Степан Мазур - Цикл Скорпиона-5. Всполохи Эйцехоре.

• Название: Цикл Скорпиона-5. Всполохи Эйцехоре.
• Автор: Степан Мазур
• Жанр: Фэнтези

---

- Вот же сука, - буркнул Медведь, быстро сбавляя скорость.

Оба выскочили из машины. Инспектор побежал к женщине, Даня рванул к перевернувшемуся автомобилю. Разбитый в дребезг, тот грозил колёсами небу, но – о, чудо! – молодой водитель висел на ремнях, почти не пострадав. Более того, посмеивался странным смехом. И, казалось, что произошедшее его совершенно не интересует.

- Дядечка, я больше не буду, - хохотнул он и посмотрел несвойственным человеку взглядом. Не пьяный, но под дозой. Наркоман. Элитный. Из тех мажоров, кто сидят на героине.

«Как только сумел проехать так долго? Грёбанный гонщик», – подумал Даня, приближая руки к шее водителя.

- Больше и не надо, - обронил сухо Даня и легко переломил стальными пальцами тонкую шею. Все сделал так, чтобы экспертиза подтвердила, что уход из жизни наркуши связан с аварией.

Инспектор склонился над истекающим кровью телом жертвы, в безуспешной попытке стараясь нащупать на шее пульс. Даниил присел рядом, стараясь без бури внутренних эмоций смотреть на бледное личико цепляющейся за жизнь девушки. На вид лет семнадцать-восемнадцать, худенькая совсем, русые прядки прилипли к лбу, слипнувшись с кровоподтёками. Торчащие кости и раздробленный череп, алые лужи, перепачканные кровью джинсы и топик – всё это было нелепым и лишним на хрупком тельце и даже прожжённого жизнью Медведя стало мутить. Шашлык, казавшийся таким вкусным в придорожном кафе, стал в животе лишним.

- Пульса нет, - обронил инспектор.

Даниил, восстановил нормальный ритм дыхания, успокоился и приложил ухо к груди, усилил слух.

- Сердце бьётся. Слабо, но бьётся.

- «Скорая» едет. Но пока с города…

Не дослушав, Даниил насколько возможно бережно приподнял тело, стараясь, чтобы голова была неподвижна. Какой-то внутренний протест заставил подняться и идти к машине.

- Инспектор! – Обронил через плечо Даня. – Ты за рулём. Я с ней на заднем сиденье. Постараюсь продлить ей жизнь.

Молодой, не привыкший к официальным инструкциям гаишник не стал спорить, сел за руль и джип погнал к городу.

Даня держал её как новорожденного ребёнка, особое внимание уделяя голове. Форму залило кровью. Бледное лицо в россыпи веснушек казалось чем-то своим, родным и настолько близким, словно где-то уже встречались прежде. Но нет же, не встречались? Может, это было в прошлой жизни? Почему так щемит в груди? И ощущение близкой потери шагает где-то рядом, совсем близко. В голове набатом стучит, что нельзя ей умирать! Никак нельзя!

Тело объяло холодом. Так организм отреагировал на резкую внушительную потерю внутренней энергии. Конечности похолодели, сердце в панике заметалось, усиливая кровоток, чтобы всё согреть, всё спасти. Только мозг никак не мог понять, почему тело морозит среди лета? Гипоталамус, разбираясь с ситуацией, спешно попытался поднять температуру тела, помогая телу разобраться с проблемой, а, по сути, заняться уничтожением возможных вирусов, переизбытком бактерий. Ведь кто ещё мог заставить организм мёрзнуть, если кожа явственно ощущает тепло внешнего мира.

Даня вздохнул, давая волевой рапорт мозгу не заниматься ерундой. Он де жив-здоров и так будет и впредь, а сконцентрироваться на ощущениях тела той, что покоилась на руках.

Кровь удалось придержать, но и за первые минуты после аварии девушка потеряла много, приходилось питать её тело своей энергией напрямую, раз за разом продолжать давать команды сердцу биться, диафрагме давить на лёгкие, вталкивая и выталкивая воздух, а мозгу не захлебнуться в гормонах стресса и страха.

Состояние шока, полукоматозное состояние, поддерживаемая жизнь извне. Фактически Даня выполнял роль временной реанимации. И молодой новосибирский инспектор Артур Фадеев не сыпал вопросами, почему рослому, здоровому мужику едва хватило сил у больницы, чтобы донести девушку до дверей реанимации…

Хирурги после лишь разводили руками: не смотря на множественные переломы и серьёзные ранения, не совместимые с жизнью, Марина выжила.

Неделю комы, месяц реанимации и семь месяцев реабилитации, отчисление и восстановление в институте – через всё это Даниил и Марина прошли уже вместе. Рука об руку.

На свадьбе несколько месяцев спустя больничной эпопеи Артур Фадеев был шафером.

Так Даниил Харламов нашёл свой якорь.

* * *

То же время.

Екатеринбург. Конспиративная квартира.

Кот и Леопард.

