Атагельды Караев - Твердолобый

• Название: Твердолобый
• Автор: Атагельды Караев
• Издательство: Известия
• Жанр: Короткие истории
• Год: 1982

---

— Молодец! Ну и силища! — радовался Тахир. Баран от боли тряхнул головой и чихнул.

— Ты морду ниже держи! — шепотом вразумлял его человек. — Лоб выставляй, а морду прижми к груди — это в бараньих боях главное, слышишь, дуралей! Там против тебя таких крепких выставят, сильных, отборных, из самых лучших — если морду не опустишь, в два счета разобьют тебе башку…

Он снова коснулся лба животного — и быстро отдернул руку. Опять свирепый удар пришелся по доске. Баран помотал головой и еще раз чихнул.

— Я ж тебе объясняю — морду надо держать ниже! У тех баранов, с которыми ты будешь драться, головы не то что эта дощечка, а рога — только держись! Как саданут — не очухаешься!

Баран не понимал слов хозяина, но при следующем же ударе опустил морду, прижал к груди. Доска треснула и раскололась.

Вся жизнь Тахира теперь, все будущее, все мечты и надежды связаны были с бараном — об остальном и думать забыл. Ему виделись бараньи бои, слава и деньги, много денег — и все это должен был принести его Твердолобый, его белоснежный красавец с огромной, будто медный большой казан, с непобедимой крепкой головой. Каждую ночь ему снился все тот же сон: его баран побеждает, побеждает, побеждает… Наутро он ходил улыбаясь, затуманенный, размягченный, мурлыкал под нос что-то сладостное. Но однажды приснилось дурное: его барана разодрали волки — и он вскочил, задыхаясь от ужаса, и как слепой шарил по стене руками — не мог отыскать дверь, а потом бросился в сарай… Увидев своего Твердолобого — тот испуганно шарахнулся, когда ворвался хозяин, — и поняв, что баран цел и невредим, Тахир все же долго не мог успокоиться. Он тщательно осмотрел сарай, обшарил все углы: не кроется ли опасность, а потом еще вернулся со свечой.

В тот день Тахир не вышел на работу — не мог оставить барана.

Появился завфермой, кричал раздраженно:

— О чем думаешь? Жара стоит, ручьи пересохли!

— Ну и пусть — пересохли! — кричал в ответ Тахир.

— Овцы в горах — без воды, падеж начнется, не понимаешь?!

— Я не один шофер в колхозе, пусть другие едут! — и, нервничая, тер глаз согнутым указательным пальцем правой руки.

— Так у тебя же новая машина!

— Новая, новая! Все уши прожужжали! Забирайте вашу новую, отдайте кому другому! Пусть он и ездит!

Завфермой не ожидал такого поворота, заговорил просительно:

— Но ведь ты же лучше всех знаешь дорогу к пастбищам!

— А меня никто не обучал там ездить! Пусть теперь другие на горной дороге помучаются с вашей водовозкой!

— Так ведь сорваться могут…

— А я — не могу. Их жалко, меня — нет?

— Ты не сорвешься, у тебя — опыт.

— Пусть теперь и другие набираются опыта.

— Скажу председателю, новую машину отберет, и никакой, даже и старой, взамен не получишь!

— К черту ваши машины! Катайтесь на них сама, меня оставьте в покое, — во всю глотку орал Тахир.

Все, что не связано было с бараньими боями, с будущей его славой и богатством, отодвинулось куда-то и словно бы потеряло цену.

Как и грозил завфермой, у Тахира отобрали машину, поставили сторожить бахчи. Председатель рассуждал так: Тахир опомнится, через день-два прибежит, повинится.

Однако новая служба, которую раньше он оценил бы как наказание, неожиданно пришлась ему по вкусу: больше оставалось времени для главного дела занятий с бараном.

И дома, с женой вышла ссора.

— Смотри, сам сделаешься Твердолобым! — ворчала жена. — Как привел этого вонючего барана, и детей, и меня забыл, хозяйство забросил!

— Глупая женщина, не понимаешь — ради тебя, ради детей и вашего благополучия купил такого бойца!

— Глаза б мои на него не смотрели!

— Погоди немного, скоро той — помяни мои слова, запоешь по-другому!

Ждать и вправду оставалось недолго. В ауле готовилась свадьба.

В ночь накануне праздника, когда все затихло и даже собаки угомонились, Тахир вывел Твердолобого на солончак за аулом и несколько часов выгуливал его, чтобы баран вошел, так сказать, в форму. Вернулись на рассвете, баран заснул, а Тахир так и не сомкнул глаз — нервничал, страшился проигрыша в первом же бою — понимал, что первый бой решит все.

К тому же, случись Твердолобому завтра уступить сопернику, не только обозленный завфермой, но и все остальные аульчане назовут Тахира огородным пугалом, и это станет его ценой среди людей и местом в жизни. Но если Твердолобый победит — значит, неуступчивость и твердость Тахира были не напрасны, и все заткнутся — и завфермой, и сам председатель.

