Николаевича ждала бы очная ставка с Борисом Федоровичем Поповым в подвалах следственного изолятора.

Их выслали из Крыма, но не сослали же! Из Лисичанска они тоже своевременно убрались. Они не знали, что глупейшая история со звездой в Красном уголке для слепых успела докатиться аж до самого Брянска и наделать шуму.

Они ускользнули. И оттого, что им это удалось, они ничего не поняли.

Где ж было им знать, что страна оказалась расколотой, что миллионы людей за колючей проволокой откровенно радуются смерти Сталина и ждут скорого освобождения.

Они ничего не поняли. Им не суждено было узнать причину ареста Нины Понаровской. Какой буфет! Там и товару-то было — пирожки с капустой, жидкий чай, и кофейная бурда. И за это сажать! Нет. Она написала письмо вождю. Ах, ей хотелось вернуться в родной город, где она провела первые годы жизни, ей хотелось заживить эмигрантские раны и соединить оборванные нити. Она написала письмо Сталину, и обнаружила себя. Горе ей! Горе мужу ее и детям!

И Панкрат обнаружил себя, Бедная Сонечка слишком громко выражала свое недовольство отъездом из Франции.

И на долгие годы осталась неизвестной судьба Алексея Алексеевича.

Они не знали, они не могли знать о его ссылке в глухое, заметенное снегами село, где он будет все же допущен к школьному образованию. В восьмидесятых годах, глубоким стариком, он возвратится в Париж к детям.

И многие, из тех, кто уцелел, возвратятся, как только это станет возможно. Назад, в эмиграцию, подальше от страшного строя.

Горе несведущим!

Горе оплакавшим палача и тирана!

Конец второй книги

Ташкент,

2003–2006 гг.

Примечания

1

Никола Жалло «Заманенные Сталиным», Париж, 2003 г. (здесь и далее прим. автора).

2

Ф. Ф. Раскольников (Ильин) — известный революционер-ленинец, не вернувшийся в разгар сталинского террора из-за границы и опубликовавший в Париже в эмигрантской газете «Возрождение» (Август 1939 г.) «Открытое письмо Сталину». Ф. Ф. Раскольников был первым из советских руководителей, поведавшим миру о преступлениях сталинского режима.

3

Из книги Никола Жалло «Заманенные Сталиным», Париж, 2003.

4

Храм Святого Сердца (фр.)

5

В 1947 г. А. К. Палеолог, А. А. Угримов, И. А. Кривошеин, Л. Д. Любимов… всего 24 человека были высланы в Советский Союз за «вмешательство во внутренние дела Франции». В чем выражалось это вмешательство, никто из представителей власти конкретно объяснить не мог. Это было одним из проявлений начавшейся холодной войны.

6

Три карты подряд одной масти.

7

«Колыбельная песня» А. Н. Майкова.

8

Младоросская партия ставила перед собой задачу объединения монархии с Советами. Коммунистическая пропаганда называла младоросскую партию профашистской. На самом деле эта партия ничего общего с фашистской идеологией не имела. Во время Второй мировой войны многие младороссы стали участниками антифашистского сопротивления, а после войны приехали в Советский Союз.