Блондин качался в кресле, сложив ноги на подоконник, и хрустел чипсами, посматривая в распахнутое окно.

Жара, но лёгкий ветерок приятно обдувает. Внимания на качающего на турнике пресс Андрея не обращал. Тренировок и так выше крыши. Должен же быть и бонус отдыха хоть когда-то? Чтобы беззастенчиво задремать на диване или вот погрызть эту гадость, порядком уменьшающую жизнь Хомо обыкновенному.

- Котяра, прекращай! Дай кислородом подышать, жара же! А тут вон на улице девчоночки сидят, запах сладкий идёт. Лепота!

Кот сполз с турника и принялся колошматить грушу без бинтов и перчаток.

- Всё тебе на баб смотреть, Сёма, - обронил он.

Леопард быстро кинул в Андрея пакетиком чипсов, буркнул:

- Зачем они мне все? Домой хочу! К Маше! Вот зачем нам здесь два дня отсиживаться? Будто конторам делать больше нечего, как мстить за этих работорговцев. У самих руки чесались в асфальт закатать, да всё как-то приказа не было… Кстати, ты в курсе, что в старину «бабой» называли женщину, у которой первый ребёнок был девочка?

Кот помял в руках пойманный на лету пакетик, безжалостно сжал, испортив все чипсы, превратив в труху.

- Не знал. А родившую пацана как называли?

Сёма вздохнул, глядя ненавидящим взором на пакетик в руках вражины.

- Молодуха.

- А нерожавшую? – Кот запустил пакетиком в злыдня на стуле.

Сёма отбил пакетик кулаком, вернув адресату прямо в руки.

- Дородная.

Кот бросил пакетик к порогу, задумался:

- А я думал дородная, это в том смысле, что тучная, где-то даже толстая.

- Так многие так думают, если не все. В головах давно каша. Ложку дать? – Сёма поднялся со стула и недвусмысленно показал пальцем нападать.

- Погоди. Раз уж умничаешь, то умничай до конца.

- Хорошо, - согласился блондин, тут же забыв про месть за чипсы. – Вот «бабиться» по-твоему, что означает?

- Э-э-э… Таким тупым себя ощущаю. И что же?

- А ты не перенапрягай мозг. Бабиться – исполнять обязанности акушерки.

- О как. А ещё?

- Что такое «баблённый» хочешь знать?

- Ну, ты знатный бабник. Говори, что это значит.

- Я однолюб, не перевирай. – Сделал вид, что оскорбился Сёма, но продолжил. – Баблённый – ребёнок, которому повивальная бабка пупок завязала. Кстати, а «бабник» - это для тебя, тот кто «по бабам шляется», а раньше так род женской причёски называли; волосы, завязанные на затылке. Да церковный притвор для женщин так назывался. Забавно?

- А-а, - протянул Кот. – Так ты мне анахренизмы перечисляешь?

- В смысле «а нахрен они тебе нужны»?

- Вот-вот.

- Так и «хрен» другое обозначал.

- Да знаю я, знаю, - отмахнулся Кот. – Зачем только прошлым живёшь?

- Ностальгия по вихрастому харизматику, - вздохнул Сёма.

- Так, не напоминай, - Кот прошёл к стоящему в углу телевизору, включил. Переключив парочку кичливых боевиков, остановился на новостях. Взволнованная новая дикторша, по всей видимости только начинающая работать на телевидении, рассказывала о предстоящем суде над Тимофеем Ладониным, мастером спорта по рукопашной борьбе, который, защищая жену и двух детей, проломил черепа четверым нападающим на семью в преддверие ночи. Нападающим с холодным оружием. Один из ночных возмутителей спокойствия не дожил до реанимации, ещё один не дожил до утра…

Заинтересованный Сёма встал рядом, ткнул в бок:

- Котяра, у тебя парализующие иглы остались?

- В сумке… Стоп! Ты чего задумал? Меня мой «детский сад» ждёт, я на подстраховке, а не основной исполнитель.

- Да хватит ныть, подождут. Не могу я здесь больше сидеть! А парню лет пятнадцать дадут, раз репортёры подключены. Женщине одной растить детей сложно. Не находишь? Четверо «Мастеров» в Ёбурге на подхвате, помогут.

- Координатор не одобрит.

- Конечно, не одобрит. Но это же наша личная «самоволка». Инициатива с примесью собственной блажи и прихоти. Или груша тебя вполне устраивает? – Усмехнулся Сёма.

Глаза хищно блеснули жёлтым.

* * *

Через три часа в салоне автомобиля без номеров, Сёма повернулся к спасённому из лап левосудия, стянул маску:

- Тима, ну что ты так переживаешь? Пол года поживёшь на базе, потом глядишь и забудут. Система любит забывать о шишках, которые периодически от нас получает. Делает вид, что ничего не происходит. Вот за парой бандитов с наганом по лесу толпой омоновцев в триста человек бегать – это, нате, пожалуйста. А за группами профи – емкости штанов не хватает и доблести.