«О аллах! Поддержи меня и моего Твердолобого!»— как заклинание, повторял Тахир.

…Свадебное празднество вершилось привычным порядком. Заканчивались состязания борцов, и гости с нетерпением ждали боя баранов. Страсти накалялись, собравшиеся обсуждали, кому достанутся богатые награды. Тахир привычным нервным жестом потирал глаз — когда волновался, глаз почему-то начинал чесаться — и крепко держал конец веревки, обмотанный вокруг шеи его красавца.

Первым выпустили известного всей округе прославленного победителя — Тахир устрашился, не выставил своего против. Объявили и награду — большого козла-серке.

Когда назначили второй приз, Тахир решился. Под одобрительные возгласы людей, столпившихся вокруг площадки состязаний и со знанием дела обсуждавших достоинства Твердолобого, его длинные сильные ноги и мощные красиво изогнутые рога, он вывел своего бойца в круг. Противником был крупный самец, известный многими победами и принесший хозяину деньги и славу.

Баранов освободили от веревок и, волоча за шерсть, оттащили каждого к своему краю площадки.

Противники постояли с минуту, приглядываясь друг к другу и накапливая ярость. Наконец, сердца их загорелись — бойцы стремительно бросились друг на друга. С треском сшиблись рогами — точно короткий удар грома долетел с неба. В толпе засвистели, заорали от восторга. Тахир машинально тер кулаком правый глаз, глядел одним левым. Он не слышал азартных возгласов соседей, вообще не видел никого — лишь двух боевых баранов, сошедшихся в смертельной схватке. Он видел: после каждой очередной сшибки, гордо задрав головы, оба соперника одновременно отбегали на свою сторону площадки, разворачивались и, тяв разбег, бесстрашно бросались в бой.

Вот сейчас столкнутся!..

Шарк!

— Хай, молодец!

Людям казалось, что при ударе огонь рождается — рога высекают искры.

Бараны снова разошлись. Повернулись — и:

Шарк!

— Хай, молодец! — ревела толпа.

Бой баранов был для собравшихся зрелищем необычайно увлекательным вовсе не из-за того даже, что объявлен хороший приз. Нет, тут еще другое было, особенно подогревавшее чувства. Баран побеждает соперника честным прямым ударом. И многие, многие люди, когда сшибаются с громом и высекают искры крепкие рога, чувствуют, что и у них в душе гремит оглушающе азарт, страсть опаляет огнем и кровь делается горячее, что это они участвуют в сшибке, и гремит и бушует вместе с их душой вся земля, целая вселенная.

Удар!

Шарк!

— Хай, молодец!

Кричали в восторге ребятишки, одобрительно вскрикивали взрослые мужчины, и даже старики не могли удержаться.

Вот бараны опять развернулись, постояли, бросились друг на друга — шарк! И с грохотом нового столкновения увидел наконец Тахир долгожданное: огромный самец, противник Твердолобого, поджал задние ноги, сел по-собачьи на землю. А Твердолобый, приготовившийся было к очередной схватке, высоко поднял голову, победно огляделся. «Победил, победил!»— радостно закричали в толпе. Тахир выбрался из круга людей на площадку, в упоении победы обнял барана за шею — тот, еще не остывший после боя, резко дернулся. Тахир, не удержавшись на ногах, растянулся в пыли. Собравшиеся засмеялись, довольные.

— Что за баран — двоих уложил!

Счастливый, полуоглохший от волнения, Тахир не рассердился на Твердолобого: ведь это была их общая, двоими заслуженная победа, он поставил на своем, он доказал: пусть теперь председатель и завфермой попробуют посмеяться над ним — да он. сам посмеется… И Тахир не уставал и после боя рассказывать встречным и поперечным о схватке и своем великолепном Твердолобом. Радость победы долго не отпускала его, он даже забыл получить вознаграждение — его пришлось отыскивать, чтобы вручить выигранную козу.

Теперь Тахир ни днем ни ночью не отходил от своего любимца, ухаживал за ним как только мог — кормил-поил, выводил гулять на такыр — для поддержания формы, готовил к новым победам. Побед было много. А накануне подошедшего праздника Тахира осенило — он попросил своего товарища — водителя отвезти его с бараном в горы…

Прорезая темноту ночи лучами фар и натужно завывая, грузовик двигался по знакомой Тахиру дороге к пастбищам. Баран втягивал ноздрями воздух и волновался — да, он узнал эти горы, это небо, эти запахи; здесь он родился, здесь охранял свою отару, здесь оставил белую овцу. Сердце его стремилось вперед, туда, к травяному склону… и чем сильнее он рвался, тем больнее сжимала горло и душила веревка, казалось, вот-вот перережет шею. Но баран не чувствовал боли — проснувшаяся боль разлуки, боль потери была сильнее. Тахир понимал все, что творилось с бараном, и сердце его полнилось уверенной радостью: Твердолобый не забыл родные горы, он рвется к ним, не может достичь и свирепеет. И поэтому он завтра будет страшен в бою.